Значит, Айвин все-таки написал свою книгу.
– Ты можешь прочитать ее и узнаешь, чем все закончится.
Шепчущий человек был тут как тут.
– Ты и есть хранитель библиотеки, верно? – Эйрик обернулся, и тот улыбнулся.
– Ты, я, они.
Видимо, он говорил о скелетах в том зале. Казалось, это было миллион дней назад.
– Это его книга, верно?
Другой кивнул.
– Но как это возможно?
– А это, детектив, правильный вопрос.
ПАРАДОКС
Она шла дальше. Дальше, дальше, дальше. Лишь бы не находиться рядом с Дэй. Хотелось бы снова увидеть Саншель, но сейчас у той были дела поважнее, чем выслушивать чьи-то жалобы.
Если бы только все могло стать таким, каким было в прошлой жизни. Что ж, оно вернется. А потом снова станет таким, как сейчас. И снова вернется, и снова, и снова, и снова.
Кто она? Какая она? Почему именно она появлялась опять и опять? Да, конечно, это все Айвин. Интерфейс ввода. Но почему именно она? Почему они? Саншель, Эйрик, Аннабель. Кто они? Интерфейс вывода[41]?
Она шла дальше. И дальше.
В океанских волнах плавали черные дельфины и гигантские левиафаны, а по земле бродили древние рептилии – похожие скелеты Аннабель видела в музее естественной истории своего города. Но эти создания носили разноцветные яркие перья и кричали смешными голосами.
Много миров, разнообразие форм, которые на самом деле были так похожи на все, что она видела и знала. Зеленоглазые люди, Вселенная, сходившая с ума. Мертвая Вселенная, умирающая Вселенная, возрождающаяся Вселенная.
Не думая о том куда – Аннабель просто шла, куда вели ее ноги. И внутренний компас. Миры мелькали перед ней, сливались в одно неразличимое пятно, пока она не увидела дерево.
Эбеновое дерево с гигантской кроной. Оно шелестело, оно шептало, оно пело ее голосом. Оно звало. Звало именно ее.
И если я тебя когда-нибудь не встречу, свети, звезда моя. Пусть вечным будет свет.
Под деревом на мягкой траве сидел человек. Писал что-то – рядом с ним лежала целая стопка листов, придавленная большим камнем. Чтобы ветер не унес. Он мурлыкал в унисон песне эбенового дерева.
Аннабель подошла поближе, и тот поднял голову. Ни зеленых глаз, ни татуировок, ни длинных волос. Ни дыры в груди.
– Здравствуй, – улыбнулся Айвин.
ПРОБУЖДЕНИЕ
– Но как это возможно? – поразился Эйрик. – Он говорил, что в этой жизни ничего не написал. У него не было дара.
– У него – не было.
– Я все еще не понимаю.
Другой покачал головой. Вздохнул.
– Я думал, ты догадаешься быстрее. Ты смотришь на меня, ты видел наших – твоих – предтеч. Почему ты не думаешь, что с ним может быть то же самое?
То же самое? Айвин-персонаж и Айвин-создатель? Почему нет? Звучало логично?
Все безумие он оставил своему персонажу, а сам… А что он сам?
Эйрик не знал.
Но, возможно, ответы хранились в книге. Осталось лишь взять эту книгу.
Он сделал шаг к кафедре, но другой положил руку ему на плечо.
– Я знаю, чего ты хочешь. У тебя не получится.
Он дернул плечом.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я был на твоем месте. Молодой, амбициозный. Думал, могу что-то изменить. Но это твое место.
– Мое место? – переспросил Эйрик, хотя уже знал ответ.
Его заманили сюда, чтобы сделать новым хранителем. Нет, он сам пришел сюда, чтобы… чтобы что? Найти ответы? Найти один ответ.
Сколько секунд в вечности?
– Я не останусь, – сказал он.
– Но ты должен! Я не могу больше быть здесь.
Другой схватил Эйрика за воротник и горько взглянул на него своими безумными зелеными глазами.
Перед ним стоял он сам, перед ним стоял кто-то другой, перед ним стоял давно потерянный человек.
Хватка дрогнула, тот отпустил пальцы.
– Когда я пришел, все были мертвы. Я думал, что я тоже умру, когда случится Перевременье. Я ждал. Но… – голос его надломился.
