Перед дверью в секундном замешательстве делаю глубокий вдох и тихонько скребусь ногтями. Зажёгся свет. Дверь отворяется, являя мне такого же, как я, явно не спящего Кира. Выдыхаю.

Он молча распахивает дверь шире и пропускает меня к себе. Тихий поворот дверной ручки отрезает нас от внешнего мира с его неидеальностью. Снова только мы и успокаивающая нежность тёплых рук.

Нам не нужны слова — только общение глаза в глаза. Мы лежим лицом друг к другу, перебирая пальцами мягкие волосы, оглаживая контур лиц, острых ключиц. Приходит долгожданное успокоение: одеяло на моих плечах тяжелеет, веки начинают закрываться, унося меня в далёкое царство сновидений.

— Всё будет нормально, — услышала сквозь полудрёму шёпот Кира. — Я ведь тоже умею стрелять из арбалета. Подстрахую, если что.

— Мне нужно быть максимально внимательной и очень постараться встретить его первой. Выстрелить прежде чем он успеет сделать шаг, — Открываю глаза. — Меня он не заметит, а вас будет чувствовать с самого начала.

— Если только Полина не решила приготовить нам какой-то неожиданный сюрприз.

— Ты же тоже понимаешь, как глупо вести зверя на верную смерть? Не думает ли она, что мы подозрительно уверены в себе… — сон мой окончательно развеян.

— И не только я. У каждого из нас в голове этот вопрос.

— Зачем Полина была у Колдуньи…

— И чего нам теперь от неё ожидать.

— Просто сдаться она не может — назад пути нет. Не поторопилась ли Тейлор с провокацией? Мы могли бы успеть что-то выяснить.

— Как и она могла успеть что-то сделать. Что теперь думать — дело сделано.

— Ты прав. У нас тоже нет пути назад.

— Остаётся только одно, — улыбнулся парень, — победить.

Парень быстро целует меня в кончик носа и вскакивает с постели, направляясь к шкафу. Он открывает его дверцы и опускается на корточки, чтобы затем достать оттуда коробку. Удовлетворённая улыбка растянулась на его лице.

— Кир, что ты там делаешь?

Вместо ответа он подходит ко мне и протягивает коробку. Сажусь, высвобождаясь от одеяла, прикрываю им ноги.

— Хотел подарить тебе его завтра с утра, но раз уж ты здесь…

Коробка совсем не тяжёлая и по размеру напоминает обувную, как если бы там были осенние ботинки. Но разница в том, что она гораздо красивей — явно подарочная. Даже лента в виде банта имеется. Кир так постарался… Меня одолевает какое-то особое, трогательное чувство.

— Мне открыть её сейчас? — не решаюсь прикоснуться к банту.

— Да, открывай, — успокоил меня Кир.

Он выглядит взволнованным, предвкушающим мою реакцию. С волнением тяну за ленту, распутывая бант. Даже жаль рушить такую красоту сотворённую мужскими руками. Делаю глубокий вдох, поднимаю картонную крышку. В коробке красиво лежит аккуратно сложенное красное платье — и ведь точно моего размера!

— Кир! А я ведь даже и не подумала о платье!

— Тебе нравится?

Нет лучшего ответа, чем прикосновение. Конечно, нравится. Тянусь губами к его губам, мягко касаюсь в приветственном жесте, вызывая волны мурашек на своей коже. А, может, и на его тоже — мы обнимаемся, и я уже не различаю чьи мурашки ощущаю. Поцелуй всё глубже и сильней, он увлекает, ускоряет дыхание и пульс. Объятие такое крепкое, что вот-вот услышу хруст своих костей, но Кир не перебарщивает, периодически слегка разжимая свои руки, что даёт мне возможность глотнуть воздуха. И снова сжимает, демонстрируя мне свою силу и чувство. Он шарит ладонями по моей спине, поглаживая, но не переходит границ дозволенного.

Спать мы ложимся в объятиях друг друга. Хотя и требуется время чтобы найти удобное положение — не ясно куда девать ту или иную руку или ногу. В фильмах это всё выглядит гораздо удобней нежели в реальности. Смеясь и ерзая, в попытках найти идеальное положение мы, наконец, успокаиваемся. Глаза в глаза, пока не одолевает сонливость и тяжесть во всём теле от прожитого дня.

Но я с Киром. В эти минуты я просто счастлива.

Ульяна

День начался с суматохи. Всё завертелось, передаваясь из рук в руки: несчастная ваза Онджо, обработанные волчьим ядом стрелы, лук, торт, цветы, шары… Голова кругом уже с самого утра, а о вечере и подумать страшно. Да скорей бы уже стемнело и пришёл этот злосчастный волк и желательно сразу с Полиной в придачу.

Со всех сторон слышались поздравления, шептания, готовящие сюрприз, снова поздравления и множество объятий. Мне искренне приятно, и улыбаюсь вовсе не фальшиво, не смотря на нервозность. Даже бабушка Кира в своей сдержанной манере приобняла меня, чем немного удивила.

Ещё сильней удивил Кир: он вручил мне полный ящик моего любимого персикового йогурта. Вот почему за завтраком мы не обнаружили Ольгу Евгеньевну и Кира — добывали в Немагическом мой любимый напиток. И пусть доставили не к завтраку, как я привыкла дома, но один только сам факт такого подарка осчастливил меня настолько, насколько это вообще было возможно в сложившихся обстоятельствах. Надо же — запомнил такую незначительную деталь обо мне!

А приятней всего было видеть восхищение и обожание в его глазах при виде меня в красном платье, подаренным ночью. И мне всё равно, что до празднества ещё несколько часов — хочу как можно дольше наслаждаться приятным к телу материалом и красным цветом, идеально оттеняющим мои волосы. И, чего уж таить: как можно раньше получить комплимент от Кира.

Во второй половине дня, ближе к вечеру, и все остальные начали наряжаться: делать причёски, надевать украшения, вечерние платья, костюмы… Только Кристофер и Кир стоят во внутреннем дворе, окружённые розовыми розами, не нарядные, что-то обсуждающие.

— Всё нормально? — спрашиваю, подойдя к ним.

— Не помешало бы осмотреть лес, — сказал Кристофер. — Но на земле это делать сейчас небезопасно. Поэтому Кир осмотрит всё с воздуха в облике дракона.

— Мне нужно желать тебе удачи? — спрашиваю Кира, когда Кристофер ушёл, и мы остались одни.

— Удачи желать мне надо было в тот день, когда был мой первый полёт над морем, — подмигивает.

— Точно, — улыбаюсь. — Я помню эту историю.

— Тебе ужасно идёт это платье.

— Ты уже говорил, спасибо. Из-за тебя никогда его теперь не сниму!

— Ты и в джинсах мне нравишься. Они так обтягивают твою фигуру… — хитринки в глазах провоцируют меня шутливо замахнуться на него:

— Балбес ты… — моя возмущённая речь обрывается от резкого превращения парня в дракона.

От неожиданности я слегка отшатнулась в сторону.

— Это тебя не спасёт, Кир! — смеюсь, — Рано или поздно ты снова вернёшься в форму человека — и тогда тебе несдобровать!

Дракон смешно фыркнул в ответ и взмыл в воздух, оставляя меня в одиночестве.

***

Кир улетел, а уже нарядные и взволнованные жители замка снова обнимали меня, бесконечно поздравляли и желали много хорошего. Всё пространство замка благоухало цветами, свежеприготовленной едой и напитками.

В какой-то момент я поймала себя на мысли: если бы здесь была мама, то вся моя семья была бы в полном сборе. Не знаю когда и как это случилось, но все эти люди (и не только люди — добавляю про себя со смешком), что улыбаются мне сегодня — моя семья. И я буду защищать их изо всех сил, как сделал бы мой отец.

Празднование вот-вот начнётся — гости придут уже через час. Но о Полине или диком волке пока ничего от Онджо не слышно.

— Я не слышу её мысли, — повторял призрачный азиат. — И чужих тоже.

— Она не могла их скрыть от него? — переживаю я.

— Нет, — отвечает Кристофер. — От призрака не скрыть. Он не живой, а следовательно и магия на него не действует.

Отец близнецов после этих успокаивающих слов присоединился к помощникам Ольги Евгеньевны по накрыванию столов. Вид его был невозмутим, но я всё никак не могу поймать то же спокойное настроение.

— Интересно: явится ли вообще сама Полина? — не могу успокоиться.

— После того как её обозвали жирным снегирём? — обнимаясь с вазой, спросила Тейлор. — Да ни за что не упустит шанс лично посмотреть как нам перегрызает глотки её цепной пёс!