А ещё я читаю между строк, что те самые доказательства невиновности могут зависеть и от меня…
Бертран же начинает расспрашивать меня обо всём, и больше всего интересует его Тайр. Где мы встречались, когда, сколько раз, как…
Я вру. Ну, по крайней мере, больше половины. Там, где есть хоть малейший шанс не признаться…
— Ты полюбишь меня, — вдруг говорит он. То ли хвастается, то ли приказывает. — Меня все любят.
— Ваше Величество, — опускаю глаза. Не спорить же в самом деле. Но достаточно вспомнить, как Зарислава лелеяла свою злую радость, что покидает дворец и обожаемого мужа… — Возможно, мне нужно время…
Много времени, очень много! Пока мой Тайр не придёт и не спасёт меня.
Я сказала «мой»?..
Зелье у Хона оказалось забористое, я выпила на ночь и планировала попробовать вселиться завтра, но меня снова забрасывает в Зариславу уже той ночью.
Она не спит. Она сидит в лесу у костра, и — о боги! — напротив сидит Тайр.
— Не спросишь даже, как я здесь оказалась? — мурлыкает королева.
— Направленным амулетом переноса воспользовалась, — не очень-то любезно отзывается некромант, но при этом протягивает ей свою кружку с чаем! Яростную ревность немного остужает то, что сам он пьёт из моей кружки. Вот хотя бы не из одной они пьют! Какие мелочи тебя волнуют, глупая ты глупая, Сайко Аймара… — вздыхаю про себя.
Королева издаёт негромкий, грудной смешок. Что уж греха таить, очень даже соблазнительный.
— Ты всегда был умным, — говорит она, и в её голосе если не обожание, то что-то очень близкое. Любование. И им, и собой. — А я глупая. Была. Ты простишь меня, Тай?
Чай пахнет травами и самим лесом, и королева бестрепетно делает несколько больших глотков. Я машинально пытаюсь разложить на составляющие, но у меня не получается. Намешано всего… А некромант ведь любит простые сочетания. Для неё старался? Определённо для неё. Определённо старался.
— Кто я такой, чтобы прощать или не прощать королеву? — отзывается Тайр. Он такой родной, такой красивый, что мне невыносимо смотреть на него и не иметь возможности прикоснуться. А с другой стороны, прикоснись к нему сейчас королева так, как хочется прикасаться мне, и я всё же сгорю от ревности.
— Тот, кого она любит. Всегда любила, — говорит Зарислава. Что-что, а вот очаровывать она умеет.
— Что ты придумала на этот раз? — спрашивает вроде бы ничуть не растроганный некромант. Но ревность шепчет мне, что это только кажется.
— Он выгнал меня, — просто говорит Зарислава. — Даже хуже. Заточил в монастырь. Я больше не нужна. Теперь его интересует лишь Сайко Аймара. Как и тебя.
Тайр молчит, и она продолжает после паузы, устремив взгляд на огонь:
— Конечно, она умнее меня, Тай. Да ты и сам знаешь…
И вот странно. Вроде Зарислава меня и хвалит, а на деле наоборот. Между строк хорошо читается послание, что я — тщеславная, пробивная девица, а она — трепетная, влюблённая, нежная…
— Молчишь? — спрашивает королева. — Хорошо, я скажу прямо. Ты прав, ты и так слишком долго ждал меня, и слишком многое мне прощал, а я была такой… девочки не должны знать таких слов, правда, Тай? Но я знаю. И я знаю, что вела себя непростительно. Но если есть шанс, что ты… нет, не простишь. Я уже поняла, что не простишь. Просто согласишься дать мне показать, что я изменилась, дашь нам попробовать начать сначала… Я не подведу. Не в этот раз.
Тайр всё ещё молчит, а я волнуюсь, кажется, больше, чем сама королева. Меня не должно быть здесь, не должно! Не при этом объяснении, независимо от его итогов. Примет её Тайр или нет, это его, это личное, я не хочу при этом быть…
И отдельно, с такой же если не большей силой, я не хочу, чтобы он её принял. Говорят, настоящая любовь — это когда желаешь счастья вопреки своему собственному, но я эгоистична до мозга костей, я сама хочу быть его счастьем! Да и Зарислава та ещё… Её даже не каждому врагу пожелаешь…
Некромант так и не проронил ни слова, и Зарислава продолжает наступление — встаёт, сбросив с плеч плащ, и идёт к нему… И в самый решающий момент, когда она уже совсем рядом, а Тайр поднимает на неё запредельно-пронзительный светящийся взгляд, меня из королевы выдёргивает.
