***

Мысли о загадочном юноше не выходили у Инь Фэя из головы. Пёс незнакомца рычал на него, незнакомец смотрел на него… Словно они видели истинную сущность Фэя. Но как?! Его заклинания маскировки – без ложной скромности – были великолепны. Он обучился скрывать свою демоническую ауру столь искусно, что даже демоны в Юду были неспособны её почуять. Да что там демоны! Когда к ним в управу на инспекцию один раз явились небожители, даже они не смогли распознать в Инь Фэе демона!!

А тут – какой-то мрачный юноша и его пёс…

– Это не слишком хорошо, –пробормотал Фэй. Он уже давно покинул общество нищих и сидел в полупустой таверне. Человеческих денег, которых Дворец Цилиня дал магистрату на миссию в Срединный Мир, хватило на кувшин местного вина. Он надеялся и тут поймать пару сплетен – но посетителей тут не было кроме него и захрапевшего над чаркой вина пьяницы.

Да уж, ничего хорошего. Заклинатель, разглядевший в нём демона, мог стать досадной помехой. Нет ничего хуже пытаться делать свою работу, когда за тобой гоняется с мечом и талисманами какой-нибудь идиот, который хочет тебя изгнать. И попробуй объясни ему разницу между обычными демонами и адскими чиновниками.

– Магистрат Инь Фэй, – неожиданно прозвучало у него в голове.

Этот голос чиновник Инь Фэй узнал бы из тысячи: он принадлежал Цун «Чернильному сердцу» Мин. Он подавил искушение обернуться; конечно, она не стояла у него за плечом, она разговаривала с его стрекозой. Маленькие крылатые духи были неразрывно связаны с веером, его духовным оружием, а веер в свою очередь был связан с ним. Эта связь сохранялась, даже когда они были в разных мирах.

– Да, госпожа Цун? –пробормотал он себе под нос. Если подумать, разговаривающий сам с собой даос не привлечёт внимания. Многие из них повреждались разумом в своём поиске бессмертия, а ещё больше – от киноварных пилюль собственного изготовления.

–Прежде всего, я оценила ваше стремление не беспокоить меня зря, – в голосе Цун Мин так и слышалось «Думал отделать от разговора со мной? Не вышло»,– но Лю Ян отвлекать от работы непозволительно.

– Госпожа Цун, при всём уважении к вам…

– В этом деле вы будете работать со мной.

Инь Фэй поперхнулся вином (которое тут было так себе, надо заметить).

– Что?! Вы не можете быть моим помощником – вы мой начальник!– придушенно прохрипел он, прикрывая рот рукой.

– Я не предлагала стать вашим помощником. Напротив, я сказала, что посильно буду руководить вашими действиями, – в голосе Цун Мин прозвучало железо.

Вот так сюрприз. И неприятный: если Лю Ян послушно делала, что ей говорили, то с Чернильным Сердцем так не выйдет. Другой вопрос – почему Цун Мин так заинтересована в этом деле?

– Это честь для меня, –пробормотал Фэй. А что он ещё мог ответить.

– Кстати, запрошенные вами свитки недавно были доставлены. Можете забирать своих духов, – сказала Цун Мин. – Кроме того, что сейчас со мной.

«Бедная младшая сестрёнка, ей придётся куковать с Чернильным Сердцем!» – огорчился Фэй, хотя и знал, что так он сможет обменяться парой слов с Цун Мин когда этого захочет.

– Спасибо, госпожа Цун.

– Магистрат Инь Фэй, когда вы планируетесь вернуться из Срединного мира?

– Через несколько часов. Что-то срочное, госпожа?

– Отнюдь. Делайте свою работу, – и голос Чернильного Сердца в голове замолчал.

Тут колокольчик над дверью звякнул, и Инь Фэй, оглянувшись, едва не выругался: нелёгкая принесла ещё один неприятный сюрприз – того самого мрачного незнакомца с псом. Только сейчас он был без пса, но зато за плечами был тщательно заверутый в ткань меч (Инь Фэй нахмурился, пытаясь вспомнить, видел ли меч у незнакомца в их первую встречу – и не спомнил). Мрачный юноша снял шляпу, стряхивая с вуали воду; скользнул по таверне мёртвым взглядом, и, конечно, остановился им на Инь Фэе. Он ничего не сказал, только пялился; и пусть продолжалось это недолго, адский чиновник почувствовал, что адски раздражён. Хмурый юноша вдруг напомнил ему сову: мрачное предвестие неприятностей.

