Она тянулась за магией, как и говорил Айвин. Но магия ускользала. Каждый раз ускользала, стоило лишь Аннабель пристально взглянуть на текст. Без него было не так. Не то. Будто он оживлял свои слова, делал их более понятными, вдыхал в них смысл.

Аннабель потеряла счет времени. Она не знала, сколько дней или месяцев или даже лет прошло с тех пор, как она пришла сюда. Не помнила, откуда. Не вспоминала, что было до этого.

Не осталось ни прошлого, ни будущего, только одно короткое-бесконечное настоящее.

Здесь, у реки, охристой от глины, у бамбукового леса, у деревянных домов, раскиданных среди мха, такого зеленого, что глазам больно смотреть.

В ее комнате не было кровати, лишь тонкий матрас. Не было шкафа, но ей и так нечего было складывать внутрь. Когда она пришла, то обнаружила на матрасе два комплекта свободных штанов и рубах из грубой плотной ткани. Ни электрических или газовых ламп, ни даже свечей в доме она не нашла. Но в одной из комнат стоял низкий столик, перьевая ручка и уйма бумаги – будто бы специально оставленных для нее. Достаточно для того, чтобы работать. Ела Аннабель плоды, которые росли на деревьях неподалеку. Пила воду и стирала одежду в одном из многочисленных ручьев. Она носила оставленную ей – или не ей – одежду, а свой походный костюм аккуратно сложила в углу комнаты.

Она ложилась спать поздно ночью и просыпалась утром, чтобы читать и пытаться понять свою магию. Вечером Аннабель смотрела на закат над рекой. Ночью – на звезды. Где-то там, в небе, так далеко, что не увидеть, ждал монстр. Монстр, которого годами, веками, тысячелетиями пытались спрятать в бесконечных уравнениях. Не вышло.

Когда-нибудь мир умрет. Но это будет не сегодня и не завтра. Когда-нибудь, но не сейчас. Так стоит ли беспокоиться?

Аннабель знала, что этой дилемме не сто и даже не тысяча лет. Знала, что разные народы, разные виды из разных миров думали об этом и раньше и делали свой выбор.

По ночам, когда цикады стрекотали так громко, что звук был похож на струящийся по проводам ток, она вспоминала город. Тогда она уходила к бурлящей реке.

Вода как магия. Магия как вода. Магия как проводник. Магия как ток. Магия как система.

Ответ был близко. Но ответ – как буквы из книг Айвина – терял очертания, стоило лишь к нему приблизиться.

Аннабель ждала. Терпеливо ждала. Училась чувствовать и ждала. Познавала магию и ждала. Читала и ждала. Стирала одежду и ждала.

Она только и делала, что ждала. Вся жизнь ее превратилась в ожидание.

Обычно ей снился Эйрик. Реже – Айвин. Но в ту ночь ей приснилась Саншель. Не в образе ведьмы, а та прежняя Саншель, ее подруга, ее самая близкая подруга. Самый близкий человек.

Они обе сидели на большом деревянном крыльце нынешнего дома Аннабель, а небо наполнялось звездами. Звезды приносило солнечным ветром, они полнели, набухали, лопались фейерверками.

– Нравится? – спросила Саншель.

Аннабель смотрела на ее профиль, освещаемый вспышками звезд.

– Это ты? – прошептала она.

– Это ты, – рассмеялась Саншель. – Тебе это снится.

– Я уже поняла.

– Если ты хочешь изменить прошлое, тебе нужно торопиться. Реальности наслаиваются друг на друга все быстрее. Аттрактор наступает.

Аннабель вздохнула. В этом не было никакого смысла.

До приближения к Великому аттрактору еще…

– Сколько? – спросила Саншель. – Десятки тысяч лет? Сотни? – Она сощурилась. – А если мы ошиблись? Если вы ошиблись?

– Значит, мы ускоряемся? Тогда что я могу сделать? Разве у меня что-то получится? Я пытаюсь понять.

Саншель закатила глаза.

– Какой пессимизм. Но, милая… – она подсела поближе и потрепала Аннабель по волосам. – Тебе не нужно решать сразу все проблемы. Начни с себя. Начни с маленьких шагов, которые ты можешь сделать. Магия. Айвин. Затем уже ведьма. Аттрактор тебе поможет.