—…здесь! — говорит растерянный, бесконечно удивлённый и совершенно незнакомый мне голос.
А потом та, в чьём теле я оказалась, поднимает взгляд, и я вижу Ирка.
Брат хмурится. Потирает небритую щёку.
— В смысле? — переспрашивает он, и от него отчётливо тянет разочарованием.
— Ты не сказал, лорд, что твоя сестра ведьма. Сильная ведьма. Я позвала её, и вот она здесь, несмотря на мою защиту. Но я не знаю, захочет ли она говорить с тобой.
На лице Ирка отчётливо видно, что он думает: перед ним шарлатанка.
— Что ж, — говорит он, вставая. — Раз так…
— Ирк, — говорю я, решительно рванув управление к себе. Наверное, даже слишком решительно, ведь в данном случае мне позволили это сделать, почти что вручили. И я поняла, что удержаться против воли этой ведьмы не смогу. Я бы и вселиться не смогла, не позови она меня сама…
— Я не говорил вам своего имени, — медленно говорит брат, и его правая рука уже лежит на оружии.
— Прости меня за Ис-Айрен, — говорю я. — Так надо было, Ирк. Верь мне, так надо. Со мной всё хорошо. Береги себя, Ирк. А Софира неплохая, но глупая. Не попадайся пока на глаза Плащам.
— Да я уже понял, — невесело усмехается Ирк. О Плащах или о Софире? — Сайко, это правда ты? Где ты?
— Правда я, Ирк. Не верь ничему, что принесёт молва, знай, что я в безопасности!
Тут я немного покривила душой, но если брат попадётся в руки Бертрану, моё положение лучше не станет…
Я жадно смотрела на брата, впитывая его образ: такой взрослый уже. Такой…
Ведьма мягко меня потеснила, и я не стала сопротивляться, с благодарностью отдала контроль.
— Тебе пора, молодой лорд, — говорит ведьма. — Кто-то из твоих друзей не такой уж тебе друг.
Снаружи слышится какой-то шум, в котором ведьма, да и я угадываем приближение вооружённых людей…
— И тебе пора, девочка, — говорит она мне. И мягко выталкивает.
Глава 28
Утром я чувствую себя опустошенной. Вымотанной. Мне снова нужен укрепляющий отвар от Хона, а ещё желательно и успокаивающий, ведь теперь, когда я знаю, что Ирк жив и успешно — надеюсь! — скрывается, мои мысли никак не могут оторваться от Тайра и королевы.
Я вдруг осознала, как мой побег мог выглядеть для него. А вдруг он вообще не видел тех злосчастных газет, и знает лишь, что он рассказал мне о симпатии короля, и я тут же рванула во дворец…
От своей гипотетической продажности и беспринципности меня саму затошнило. А уж королева постарается же преподнести всё в нужном свете…
И конечно, мне совершенно не хочется на прогулку с королём. На прогулку, которая совершенно неожиданно образовалась в моём расписании дня, но кто бы вообще меня спрашивал? Я иду рядом, и даже приняла руку — этикет, чтоб его!
— Как дела у моего брата, Ваше Величество? — я даже не пытаюсь скрывать, что именно интересует меня во дворце.
— Мои лучшие следователи ищут доказательства его невиновности. Но он ведь впустил некроманта в свой замок, Сайко. Без борьбы. Отдал ему перстень…
— А как бороться против некроманта, когда свои павшие тут же подымаются и сражаются на его стороне? — спрашиваю, кусая губы.
— Он мог бы попытаться.
— И обречь на смерть вверенных ему людей?
— Чем плохо умереть за короля? — спрашивает Бертран. И я проглатываю «умереть всегда плохо», чтобы не перейти черту. Король и так, кажется, злится. Я редко на него смотрю. Когда у меня хватает духу поднять глаза и встретить его взгляд — я не боюсь, просто неприятно это — он смотрит так, словно сейчас схватит меня, сомнёт, уничтожит… Но он почти не прикасается.
— Даже если он виновен, ради тебя я его пощажу, — говорит король.
— Благодарю, Ваше Величество.
