— Сын мой… — осторожно позвала меня Великая Зыбь, и в её голосе звучали печаль и раскаяние, — Пожалуйста, посмотри на меня… Я ведь твоя мама…
Но я даже не обернулся, с отчаянием глядя на окаменевшую статую Старейшины. Я… я не знал как поступлю, если взгляну ей в глаза. Ведь именно Зыбь была виновницей его гибели…
Лицо тёмной владычицы исказилось мукой внутренней борьбы. Казалось, она колеблется на грани, принимая какое-то отчаянное решение. Решение, ради которого надо было переступить через свою самость…
Наконец Зыбь медленно вытянула дрожащую руку в сторону застывшей фигуры старца. Её пальцы загорелись алым мистическим пламенем. Я в изумлении наблюдал, как каменная скорлупа на теле Старейшины пошла глубокими трещинами, начала крошиться и осыпаться на пол с лёгким шорохом и стуком.
Вскоре проклятие полностью рассеялось. Старейшина стоял перед нами живой, лишь тяжело переводя дыхание и озираясь растерянно. Я не верил своим глазам — он был жив и здоров! Мать сотворила настоящее чудо!
Мы все бросились к нему с радостными криками, закружив Вадима Дмитриевича в водовороте всеобщего ликования. Я крепко заключил хрупкую фигуру старца в объятия, ощущая живое тепло его тела. Слёзы облегчения катились по моим щекам.
— Благодарю, дитя, — с улыбкой произнёс Вадим Дмитриевич, похлопывая меня по спине, — Хотя, признаться, я уже простился с этим миром… Но раз судьба дарит мне ещё немного времени, я не стану упускать ни минуты.
С каждым его словом в мою душу возвращался покой.
А Великая Зыбь молча наблюдала за нами. И я увидел — на её лице больше не было ни тени прежней злобы или презрения. Лишь печаль, тоска и мудрое смирение. Казалось, она постигла нечто важное в этот день.
Наши с ней взгляды на мгновение встретились. В уголках глаз моей матери заблестели слезы, и она одними губами прошептала:
— Я не чудовище…
Не выдержав, она запрокинула голову и разрыдалась. Да так, что из ее глаз хлынули два фонтана слёз — реально два фонтана! Пол начало затоплять, как будто трубу прорвало.
Кажется, эта моя фраза её реально задела.
— Мама! — Алая вскочила на ноги и бросилась успокаивать мать, — Я здесь, здесь, только не плачь!
Великая Зыбь, продолжая реветь, прижала дочь к груди. Они обнялись — только так, как умеют мама и дочка. Изверг тяжело поднялся с пола, прихрамывая, подошел к ним, и заграбастал обеих в свои чешуйчато-широкие объятия.
Ну а меня со всех сторон обнимали девчонки. Нейди — со сверкающими глазами, совсем как у живого человека. Княжна Светлана — храбрая улыбка никогда не сходила с её лица. Наташа — моя младшая, слабая, но невероятно отважная сестренка. Визжащие от счастья драконидки — эти всегда были на позитиве и просто не умели грустить. Рита, которая глядела на меня немного виновато. Анна и Катя, ловящие каждый мой взгляд…
Девушки, я люблю вас всех. Вы — моя новая большая семья. И я теперь буду защищать и заботиться о вас! Слово графа Булгакова!
Ну и, конечно же, про Иру Чернову, мою лучшую милфу, я тоже не забуду.
— Забирай свою свободу, сын, — неохотно произнесла Великая Зыбь, нарыдавшись, — Живи теперь своим разумением. Я не буду больше чинить тебе в том никаких препятствий. Об одном лишь прошу… навещай свою старую мать хоть иногда…
Вырвавшись из объятий девушек, я улыбнулся ей и поклонился в пояс.
— Спасибо, мама. Я обязательно буду навещать вас.
Великая Зыбь сглотнула, смахнула щупальцами остатки слез с лица, после чего посмотрела на дочь и сына.
— Алая, Изверг… мы уходим!
— Да, мама! — хором ответили те.
Все трое начали растворяться в воздухе. Их очертания на глазах бледнели и истончались. Подземелье ждало своих владык…
Напоследок Алая улыбнулась мне и хитро подмигнула.
— Спасибо за крутую движуху, братец! Если ещё что-то такое назреет — обязательно зови!
— Всенепременно, — улыбнулся я ей.
Троица растворилась в воздухе окончательно, оставив после себя легкий запах серы и сырости.
— Теперь осталось самое сложное, — задумчиво произнес Вадим Дмитриевич, глядя в потолок.
— Что именно? Добраться отсюда до Москвы? — уточнил я.
— Да нет… объяснить моей жене Эйке, откуда у меня внезапно взялся великовозрастный сын, — задумчиво произнес Вадим Дмитриевич. И перевел взгляд на меня, — Как думаешь, она поверит в теорию о моем злом двойнике, который заделал тебя с Великой Зыбью и скрылся в преисподней?
