— И Вы согласились⁈ — да кто это там такой несдержанный в тумане трудноразличимых лиц?

— Корону действительно была нужна моя помощь.

— Как Вы познакомились с Короном? — вообще-то, Валий прекрасно знал ответ, этот вопрос он задал не для себя, а для остальных слушателей.

— Я был одним из его учителей в Ордене Хранителей.

Разговор шёл довольно легко (ах, если бы только можно было ещё и видеть лица собеседников!), и у Велена оставалось достаточно концентрации для того, чтобы по задаваемым вопросам примерно восстановить, о чём тут уже говорили до него. Смысла в этом, конечно, не было — он был уверен, что ему всё перескажут в подробностях — так, просто забавное упражнение. Но очень скоро Велен себя одёрнул — он чуть не сказал вслух о том, что Наяна знала, кто такая Искра, с самого начала. Да, он знал об этом не из-за магии. Да, все здесь наверняка уже осведомлены об этом, но… Но он не мог точно знать, хотела бы Наяна, чтобы они услышали это от него.

Валий, похоже, прекрасно понимал его сомнения, потому что почти каждый вопрос он начинал с пояснения «нам известно, что».

— Нам известно, что эмпер Дон поместил внутрь Часов песчинку и угрожал уничтожить их с её помощью, если его не будут слушаться. Как Вы к этому отнеслись и что в связи с этим предприняли?

Вот засранец… И ведь мог!

— Я не знал про песчинку, — признался Велен. — Мне говорили, что Дон просто угрожал их разбить.

Ну да, просто угрожал разбить ценнейший артефакт. Всего-то!

— Я не предпринял в связи с этим ничего. Я ещё не до конца разобрался в ситуации и решил, что в первую очередь мне важно не ухудшать отношения с Доном. Моё сопротивление его бы только больше раззадорило.

Валий спрашивал о событиях в хронологическом порядке, но дополнительные вопросы часто доводили какую-то часть истории до конца. Так, спросив Велена о том, как все отреагировали на сообщение о том, что Арн — эльф, Валий постепенно спросил и про все последующие встречи. Лорд Рунвар подтвердил, что узнал о происхождении Арна, когда Орден Пятнадцати гостил в Рун-Кае и подчеркнул, что невзирая ни на что не стал бы отказывать в гостеприимстве гостю своего сына.

— Я заметил, что, чем позже к нам присоединялись люди, тем легче они принимали то, что им приходится идти бок о бок с эльфом, — поделился Велен, — особенно это касается тех, кто оказался рядом с нами тогда, когда мы уже знали правду об Арнире. Рысь, Лишард, Жинга, Вран и Кира отнеслись к этому достаточно спокойно.

Уже заканчивая говорить, Велен понял, что его выводы ошибочны. Дело было не в том, когда они присоединились, дело было в том, кто присоединился. Девочка из Лесного народа, родившаяся в деревне, где Арн когда-то жил; мужчина, полжизни проживший в Ничьих землях в окружении диких магов и дремучих предрассудков, только что чудом избежавший смерти; женщина, выросшая на Южных островах, с разумом, спутанным бедами и неясными пророчествами; юноша, охочий до власти, страстно желающий встречи с сильным противником… девчонка, безнадежно пытающаяся сохранить свою личность.

— Думаю, что всё-таки людей успокаивает, когда они видят, как другие люди по-дружески общаются с эльфом, — закончил Велен, чувствуя, как балансирует на грани лжи.

Тален едва заметно кивнул, соглашаясь. Как знать, может, за время своего знакомства с Арном он тоже заметил что-то подобное? И изначальные рассуждения Велена не так уж ложны?

— Нам известно, что Вы каким-то образом воспрепятствовали тому, чтобы Керлеш из Ордена Земли некорректно обращался с Лишардом. Что Вы сделали?

— Я провёл переговоры с трибун легатом Враном и поручился, что Лишард не помогал нам в краже Кольца. Вран приказал Керлешу оставить его в покое, и Керлеш был вынужден подчиниться.

— Что Вы ещё можете сказать про обращение Керлеша с Вами и Вашими товарищами? Помимо Юны и Корона — об этом мы уже наслышаны…

Велен задумался, вспоминая детали того дня.

