Местность улучшалась на глазах. Исчезали болотца, вместо них раскинулись богатые грибами и ягодами леса, где в несметном количестве водилась дичь. Реки кишели рыбой, в них встречались бобры.
Рай на земле, да и только.
К князю подъехал боярин Градибор.
— Благословенно место сие! Вижу, встанет град превелик треуголен, и распространится вокруг него царство твое великое.
— Блазнишься, боярин! — окоротил князь. — Это земли Степана Кучки!
— Купи! — не отставал Градибор. — Злата у тебя полна мошна!
Промолчал князь.
Дружина споро двигалась по лесу. Илия с витязями вели по едва приметным звериным тропкам. Затем стали попадаться тропы уже натоптанные людьми. А вскорости и колеи от телег, что указывало на близость человечьего жилья.
Илия повел носом:
— Дымом пахнет!
Вскорости дружина вышла к большому селению. Добротные дома, собор, барские хоромы.
Холопы ломали шапки, смотрели с интересом, но без пуганности, что князю не по нраву.
— Гордые, как и домовит[23]! — подзуживал Градибор.
От крестьян дружинники узнали, что деревня называется Кулишки, и что есть у них хозяин — богатый и гордый боярин Степан Иванович Кучка, у которого собственная дружина и свои служилые люди. В Кулишках боярина сейчас нет, он уехал в поместье на берегу реки Смородины.
Скакать оказалось недалече. Не успело солнце сдвинуться, как перелесок закончился, и дружина оказалась на берегу реки Смородины, через которую был перекинут деревянный мост. На том берегу окруженные бревенчатым частоколом виднелись многочисленные срубы, торчала маковка церкви, а выше всех высилась покатая крыша поместья боярина Кучки[24].
В церкви ударили колокола. На вершине частокола замелькали холопы. Илия поспешил послать вперед гридя, чтобы упредить охрану не закрывать ворота.
Так дружина вошла в город.
Поместные высыпали на тесные улочки. Особливо глазели на витязей и их исполинских коней. Тяжелые орловские рысаки оставляли глубокие следы на земле, а когда попадались редкие дощатые мостки на улице, то разбивали их в щепы.
Дом Степана Кучки стоял на высоком крутом Боровицком холме недалеко от реки. Дружинники подъехали к нему и оказались перед могучими дубовыми вратами. Врата оказались заперты. Никто даже не вышел поприветствовать князя!
Илия ударил в ворота пудовым кулачищем в железной рукавице.
— Нет места в хоромах! — донеслось с той стороны.
— Отворяй ворота, не то перетяну тебя говяжьей жилой, смерд! — закричал Илия. — Великий князь пришел!
— Вот василиск! Совсем вящего не чтит! — изгалялся Градибор.
Ворота загремели и отворились. Во главе многочисленной челяди дружину встречал воевода Кулояр. Сам боярин встречать князя не вышел, дерзок не по чину и не выказывал Юрию Долгорукому необходимого почтения.
Князя и бояр пригласили в господский дом к столу. Слуги без устали подавали мед. Играли гудцы[25].
Князь и Кучка сидели рядом. Рядом с боярином жена Беляна[26].
Князь пил мед и все больше хмелел.
— Продай мне свои земли, — повелительным тоном сказал великий князь.
Степан усмехнулся:
— Ни пяди не отдам! Сейчас все беглые из владимиро-суздальских вотчин приходят ко мне. Скоро мы будем вровень с тобой, князь.
Кучка на самом деле мог поспорить богатством и знатностью с Юрием Долгоруким, однако не знал он, каким коварством князь отличался. Не стоило боярину связываться с тем, кто не привык отступать от задуманного.
Между тем Юрий Долгорукий не только заинтересовался землями дерзкого боярина, но и приметил его жену-красавицу.
Глаз его налился кровью. Дыхание сделалось тяжелым. Но в пиршеском зале служилых людей Кучки было числом поболее, и князь велел Градибору позвать Илию с витязями.
Градибор набрался изрядно. Вышел, покачиваясь, в сени господского дома, не оглянувшись и не заметив следующую за ним тень.
— Ты куда из-за стола? — вкрадчиво спросил Кулояр.