«Сова» (Фэй решил звать его про себя именно так) наконец прекратил на него таращиться и тихим голосом заказал у слуги миску лапши. Он сел, положив шляпу рядом с собой, и принялся есть. Его спутанные волосы были завязаны в хвост тёмно-синей лентой, а шея, которая выглядывала из воротника ханьфу, была тощей и жилистой, как у курёнка. Адскому чиновнику на мгновение стало жалко Сову. Он поболтал кувшином и, обнаружив, что там ещё осталось вино, решительно встал. Будь что будет –сейчас он сведёт знакомство с Совой, чтобы понять, что означают эти загадочные взгляды, и действительно ли он разглядел в чиновнике демона. В руке он на всякий случай сжал талисман возвращения; если Сова нападёт на него, то он просто сожжёт талисман и переместиться в Юду во вспышке адского пламени.

– Уважаемый!– сказал он, широко улыбаясь. – В нашу прошлую встречу мои друзья повели себя невежливо по отношению к вам. Вероятно, их напугала ваша собака. Но позвольте мне загладить вину. Эй, слуга! Принеси чашу для вина этому господину!

Сова уставился на него напряжённо и раздражённо, как на многоножку, приползшую на обеденный стол. Но на плеск вина, наполнившего чашу перед ним, он ответил тихим и бесцветным:

– Благодарю.

Вблизи он выглядел не столько пугающе мрачным, сколько измученным и усталым. Фэй видел пытаемых грешников с более живыми глазами, чем у Совы.

– Можно поинтересоваться, из каких мест вы прибыли? – спросил Фэй, положив подбородок на скрещенные пальцы.

– Издалека,– Сова ответил мрачно и коротко.

– Я не из праздного любопытства интересуюсь. Не мог не заметить ваш меч. Вы заклинатель?

– Не больше, чем вы, – ответил Сова, странно сверкнул глазами.

«Может, он сам демон?»– подумал Фэй. К сожалению, побочным эффектом его маскировки под человека было то, что сверхъестественное чутьё демона пропадало почти полностью – и если в своём истинном облике он сразу чуял духовную силу демона, сейчас Инь Фэй чувствовал только запах весьма среднего вина.

– О, я лишь сделал несколько шагов на пути к бессмертию! – рассмеялся Фэй. – Меня зовут Летучая Рыба. А вас как?

Конечно, он не стал называть своё настоящее имя. «Летучая рыба» было забавным прозвищем, которое он придумал себе сам; оно обычно смешило собеседника и сразу делало общение более тёплым. И Сова действительно смягчился. Он представился:

– Чжан Сяо.

Да, похоже, его собеседник умел шутить тоже: ведь фамилия звучала точь-в-точь как «сова». Инь Фэй рассмеялся:

– Воистину мрачное имя! А как зовут вашего пса? Грозное животное, но судя по тому, как вас слушается, умное и хорошо дрессированное.

– Тяньгоу,– сказал Чжан Сяо задумчиво, почему-то проводя рукой по мечу.

– Грозное и мрачное, точь-в-точь как ваше, – сказал Инь Фэй. «Тяньгоу», или же Небесным псом, звали могучего духа – собаку, который поглатывал солнце во время затмений. Удивительно – но Инь Фэй до сих пор не знал точно, реально ли это создание или просто сказка. – Вы его оставили на улице? Эта собака необычная, я ведь прав?

– Да. Она чует зло, – тихо сказал Чжан Сяо, глядя в глаза Инь Фэя пристально и угрожающе.

Ой-ой. В сочетании со взглядом это значило «Я знаю, кто ты такой».

– Зло? Это интересно, – сказал Инь Фэй, покачивая в руке чашу с вином. –Полагаю, вы пришли в этот город, чтобы охотиться за злом? За тем самым демоном, что убивает молодых девушек и срезает у них с лица кожу?

Чжан Сяо неопределённо хмыкнул.

– Тогда у нас одна цель, – сказал Инь Фэй. Тут бы прикрыть лицо веером, чтобы подчеркнуть глаза, которые должны сказать то, что не сказать словами – но веер, увы, сейчас прибывал в облике бамбукового посоха. – Возможно, стоит объединить усилия?

– Я предпочитаю одинокий путь, – отрезал Чжан Сяо без раздумий.

– Одинокий путь совершенствования прекрасен и достоин всякого уважения, – сказал Инь Фэй успокаивающе, –Однако иногда нам необходимы соратники. Позвольте доказать, что я вам не враг.