Мальчик в золотых одеяниях сидел на полу, обхватив колени руками, и плакал. Во время рассказа он порой начинал рыдать сильнее, но вытирал слёзы и возвращался к истории. Тан Сюэхуа тоже плакала, а главный герой успел усесться рядом с ней и успокаивающе гладил по спине.

Госпожа Мао не проронила ни слова, она сидела и смотрела в пол.

Механический голос заговорил со всхлипом:

[Вот видите, уважаемый читатель! Церемонию надо было провести до конца, иначе бы так не узнали всей правды, хнык-хнык. (╥ω╥)]

Бедняга Цзинь Жуань поднялся, обнял сидящую на полу Тан Сюэхуа, уткнувшись носом ей в голову и продолжая плакать, также подошёл к Ху Цюэюну, ещё раз поблагодарил их и исчез.

Не в силах удерживать слёзы, которые тонкими струйками текли по лицу, читательница прошептала:

— Я буду жечь тебе деньги, Цзинь Жуань, для тебя и твоей сестры.

У них была традиция жечь ритуальные деньги для мёртвых, на которые те могли жить в мире призраков, пока не переродятся. Возможно, Цзинь Жэнь уже давно жила новой жизнью, а может, всё ещё ждала младшего брата и не приближалась к колесу реинкарнации.

Вместе с его уходом закончилось и действие благовоний. Учитель и ученик проснулись на крышах домиков на пике Шепчущего Дуновения, солнце уже давно висело в небе, а Тан Хуафэн толкала младшую сестру, трясла её за плечи, стараясь разбудить. Когда Тан Сюэхуа наконец-то открыла глаза, глава пика Шепчущего Дуновения воскликнула:

— Как я рада, что вы живы! Что случилось? Вы нашли ночного проказника? Ты не ранена, Сюэхуа?

И в мире живых на глазах читательницы выступили слёзы, она моргнула и грустно улыбнулась:

— Он больше вас не побеспокоит.

Тан Сюэхуа спрыгнула с крыши и позвала Ху Цюэюна, тот тоже уже очнулся и спрыгнул за ней. Они сложили руки и с грустными загадочными улыбками попрощались с главой пика Шепчущего Дуновения, так ничего не объяснив, после чего двинулись прочь. Некоторое время они шли в тишине, каждый думал о своём, как вдруг главный герой подал голос:

— Шицзунь?

Она посмотрела на него с печальной улыбкой, всё ещё осмысляя историю маленького призрака.

— Да?

— Этот ученик теперь может называть шицзуня женой?

Тан Сюэхуа собиралась возразить, но заметила, что в руках Ху Цюэюн по-прежнему держал красный мешочек. Каким образом он умудрился забрать его из владений призраков?! Она вздохнула, взяла себя в руки и постаралась сказать как можно мягче:

— А-Гэн, послушай, это было не по-настоящему, мы искали ночного проказника в мире духов…

Но главный герой не выглядел ни капли расстроенным, он радостно перебрасывал красный мешочек из одной руки в другую и поинтересовался:

— Чтобы шицзунь признала наш союз, нам надо пожениться в мире людей или мире демонов?

Щёки Тан Сюэхуа залились краской, она потянулась к Ху Цюэюну и крикнула:

— Отдай мне мешочек!

Король демонов радостно улыбнулся, засмеялся и побежал вперёд.

— Отда-ай!

Во дворце короля демонов можно бродить целую вечность и всё равно продолжать находить новые таинственные комнаты. Двери вроде бы не передвигались, в основном находились на своих местах, изредка исчезая, но иногда оказывались в совершенно неожиданных местах. А может, и новые возникали.

Однажды Скиталец предложил составить Тан Сюэхуа компанию в её прогулках по дворцу. Или наоборот. Если быть точнее, он прибежал к ней с криками:

— Цзецзе, цзецзе, я нашёл новую комнату, в которой сам раньше не был!

Много времени прошло с момента их знакомства, главе пика Мрачной Яблони всё больше казалось, что главный герой Ху Цюэюн подрос, стал более ответственным, вёл себя по-взрослому, меньше плакал, в то время как Скиталец прикидывался ребёнком и уже походил на младшего брата, а не старшего.

Тан Сюэхуа всё равно последние недели и сама целыми днями бродила по дворцу, поэтому последовала за юношей в зелёных одеяниях взглянуть на новую комнату. Он с усмешкой сказал, когда они шли по коридору:

— Только осторожнее, цзецзе, я случайно… А!

