Он, конечно, умел играть, и, разумеется, получалось неплохо, но эту игру едва ли можно было считать лёгким времяпровождением. Тут нужно настроиться, спокойно сидеть над каждым ходом, зная, что в ближайшее время тебя не потревожат. А так, на коленке, никакого удовольствия.

А играли здесь серьезно. Ходы шли удивительно быстро друг за другом, но это не была торопливость новичков. Просто у обоих противников был план, и они последовательно выполняли его. Было непонятно, кто побеждает — Дон не знал, какие фигуры уже были выведены на доску раньше.

Кто вообще были эти игроки? Эмблем Орденов они не носили, но едва ли какие-нибудь конюхи коротали бы время за контрарио. Да и доска была хорошая, дорогая, с лакированными деревянными фигурками, а не просто с кубиками, помеченными символами. По возрасту игроки сошли бы за отца и сына, но ничего общего в их чертах не находилось.

Пока Дон размышлял об этом, младший из игроков разыграл успешную комбинацию из трёх ходов и занял стартовый угол противника. Игра была окончена.

— Хороший ход, — одобрительно погладил густые усы старший.

— Мне пора, — ответил младший, — спасибо за игру.

Они очень серьезно пожали друг другу руки и младший действительно поспешно ушёл. Старший остался сидеть, задумчиво поглаживая бороду и, по-видимому, обдумывая прошедшую партию.

— Слушай, и не надоело тебе? — поинтересовался один из наблюдателей. — По полдня над своей доской чахнешь. А как в кости с нами сыграть — так времени нет!

Игрок неопределенно пожал плечами и начал складывать фигурки в мешочек. Мол, я лучше два раза в месяц по полдня буду играть в контрарио, чем каждый вечер в ваши кости!

А ведь была игра, в которой оба этих парня нашли бы что-то для себя интересное…

— А вы когда-нибудь играли в перевёртыши[2]? — спросил Дон.

На него покосились с подозрением, но неубедительным «у-у» пригласили продолжить.

— Правила гораздо проще, чем в контрарио, — Дон сделал вид, что задумался. — А, впрочем, давайте я покажу? Кто сыграет?

— Ну, я, — буркнул зритель. — Что делать-то надо?

— Нужна доска, — Дон посмотрел на игрока. — Вы не против? — тот помотал головой и уступил место на лавке. — И ещё нужно каждому из нас по тридцать два аса[3].

Игрок саркастически фыркнул. Мол, так и думал, что этот подозрительный тип хочет забрать наши деньги. Но ничего не сказал. И не ушёл. Ещё бы — тут была его доска.

— Ни у кого не найдётся мелочи? — Дон оглядел собравшихся, коих было уже трое.

Вообще-то, деньги у Дона имелись. Не то чтобы его, но торговец Караган был не прочь поделиться. Однако это было бы неспортивно.

Порывшись в кошельках и карманах и разменяв пару монет у прохожих, компания наскребла, наконец, шестьдесят четыре аса. Дон разделил их на две кучки и ссыпал их на лавку с двух сторон от доски.

— Аверс или реверс? — спросил он у противника, крутя монетку между пальцами.

— Аверс.

Монетка блеснула в воздухе и упала вверх цифрой I.

— Тогда мой ход, — Дон продемонстрировал монетку. Ходить мы начинаем с внутренних четырех клеток, — он тыкнул в них пальцем, и тут же положил монетку — сейчас было все равно, куда её класть, — теперь ходи ты.

Мужик нерешительно положил свою монетку аверсом вверх на соседнюю клетку. Дон положил свою по диагонали от первой — такой старт всегда нравился ему больше. Четвертая монетка легла на единственное оставшееся место.

— Так вот, теперь, собственно, игра. Я кладу монетку, — Дон сопроводил слова действием, — и, если какая-то из твоих монеток оказывается «заперта» между моими, я её переворачиваю. Если там окажется несколько монеток — переворачиваю все. Твой ход.

Мужик играл старательно, но без фантазии. И видел минимум возможностей. Несколько раз Дон подсказывал ему, если тот пропускал возможность перевернуть, например, дополнительную диагональ. И все равно в итоге вверх реверсом лежало почти пятьдесят монет.

