– Как можно вернуться в прошлую жизнь?

Айвин чуть не подавился.

– В прошлую жизнь?

– Я думала, что у меня шизофрения. Все думали! А на самом деле я всегда была права. Всегда, – глаза ее заблестели.

Какие странные формы порой принимает безумие. Безумие находят там, где его нет, и не замечают там, где оно есть.

– А можно задать личный вопрос? – осторожно поинтересовался Айвин.

– Можешь попробовать, – Аннабель улыбнулась.

– Почему тебя посчитали… не совсем психически здоровой?

– Я уже точно и не помню. Кажется, у меня был выдуманный друг. И я видела пути в другие миры.

– Пороги. Некоторые могут их видеть. Но в вашем мире к этому относятся… скептически.

– О да. Весьма, – она рассмеялась и вдруг нахмурилась, словно вспомнила о чем-то. – Кажется, было что-то еще. Точно! Язык. Мне говорили, что я писала на каком-то выдуманном магическом языке.

Айвин оцепенел. Если Аннабель писала на его языке, то… Нет, невозможно. Как она могла его выучить?

– А что ты писала?

– Рассказы. Про путешествия, про драконов.

– Про Великий аттрактор?

Не донеся вилку до рта, Аннабель уставилась на Айвина.

– Почему ты так подумал?

– Потому что ты астроном?

– Нет. В аттракторе правда было что-то…

– Пугающее?

– Непонятое.

– То есть он тебя никогда не пугал? – уточнил Айвин.

Память подводила его, но он точно знал, что раньше Аннабель всегда боялась чудовищ из уравнений. Именно поэтому часто она становилась астрономом.

– Нет. А должен был?

– Аннабель, я возьму бумагу и ручку?

– Да сколько угодно. – Она кивнула на письменный стол, заваленный тетрадями, чертежами, исписанными листами и упаковками от еды.

Айвин нашел более-менее чистый лист в клетку и даже пишущую ручку. Подумав, он написал слово. Затем второе. И третье.

Вернувшись на диван, он протянул Аннабель лист.

– Это тот самый язык?

На ее лице появилось выражение ужаса, смешанного с изумлением и восторгом. Уголки губ задергались, дыхание стало прерывистым. Она выхватила лист, жадно вглядываясь в неизвестные (или известные?) ей слова?

В конце концов, она подняла глаза на Айвина.

– Я не совсем понимаю, но… да, кажется, это он. Это язык твоего народа?

– Да. Мои родители изобрели его для того, чтобы управлять Вселенной.

– Получилось?

Айвин не сдержал истерического смешка.

– Да. Но все пошло слегка не по плану.

– Еще бы. Никакой язык не может управлять Вселенной. Язык – это всегда упрощенная модель, каким бы сложным он ни был.

– Это не просто язык, это исходный код. Они изучали Вселенную, ее законы, а потом создали что-то, что помогло понять ее. И чем больше они ее изучали, тем больше они меняли ее, и она сама начинала подстраиваться под их законы. Это что, смешно?

– Нет, – Аннабель попыталась спрятать улыбку. – Мне просто кажется это сомнительным. Однако же я не инженер Вселенной. Но интересно было бы поговорить с кем-то из них.

– Ты и поговорила. Дэй наиболее близка к ним.

Аннабель нахмурилась. Кивнула на остывающую еду в тарелке Айвина.

– Ешь.

Он решил не спорить. Последние месяцы еда теряла вкус. Последние месяцы он мечтал о мясе, пожаренном на костре, о свежей крови, которая стекала бы подбородку, об охоте вместе со своим народом, об…

– Ты в порядке? – спросила она.

– Д-да.

– Хорошо. А то мне показалось… Нет, ерунда.

– Зубы? – Айвин улыбнулся.

– И глаза. Значит, мне не показалось?

Он помотал головой.

– Значит, ты, – прошептала Аннабель, – меняешься? Становишься как они? Те существа у костра.

– Да. Что-то вроде того.

– Но это ведь… ты же не станешь таким?

Айвин опустил глаза. Что он мог сказать?

– Ты же заклинатель бабочек. Ты управляешь ветром. Ты не можешь стать таким, как они. Ты знаешь исходный код Вселенной!

– Да, именно поэтому они такими и стали. Но это мелочи. Не переживай, это просто следующий логический этап. Может, однажды что-то изменится.

В следующей жизни, хотел сказать он. Но не сказал.

– Сколько у тебя времени?

– Нисколько.

– И что, этому нельзя помешать?