Пол ушёл из-под ног. Читательница тоже вскрикнула от неожиданности, но вовремя вспомнила о летающем мече, призвала его и запрыгнула в точности перед падением. Меч слегка поднял её и бережно опустился, вскоре она уже стояла на полу и сердито смотрела на Скитальца который, как довольный облизывающийся кот, спокойно приземлился на ноги.

— А предупредить?

Он показал язык:

— В первый раз я упал и сильно ударился, до сих пор спина болит.

Скиталец засмеялся и с доброй улыбкой взглянул на Тан Сюэхуа.

— Поэтому ты решил скинуть и меня?

Он хитро прищурился, но ничего не ответил и прошёлся вдоль стены.

Комната оказалась крошечной, потолок сделан ужасно низким, Скиталец почти доставал до него головой. Тан Сюэхуа осмотрелась по сторонам. Жаль, факела не горели, какой-то отдельный свет падал сверху, но едва освещал помещение. Читательница вдруг споткнулась о крошечный столик, который совсем не заметила на полу.

Со звоном что-то твёрдое упало и отскочило, заиграла странная писклявая мелодия.

Скиталец сразу же пожаловался, прикрыв уши руками:

— Цзецзе, какое животное ты разбудила?

Тан Сюэхуа нащупала в полумраке коробочку и закрыла крышкой.

— Мне кажется, это шкатулка.

Она вновь призвала летающий меч, который уже не так боялась по сравнению со своими первыми днями в новелле, но всё равно старалась избегать полётов, и запрыгнула. Тан Сюэхуа даже успела уделить ему время, разглядывая лезвие, но никакого намёка на имя так и не обнаружила, поэтому назвала свой меч Безымянным — на большее фантазии не хватило. Она фыркнула и посмотрела на демона в зелёных одеяниях:

— Помощь нужна?

Но Скиталец с усмешкой подошёл к дыре в потолке и в следующее мгновение уже сидел наверху, свесив ноги. Тан Сюэхуа приподняла брови и взлетела сама.

Теперь при нормальном свете факелов они могли рассмотреть предмет в её руках, которым, и правда, оказалась шкатулка. Тан Сюэхуа приоткрыла крышку, вновь раздался писк, пытающийся напевать мелодию, из-за которого хотелось закрыть уши и закинуть предмет куда подальше. Читательница уже собиралась швырнуть её обратно вниз, как вдруг Скиталец указал на нарисованного на дне феникса, ещё и уголок записки заметил.

Демон в зелёных одеяниях потянул за него, а Тан Сюэхуа сразу за этим звонко захлопнула шкатулку. В руках Скитальца оказалось письмо, в котором говорилось: «Друзья! Найдите древо Алого Феникса, развлекитесь и заберите награду, всего хорошего!», также прилагалась карта.

Если это было наследием настоящего Алого Феникса, то у великого животного присутствовало чувство юмора. Скучающие Тан Сюэхуа и Скиталец с озорным блеском в глазах переглянулись и вскоре уже примчались в тронный зал, они обратились к королю демонов с серьёзным заявлением:

— Ваше Величество, мы пошли искать сокровища Алого Феникса.

Сердце Тан Сюэхуа дрогнуло, когда Ху Цюэюн бросил на неё тоскливый, растерянный взгляд.

— Без меня?

Его несчастная интонация заставила обоих искателей приключений сглотнуть. Тан Сюэхуа смущённо почесала пальцем под носом, едва не укусив ноготь, и ответила:

— Э-э, если у Его Величества нет никаких дел, то Его Величество тоже может пойти.

Как будто бы король демонов нуждался в разрешении. Однако на лице главного героя появилась радостная улыбка, в глазах засветились искорки надежды, он с готовностью вскочил и подошёл к Тан Сюэхуа и Скитальцу, отдав приказ:

— Отправляемся немедленно.

На карте изображалась знакомое всем троим озеро Белой Черепахи, даже акцент был сделан на этом месте с припиской «здесь стоят Врата». Алый Феникс совсем не умел хранить секреты… Если бы эту карту нашли раньше, то и с поиском Врат не возникло бы проблем.

В тот момент, когда Ху Цюэюн открывал проход в фонтане, в тронный зал вошла Буря Клинков. Её не интересовало, куда они собрались (а может, и вовсе стояла за дверью и подслушивала), она спросила только: