— Ситуация в городе сложная!

Еще бы не сложная, следака грохнули, подумал я.

— Вам понадобится время для адаптации, а у нас его нет! Извините, но нянчится с вами никто не будет! — он гордо сверкнул очечками.

— Но хоть с делом, над которым работал Гапонов, а также с сотрудниками оперативной группы меня кто-нибудь познакомит? — вежливо поинтересовался я. — Или тоже никто нянчится не будет, и я буду вынужден добывать информацию сам.

Тартаковский красиво поиграл желваками.

— Вас познакомят! — сказал он, нажал кнопку селектора и приказал. — Следователя Наволоцкого ко мне! Срочно!

Наволоцкий явился незамедлительно, продемонстрировав стоическое отношение к дисциплине.

Ну не знаю. Перед ним в кабинет вошел аромат «О де нюи» от бренда Джорджо Армани, о этот пряно-древесный аромат! (с едким привкусом ацетона). Затем в кремовом индивидуально пошитом костюме вошёл сам носитель, могущий стать единственным объяснением расцвета гомосексуализма в довоенной Европе.

Про таких говорят-писаный красавчик. Четкий пробор волос, лёгкая сводящая баб с ума небритость (на самом деле, может дорогую бритву бережет). Смуглое узкое лицо с чувственными бровями и бархатным взглядом из-под них. Изящно-хищный заостренный нос и подбородок. И губы, целовавшие сто миллионов баб в разные места.

— Наволоцкий! — мэн протянул изящную сильную руку для пожатия.

— Наволоцкий вам покажет рабочее место Гапонова и передаст все документы! — поведал замнача.

— Наконец то, Ипполит Семеныч! Гора с плеч! А ведь у меня у меня дело заведующего Альфа склада на срочном оформлении! — взмолился красавчик.

Взгляд Тартаковского сделался подозрительным.

— Дело давно уже в суде должно быть! Оно у тебя неделю пылится! Чем ты занимался?

Красивые глазки Наволоцкого забегали.

— Не успеваю я, Ипполит Семеныч!

Убогий, подумал Вершинин. Если б он так вздумал с передачей дел затянуть, его бы Алкоголикова самого в колонию закатала.

Замнача махнул рукой.

— Ладно, покажи товарищу кабинет Гапонова и передай ему дела, которые он вел! Потом с тобой разберемся!

Когда мы вышли в коридор, Наволоцкий лучезарно улыбнулся и произнес только:

— Зверь! Невозможно нормально работать! Пошли!

Мы прошли почти весь коридор и остановились перед кабинетом с пустой табличкой. Наволоцкий вынул из кармана ключ, пояснив:

— Остался от Гапонова. Надо было его на вахту сдать, но я знал, что все равно кого-нибудь пришлют для расследования и оставил его себе!

— А ключ от сейфа тоже оставили? — поинтересовался я.

— А как же! — радостно подтвердил Наволоцкий.

Кабинет оказался без окон. Стол с настольной лампой, несколько стульев. В углу амбарный сейф, на котором сейф поменьше.

— От маленького сейфа где ключи? — спросил я.

— В столе, наверное. Это оружейный сейф, у Гапонова не было оружия.

— Он на задержание без оружия поехал? — удивился я.

Наволоцкий не успел ответить. Дверь без спроса отворилась и в комнату ворвался еще один странный экземпляр. На нем было плотно приталенная светлая сорочка, на ремне брюк ствол в кобуре. Возраст чуть за 30. Наглый взгляд. Короткая стрижка с открытым упрямым лбом.

— Здорово, дамский любимчик! — он тряханул руку Наволоцкого. — А это кто?

— Следователь из Управы! — нехотя произнес Наволоцкий.

— А это кто? — спросил я, не люблю хамов, сам им становлюсь в таких случаях.

— Шебутаев! — Наволоцкий скривился словно от зубной боли. — Опер из убойного отдела МУРа!

— Николай Николаевич! — опер энергично дернул за руку.