— Не твое, собаки, дело! — отрезал боярин.
Кулояр мягко погрузил ему нож в шею. Боярин даже не крикнул. Воевода наклонил тело к стене и вынул ножик. Рокоча, на стенку хлынула кровь.
— Вот и любо! — спокойно произнес Кулояр. — Кафтан лепый, умельцами шит, неча добру пропадать!
Он велел слугам обобрать покойника, а затем вынести через малую дверь и бросить псам на псарню. Злобные волкодавы грызли даже бычьи кости словно хлебные сухарики.
Сам вернулся за стол и как ни в чем не бывало, продолжил пиршество. Лишь взглядами с Кучкой перекинулся. Все, мол, хорошо.
Дружинникам с самого начала подмешивали в медовуху сон-траву. Многие уже клевали носом. Только князя трава не брала. Он во все глаза глядел на Беляну, и тяжелая похоть не позволяла заснуть.
В самый разгар пира боярина прошла к задней двери в полатях и рукой позвала за собой.
— Не ходи, светлейший! Ведьма она! — упредил Белозар.
Ведун не ел и не пил, чуял неладное. Грядущее встало пред его очами в крови и злобе.
— Уйди, собака! — послал его князь. — Чего хочу, того не убоюсь!
Закрывшаяся дверь отсекла пьяный ор, и князь оказался перед красавицей.
— Беляна! — начал он.
Она закрыла ему рот ладонью и повела в глубь господского дома. Они прошли через несколько темных комнат, и в каждую кто-то входил, едва они ее покидали, но князю страсть застила глаза.
Наконец они оказались в спаленке. Боярыня стала снимать сарафан, князь рывком развернул ее спиной, поднял одежку и грубо вошел. В спаленку ворвался кто-то из господских холопов. Не прекращая, князь взял его лицо в руку и выкинул вон. После чего запер дверь на щеколду.
С той стороны заполошно забегали, в крик закричали. Послышался гневный голос Кучки.
— Отворяй! И я не убью тебя!
— Ты на кого лай поднял? Как смеешь ты мешать великому князю?
Беляна попыталась вырваться. Он выровнял ее и продолжил.
— Недолго тебе княжить! Сейчас дверь на слом! — упредил Кучка.
— Конечно, недолга! — издевался князь. — Пару раз ишо!
Дверь стали ломать.
— Хороша… дверь! — князь с шумом закончил.
Дверь рухнула. Во главе многочисленной челяди в спаленку ворвался рогоносец.
Князь как был без штанов схватил дубовый табурет и выбил окно. В него вцепились, но он выскользнул из кафтана и нырнул в проем.
— Илия! — крикнул он.
Витязи бежали от гостевого дома. Полуодетые, но с мечами.
Они вернулись в господский дом. Далее летописец пишет:
«Иные из княжих бояр были пьяны, иные убиты. Боярин заперся в подвале и гостей не пустил. Тогда князь приказал ломать дверь. Дружинники ворвались в подвал. Завязалась сеча со стражниками. Напуганный Кучка с оставшимися воинами бежал в подземелья. Витязи гнались за ним до самой Царь-Пещеры, многих слуг настигли и убили. Но тела боярина не нашли. Его забрал Хозяин Царь-Пещеры, от которого сами витязи чудом спаслись сами. Всю семью боярина схватили и привели к князю. Юрий Долгорукий родню боярина разогнал, а жену сделал своею любовницей.
Детей Кучки отослал во Владимир к своему старшему сыну Андрею Боголюбскому. Прекрасную дочь Степана Улиту насильно выдали за него замуж, а сыновья Яким и Пётр служили при дворе князя. Владения Кучки нарекли Москвой по названию реки. Но за дурные дела рано или поздно нужно держать ответ. Через тридцать лет сын Юрия Долгорукого расплатился за деяния отца. В собственной опочивальне его зарезали родичи боярина Кучки во главе с Улитой».
Москва. Наши дни.
— И что ты хотел сказать своим рассказом о делах давно минувших дней? — спросил Вершинин. — Какая твоя главная мысль, Стэн?
— Ты обратил внимание на одну деталь? На упоминание о Царь-Пещере? — вопросом на вопрос некультурно ответил Данлопп.