— Давай ещё раз? — предложил только вошедший во вкус мужик.

Дон привычно раскидал кучки.

— Эй! — возмутился мужик, кучка которого оказалась совсем маленькой. — Было же поровну!

— А эти я выиграл, — заявил Дон.

— Не было такого уговора! — но глаза мужика уже разгорались азартом.

— Ладно… — Дон изобразил недовольство и уравнял запасы, — но теперь играем по-серьезному!

Приходилось сдерживать себя, чтобы не рассмеяться. Дон искренне считал, что идея заменить фишки в любимой детской игре на монеты была одной из гениальнейших в его жизни. Это неизменно привлекало игроков в кости и прочих любителей азартных игр. Однако реверси не содержали элемента случайности, тут все зависело только от мозгов, а не от удачи. Доход был небольшой, но стабильный. Особенно если иногда давать противникам чуть-чуть выиграть, что тоже интересное усложнение игры.

Дон переглянулся с местным шахматистом, который все ещё наблюдал за ними. Этот человек понимал все совершенно верно. И явно радовался возможности иногда сыграть во что-то попроще. А, может, и будущие барыши уже подсчитывал. Дон подмигнул ему и вернулся к игре.

Искра вздохнула с облегчением. Люди, увлечённые едой и разговорами, про неё подзабыли. То есть не про неё, а про то, что она — госпожа Хранительница. Впечатление портило только то, что, если бы они на время «забыли» о том, кто такой Арн, вечер стал бы ещё лучше.

Более-менее степенный обед мало-помалу превращался в разгульное празднество. Где-то начала звучать музыка и, похоже, начали танцевать. Лина неожиданно спелась с Дангой в самом буквальном смысле. Наверное, с квикорой было бы лучше, но они справлялись, отстукивая ритм по краю стола.

— Так вот, Арелай пошёл в Путь в прошлом году и до сих пор не вернулся, отстаёт от маршрута просто ужасно и вовсе не от того, что у него эпидемия холеры в каждой встречной деревне… — Кирий, размахивая кружкой, не то рассказывал Маирану новости, не то жаловался на неприятности. — О, нет! — он замер и уставился туда, где сидели Данга с Линой. — Господи, только не это!

Впрочем, он лукавил — глаза его хитро блестели.

А Данга тем временем, ничуть не смущаясь, влезла на стол и выпрямилась в полный рост. Поднесла руку ко рту и громко, с вызовом, откашлялась.

— Каждой легенде должно быть начало, но здесь мы не будем о нём вспоминать, — голос разлетелся над притихшей толпой.

— Мы с окончанья событий печальных желаем балладу начать! — Лина встала рядом и звонко, более высоким голосом, закончила фразу.

Они переглянулись и запели.

Изгнанника свита не хочет оставить

Пусть даже у них был бы выбор свободней.

И те, кто решил, что Отважному — править

Пойдут с ним к вратам преисподней

Где-то Искра это уже слышала… Должно быть, в прошлой жизни. Но вообще… эй! Где начало? Кто такой этот Отважный? За что его изгнали? Что вообще происходит? Вот уж действительно, начали с конца…

Искра обернулась. Все внимали. И по очереди косились на Ренара. Искра сдержала рвущийся наружу смех. Вот про кого эта песня. И про что. Про то, как Высокие Люди попали в Кай-Дон-Мон.

И вот тридцать восемь больших кораблей,

А так же без счёта судов, что поменьше

Кормой повернулись к родимой земле,

Нос устремив в бесконечность.

Вот почему песня казалась знакомой! Искра уже слышала эту мелодию! В тот день, когда впервые повстречала Лину и Корона.

А первым скользит краснопарусный бриг,

В величье и скорбь навсегда облачён.

Стареющий месяц, как плачущий крик

Несёт гордый Гиперион.

Кто правит армадой могучей рукой?

Средь всех капитанов блистательный Левий

Был славен уменьем и в час роковой

Надел адмиральские перья.

Вторыми, бок о бок два судна спешат,