– Поможет?! – Аннабель поперхнулась словами. Но пока она пыталась понять, что сказать, Саншель исчезла.

Аннабель проснулась на том же крыльце. В руках у нее была заботливо переплетенная Эйриком неоконченная рукопись. Солнце уже скрылось за вершинами далеких зеленых холмов.

Она пролистала и открыла наугад где-то ближе к концу.

«Я хочу, чтобы они поняли. Нельзя терять этот язык. Это наше наследие».

Присмотрелась повнимательнее, потому что в темноте читать было сложно.

Приблизила рукопись к глазам.

«Я не верю. Я больше не слышу зов. Ничего не осталось».

Еще ближе.

«Не ищи меня».

Моргнула.

«Найди меня».

Аннабель захлопнула книгу. По коже пробежали мурашки, сначала одна волна, затем другая.

После она не смогла найти этот отрывок. Наверное, это тоже был сон.

Мир еще не успел проснуться, он пребывал в прохладном утреннем тумане, когда Аннабель вышла из дома босиком и пошла по мху, не разбирая дороги.

Она шла и шла, когда бамбуковый лес закончился и превратился в дубовый. Она шла, пока вставало солнце. Она шла, пока ноги не вынесли ее к поляне, на которой стоял дольмен[14].

Пороги перестали прятаться.

На плите сидело существо. У существа были такие же золотые волосы, как у Айвина, но оно отличалось. Существо улыбнулось, блеснули острые зубки.

– Теперь ты понимаешь? – спросило оно.

– Ты его сестра. Его старшая сестра.

Существо снова улыбнулось. В андрогинном лице и фигуре не было ничего женского. Как и мужского. Но Аннабель знала. Это она.

Оно… Нет, все же она была одета в серо-зеленую тунику, а еще у нее были потрясающе красивые ноги.

Аннабель вся напряглась. Возможно, именно это существо забрало Айвина.

Почему же Айвин настолько другой? Он выглядел почти как человек. Почему?

И тут ответ возник в ее голове.

– Понимаешь? – переспросила сестра Айвина и спрыгнула с плиты. Ростом она была на голову ниже Аннабель.

– Да. Кое-что. Я поняла, что Айвин полукровка. Но где он сейчас? Это ты спрятала его?

– Что? – та похлопала длинными ресницами. – О чем ты? Мы о нем давно забыли. У нас полно других дел.

– Танцевать на холмах и похищать детей? – Аннабель криво улыбнулась.

– Как много ты знаешь о нашем народе, – та рассмеялась. – Но ты должна мне поверить. Я даже не думала о нем, пока не случилось… – Она поморщилась, изобразив странный жест ладонью. – Это.

– Это?

– Случай на озере.

– Значит, его забрала другая сестра? Младшая.

– Да. Прекрасное существо. Прекрасное в своей ограниченности. Ее зовут Рия.

– А вас? Как зовут вас?

Сестра Айвина подошла к ней и, встав на цыпочки, чмокнула в щеку.

Прежде чем Аннабель успела отреагировать, та исчезла.

Их язык переплетен с магией. Вот почему он не давался другим. И ей тоже.

Теперь Аннабель поняла.

Либо ты владеешь магией, либо магия владеет тобой.

То, что внушали ей родители, ложь. Казалось бы, так просто догадаться. Но отец был очень логичен, приводя в пример детей, выращенных животными[15].

«Если ребенок не научится ходить на двух ногах до полутора лет, он никогда не сможет этого сделать. Если он не научится говорить до трех-пяти лет, он никогда этому не научится. Если ты не научишься управлять этим до семи лет, то потом уже не получится».

И маленькая Аннабель верила.

У нее были хорошие отношения с отцом. Он всегда ее поддерживал. Даже когда в двенадцать лет она решила, что обязательно будет астрономом. Потом, конечно, он об этом пожалел. Когда ей исполнилось семнадцать, он нашел ей жениха.

Первый ее жених разорвал помолвку, потому что влюбился в другого человека. А затем, через год, то же самое случилось и со вторым. Аннабель не знала, насколько она сама повлияла на эти события, но после этого родители решили все-таки отослать ее к Эйрику. Непонятно, на что конкретно они рассчитывали. То ли избавиться от нее, то ли свести их. Можно сказать, что им удалось.