– Вообще-то есть один способ, но я бы предпочел им не пользоваться.

– Почему? – осторожно спросила Аннабель.

– Потому что это не так уж важно. Это желание, которое я могу загадать. И я бы предпочел попросить что-то другое – более ценное. Не только для меня, но и для других.

Аннабель раздраженно вздохнула.

– Ты сдался.

– Да, – сказал Айвин и понял, что это правда. Он сдался.

Ему стало так легко, как не было уже давно.

Он был готов.

Аннабель казалось, что Айвин тонет. Она чувствовала, что должна помочь, но как? Как спасти человека (человека ли?), который принял свою судьбу?

Судьба – какое интересное слово. Она никогда не верила в судьбу. Но теперь все изменилось.

– Айвин? – позвала Аннабель, и он вышел из оцепенения.

– Да?

– Это все взаимосвязано, верно? Сначала мне звонит Эйрик, потом появляешься ты и говоришь, что вы уже знакомы, и он ждет тебя. Потом он приезжает с Саншель, а потом оказывается, что я не теряю рассудок. Дэй и ты – вы брат и сестра, и от этого всего у меня голова идет кругом. И сейчас я бы хотела помочь тебе, если бы я могла. Просто скажи как.

Он долго смотрел ей в глаза, а потом покачал головой.

– Никак.

С этим ответом Аннабель мириться не хотела. Может, если бы она поняла все эти закономерности, то смогла бы помочь.

– Как Эйрик и Саншель связаны со всем этим? Они тоже как ты?

– Они и как я, и как ты. Мы все полукровки.

– Но откуда ты их знаешь?

– Мы познакомились… – начал Айвин и тут же помотал головой. – Нет, я не могу.

– Не можешь что?

– Саншель оставила тебе номер телефона? Мы встретимся с ней и все обсудим. Я просто не могу один это решать.

– Решать что?! – заорала Аннабель.

– Что говорить, а что нет! – Айвин сверкнул своими вмиг позеленевшими глазами. И спокойно добавил: – Подумай о том, чего ты хочешь. А потом позвони Саншель. Или не звони. Но если ты решишь упасть в эту дыру, то все изменится.

Понимала ли она на самом деле? Вряд ли. Но теперь любопытство было не погасить.

Аннабель обещала подумать, но она уже приняла решение.

Она хотела знать больше. Обо всем.

– Я понимаю. Но ты тоже пообещай мне.

– Что?

– Что не уйдешь просто так.

– Я бы хотел обещать, но не могу. Здесь, в Аньесхеде, мне ненадолго стало немного легче, но музыка холмов уже здесь.

– Тогда давай позвоним Саншель.

– А вот и гости! Что же вы на пороге-то стоите? Заходите-заходите! – Саншель помахала им свободной рукой. Во второй руке у нее была бутылка вина. – Не ждала вас так скоро. Да еще и вдвоем.

– Ты в порядке? – поинтересовался Айвин.

– Лучше всех. Кидайте свои вещи и проходите.

Они оставили куртки и обувь в большой прихожей и прошли в еще более громадную комнату. Минималистичную обстановку подчеркивал криво сооруженный форт из подушек, стульев и одеял, стоящий в центре. Рядом стояли винные бутылки разной степени заполненности.

– Вот. – Саншель уселась на одну из подушек. – Я тут дегустирую. Лучшие вина из хранилища Эйрика. Я их все открыла. Все! Садитесь.

Аннабель и Айвин переглянулись и, решив не спорить, уселись рядом.

– А где Эйрик? – спросила Аннабель.

– Эйрик! Как всегда. Где-то. Свалил в другие миры выяснять, что случилось с Перевременьем. Только попрощаться забыл. Но я не этому удивлена. А вот тому, что он не ушел раньше, удивлена. Продержался целых три дня. Вина?

Она покачала головой, но Саншель сунула ей в руки бутылку и продолжила:

– А знаете, что самое веселое? – она сделала драматическую паузу. – Сегодня мне звонил его юрист. Оказалось, Эйрик завещал все мне. Ну, если не вернется. Всё! Все деньги, все эти, как их, активы. Зачем мне его дом? Зачем мне его деньги? Что я буду с ними делать? Я не прдпр… пред-при-нинимательница, я не умею с этим всем обращаться. Я бы могла путешествовать, – она пьяно засмеялась. – Но я и так обошла столько мест, что больше уже и не хочется. Тогда я подумала – благотворительность! Но я не могу пока отдать эти деньги, потому что нужно ждать сколько-то месяцев. И вот зачем это все?