— Вы тоже партаками занимались? — спросил я.

— Тут все партаками занимаются! — воскликнул Шебутаев, судя по всему нормальным тоном разговаривать он не умел. — Кроме лодырей вроде Наволоцкого! Когда я стану министром, он у меня первый, кто сядет лет на 10!

— Старая песня! Я пошел! — скривился тот и не пошел, а практически выбежал из кабинета.

— Вы знали Гапонова? — продолжил я.

Шебутаев будто вспомнив, глянул на часы.

— Я на обед опаздываю!

— Стой! — только успел пискнуть, но он уже выскочил.

Откровенно говоря, Шебутаев мне понравился. У таких людей все на виду и нет места для подлянок. Вот Наволоцкий другой. Скользкий и мутный.

Оставшись один, я провел инвентаризацию. Поверхность стола протер найденными бумажными салфетками. В ящиках стола нашлись лишь канцелярские принадлежности. Потом я открыл сейф. На полке лежала единственная бумажная папка. Однако. Обычно дел у следака выше крыши.

Положил папку на чистый стол и открыл.

Я оторвался от документа и посмотрел в стену. В этом месте должно было быть окно. Просматривается плохо замазанный проем.

Гапонова убили не здесь. Не первая попытка?

Они же расписные, они же татуированные.

Время появления в городе неизвестно. Отличаются немотивированной жестокостью. Проводят показательные казни. Члены банды носят татуировку под мышкой, отсюда и название. Татуировка изображает исключительно цифры.

В банде существует строгая градация, в зависимости от которой ее члены наносят ту или иную татуировку. Паталогической жестокостью и кровожадностью отличаются преступники с нечетной татуировкой. Члены ОПГ с четной татуировкой обычно не агрессивны и даже легко идут на контакт с правоохранительными органами.

Гапонов погиб, когда поехал на задержание партака с числом «66» под мышкой. Хотя ехать не должен был. Не дело следователя по задержаниям ездить. Для этого имеются обученные люди — бойцы специального назначения.

Данные о количестве партаков настолько разнятся, от нескольких десятков до сотен, что можно не брать их в расчет. Восстановление города началась 5 лет назад и сразу наткнулось на полное неприятие партаков. Часто действия партаков напоминали действия религиозной секты, а казни приобретали вид ритуальных убийств.

Следующим в папке лежал отчет по реализации оперативно-розыскной деятельности.

Дальше шла нечеткая фотография татуировки, полученная скрытой камерой в некоей страшненькой запущенной донельзя квартире.

Татуировка крупно.

И да.66.

Четная. То бишь клиент вполне адекватен и неопасен.

Я держал в руке карандаш и слегка поддел снимок. Тот перевернулся, и теперь татуировка говорила совсем об обратном.

Вместо того, чтобы поехать к мелкому жулику, Гапонова кто-то направил в пасть людоеда.

Майор Бекк познакомился с женщиной.

Женщина была некрасивая и немодно одетая. На ней было мышиного цвета пальто, на ногах гольфы с бабскими резинками на икрах.

Надо сказать, ноябрь выдался стылый. Снега не было, но холод стоял собачий. Лужи прихватывало льдом. По утрам обочина белела инеем. Дама была одета явно не по сезону. Лишь шапка была теплая-норковая папаха как у махновца.

Женщина стояла на пересечении Волжского бульвара и улицы Шкулева, аккурат напротив кадетской школы. Забор вокруг пансиона был повален, а сама школа сожжена-крыши нет, вместо окон черные дыры.

Женщина держала в руках бумажный пакет. Она издали заметила одинокую фигуру майора и явно его ждала. Бекк засунул руки в карманы кожаной ментовской куртки и пошел навстречу судьбе.

— Здравствуйте, я Аня Куницына из 41-й бригады! — сказала женщина. — Вы ведь тоже на 5-м доме работаете?

Бекк на 5-м доме не работал, он состоял в штате сотрудников оперативного отдела межгосударственной безопасности, но разочаровывать даму не стал.