Эйрику стало не по себе. Что-то начало затапливать его изнутри. Какой-то первобытный ужас, от которого хотелось кричать, бежать, лишь бы не слушать. Еле-еле он заставил себя не двигаться.
– Тебе придется убить меня. Вернее, себя. – Другой развел руками, сделав шаг назад, к пропасти. – Не переживай, эти воды тоже до краев наполнены нашими костями. Весь этот проклятый мир стоит на наших костях!
– Слишком патетично. – Эйрик подошел поближе. – Думаешь, я собираюсь тебя убивать?
– Ты должен. Я не могу больше здесь…
Другой не договорил, потому что получил кулаком по челюсти.
– Меньше пафоса. Тогда в следующий раз, возможно, все получится. А теперь мне пора.
Он никогда не любил библиотеки. Почему же его мир стал именно таким?
ПАРАДОКС
Она смотрела на Айвина и не понимала, что должна чувствовать. Радость? Удивление? Гнев? Страх? Облегчение? Или что-то сложнее и замысловатее?
– Это я, – сказал он. – Настоящий я.
Айвин. Она знала, что он говорит правду. Что это он – настоящий, оригинальный, первый. Айвин-создатель.
– Я рад, что ты пришла. Хотел увидеть тебя своими глазами.
Своими.
Наверное, все-таки она чувствовала облегчение. Айвин жив.
Но тот – другой – Айвин мертв. Убит.
Аннабель поморгала, чтобы сдержать слезы.
– Не плачь о мертвых. Думай о живых.
Легко сказать.
– Саншель была здесь, – пробормотала Аннабель. – Она говорила об этом месте.
– Не здесь, – мягко поправил Айвин. – У этого дерева множество отражений в других мирах.
– Как у меня?
– Как у тебя. Как у меня. Как у наших дорогих друзей. Я всегда был хорош в том, чтобы плодить сущности.
– Значит, мы действительно твои персонажи?
Айвин тихо рассмеялся.
У него была совсем другая улыбка. Это был он, несомненно он, но этот Айвин казался совсем другим. Настоящим. Цельным. Словно бы вся его боль, все его безумие, вся тяжесть его опыта не имели больше власти.
– Так вот зачем ты его создал! – выдохнула Аннабель.
– Мне нужно отделять свое безумие от себя, – Айвин печально улыбнулся. – С каждым разом становится все сложнее. Мне жаль, что тебе пришлось увидеть его смерть.
– То есть ты этого не планировал? – Аннабель осторожно села рядом. Обняла колени.
– Нет. По крайней мере, не так. Но я не могу контролировать все. Слишком много переменных. Слишком сложные структуры. Даже моя мать не справилась бы. В конце концов, это целая Вселенная. Невозможно объять ее всю. Пустоты заполняют себя сами. Часто – совсем не так, как я бы этого хотел.
Это она могла понять. Невозможно предусмотреть все. Невозможно все предугадать. И невозможно все знать.
– Но основное ты описал, верно?
Айвин кивнул.
– И чем все закончится?
– Я не думаю, что должен говорить тебе. Иначе испорчу сюрприз.
Аннабель хмыкнула. Сюрприз! Сюрпризов ей уже хватило. На всю жизнь. На несколько жизней вперед.
– А ты что будешь делать? – спросила она.
– Я? Я останусь. Здесь мое место.
Ну, да. Сидеть под деревом, писать книги – идеальный способ провести вечность.
И тут она заметила. Айвин не просто сидел под деревом. Он был частью дерева. Его руки почти превратились в ветви, его ноги стали корнями, его тело вросло в ствол. А само дерево… Она было белым. Как кость! Нет, оно и было костью.
Аннабель вскочила на ноги, чувствуя, как сильно бьется сердце. Попятилась.
– Заметила, да? – он лукаво подмигнул. – Это дерево выросло здесь во время первого Перевременья. Выросло на твоих костях. Эти ветви – твоя плоть. Это твой герметичный мир. Не я создал тебя. Но я сделал тебя бессмертной.
Она издала тихий всхлип.
– Слишком много… – голос Аннабель сорвался. – Слишком много для обычного человека.
– Но ты не человек. – Айвин протянул руку, и она подошла ближе. Села на колени рядом с ним, провела рукой по его щеке – кожа оказалась мягкой и теплой. Совсем не такой, как она ожидала. – Корни этого дерева проросли во многие миры. Мне не нужно двигаться, чтобы путешествовать. Я могу быть везде.