— Наверное, это был единственный человек, который смог заставить Дона замолчать на достаточно продолжительное время, не используя непосредственно кляп.

«Господи, я что, вслух это сказал⁈». К счастью, его слова, похоже, посчитали шуткой.

— Если говорить более серьезно, то Керлеш грамотно применял принцип коллективной ответственности, ранжируя воздействие на человека в зависимости от его положения. Я не могу знать, почему он поступил так с Юной, мне кажется это крайне нелогичным по сравнению с остальными его действиями. Искру, например, связали почти символически, а Ависар не связывали вовсе.

— Ависар воспользовалась Иммунитетом? — интересно, почему в этом женском голосе столько удивления? И… недовольства.

— Да, с самого начала. И Керлеш с точностью выполнял все условия Иммунитета.

— Надо же, — усмехнулся магистр Тален, — мы впервые услышали об этом человеке хоть что-то хорошее.

Господи, какой он идиот! Ну зачем, зачем он продолжил ту мысль? Пальцы рук похолодели, сердце забилось об рёбра так, будто пыталось выскочить наружу. Ависар ведь нарушила правила Иммунитета! И теперь об этом все узнают! Как он мог проболтаться? Да, когда задали прямой вопрос, обратного пути уже не было, но он ведь знал, что она не включила это в отчёт, значит должен был понимать, что надо держаться от этой темы подальше!

Велену стоило колоссальных усилий сдержаться и никак не проявить внешне своё смятение. Он надеялся, что все в зале действительно держат себя в руках и не используют магию, но даже это не спасёт от того, что все страшники наверняка почувствовали импульс страха, исходящий от него.

— Прошу прощения, не могли бы Вы повторить вопрос? — Велен так отвлёкся на внутренние переживания, что пропустил часть слов магистра Валия.

— Каким образом Вран ранил Вас перед тем, как убежать?

«Ножом в живот». Ну и формулировки у вас, так и хочется поиздеваться… С другой стороны, вечер второго дня, все уже устали вусмерть.

— Я с самого начала не мог до конца понять, что привело Врана в нашу компанию. Дон сумел значительно ослабить его ментальную защиту, и тогда я совершил ошибку, указав Врану на это, — Велен чувствовал, что заходит чересчур издалека, но это давало ему время успокоиться. — После этого у нас состоялся разговор с Доном, и тот сказал, что я — единственный, кто может ему что-то противопоставить. Сразу скажу, что это было неверно, лучше всех противостоять Врану могла бы Искра — и как маг-зеркало, и как высший по званию. Но начиная с этого дня я следил за Враном очень внимательно, улавливая редкие моменты, когда он терял концентрацию. В один из таких моментов я внезапно почувствовал очень знакомые ноты в его мыслях — именно такие бывали у Маирана, когда он носил Браслет. Меня это насторожило, но, вместо того, чтобы сразу пойти и поделиться своими подозрениями, я решил сначала разобраться чуть получше — мне не хотелось возводить на Врана напраслину в случае, если я ошибусь.

Невероятно глупо тогда получилось… Чем он только думал? Велену не раз говорили, что он относится к людям лучше, чем они того заслуживают, и это был как раз тот случай.

— Вран почуял моё излишнее внимание и перехватил меня. У нас состоялось что-то вроде поединка.

От воспоминаний об этом бесконечно долгом, чересчур близком взгляде до сих пор мутило. Ужасно, когда каждая твоя мысль издевательски расползается в ничто, но ты вынужден собирать новую раз за разом, потому что это — единственное, что удерживает противника от следующего действия.

— Потом к нам прибежала Искра, Вран поговорил с ней, прикрываясь мной, потом воткнул мне нож в живот и дальше я ничего не помню.

По телу дрожью прокатились воспоминания о той боли. Велен почувствовал, как на лбу выступает пот. Ему до сих пор не верилось, что после такого можно выжить.

— Как долго продолжался ваш мысленный поединок с Враном? — поинтересовался Тален.

— Как мне после удалось установить, чуть меньше минуты.

Тален уважительно кивнул. Ещё бы! Велен искренне полагал, что продержаться против Врана больше трёх секунд — это достойный результат.