А в завещании лорд указал, что отдаёт всё наследнику, если Плащи подтвердят, что кровь родная. А жене — содержание и пенсия в монастыре…

Мне дали молоко и только что выпеченную булочку, и я бы почувствовала себя совершенно счастливой, не броди где-то на задворках мысль, что Тайр сейчас пьёт вино с этой «леди» и флиртует. Нет, я не думаю, что она может ему понравиться. Не из тех некромант, кому нравятся доступные, пьющие и распущенные женщины. Взять вон хотя бы ту его златовласку… Она совсем другая. Но я уже знаю, что мужчине для близости вовсе не нужна какая-то сильная симпатия. А леди, кажется, скучает, а Тайру не с кем было развлекаться после той ночи с подавальщицей, так что вполне возможно всё, что угодно…

— Не похоже, что леди в монастырь собирается, — вставила я, дождавшись, пока дворецкий уйдёт — отдать распоряжения касательно наших лошадей, и замолчавшую было кухарку прорвало:

— Да уж конечно, какой ей монастырь! Уж как она злилась, когда завещание обнаружили да зачитали! Всю посуду перебила, в которой я ей завтрак принесла!

— Ого! — сказала я. И состроила умильные глаза: — А можно ещё булочку? Сроду таких вкусных не ел!

Кухарка положила мне ещё две. Они и в самом деле были чудесны. А уж после почти месяца скитаний и не то чтобы скудной, но далеко не домашней еды…

— Спасибо! — проникновенно сказала я. И сделала вид, что не заметила, как она погладила меня по голове. — А что, давно она хозяйкой тут стала?

— Около четырёх лет. Лорд Лессандро — хороший человек был, но вот прямо помешался под конец жизни на том, чтобы наследника родить. Вот и взял в жёны… леди Мирэлл…

Уточнить, где лорд взял леди Мирэлл — с таким-то имечком, а ещё — не причастна ли она, по мнению прислуги, к его смерти, я не успела. Вернулся дворецкий. Вид у него был виноватый:

— Леди Мирэлл удовлетворила просьбу вашего опекуна, господин. Ночь вы проведёте в склепе, чтобы иметь достаточно времени попрощаться с лордом Лессандро… — он тяжело вздохнул. — Если вам что-то нужно…

Я поспешно затолкала булочку в рот, специально стараясь вести себя как мальчишка, а не леди на приёме, а ещё несколько булочек в чистом полотенце мне пихнула за пазуху кухарка, она же дала ещё бутыль молока. Надеюсь, некроманты такое едят!

Несмотря на перспективу провести ночь в склепе, настроение у меня стало совсем отличным. Раз леди бесится, очевидно же, что Тайр её отшил!

— Леди Сайко, — торжественно начал Тайр, когда дверь склепа за нами захлопнулась. — Надеюсь, вы меня простите…

— Нет, — поспешно сказала я. — Если вы надумали сделать из меня зомби или скормить зомби, сотворённому из лорда Лессандро, я точно вас не прощу!

— У вас весьма короткий список непростительных вещей, — судя по голосу, улыбается некромант, прилаживая факел в подставку на стене.

— Это у меня просто фантазия бедная, — заверила я. — А так я много чего не прощу, вы не обольщайтесь!.. Булочку хотите?

— Хочу, — сказал Тайр очень прочувствованно, кажется, даже растроганно. — Спасибо, леди Сайко!

— Вдова была слишком гостеприимна? — спросила я.

— Не то слово, — поморщился некромант. — Я даже думаю проклясть её немножко… Нельзя же совсем так бесстыже!

— О, так вы всё-таки можете? — вырвалось у меня раньше, чем я успела подумать. Испуганно замерла. Это я, конечно, крупно ошиблась. Забыла, что речь о проклятии шла, когда я волком была…

— А почему нет? — удивился в ответ он.

Я выкрутилась, протягивая ему молоко:

— Ну, я думала, это как две левых руки…

— А хотите расскажу, откуда про две левых руки пошло? — вдруг предложил некромант. Это его выпечка подкупила, не иначе. Всё же народная мудрость про путь к сердцу мужчины и на некромантах отлично работает!

— Расскажите, пожалуйста! — закивала я.

— Несколько веков назад жил один некромант. Ничем особым он не прославился, но был богат, и заказал он как-то портрет у очень известного в то время художника. Сейчас этого художника, честно говоря, уже забыли, но тогда его картины выставлялись в музеях… В общем, потребовал заказчик, чтобы на портрете обязательно было понятно, что изображён великий, могущественный некромант. Художник сделал набросок, где некромант стоит на кладбище. Тот показывает друзьям, а ему говорят: «несолидно, как будто жить тебе негде, и вообще, безнадёгой веет». Некромант к художнику: «рисуй по-другому». Тот сделал набросок некроманта дома, в роскоши, и зомби у его ног изобразил. Некромант показывает, над ним снова смеются: «жена у тебя, — говорят, — какая-то уж больно некрасивая». Он снова к художнику — так тоже не годится… Ну и художник придумал: изобразил ему две левых руки и объяснил — мол, это означает, что одна рука ваша здесь, в земном мире, а другая — там, в загробном, а там всё зеркально, вот поэтому и видится так…

Наверное… нет, даже точно — в склепе смеяться нельзя. Но я смеялась, а некромант, кажется, именно этого и добивался. И, думаю, в любом случае мой смех — куда меньшее неуважение к лорду Лессандро, чем такое вот поведение его жены… простите, вдовы.

— Вы будете делать из него зомби? — поинтересовалась я, когда некромант доел.

— Ни в коем случае. Я и в самом деле его знал и уважаю. Да и зомби ничем мне не поможет…

— Тогда что? — спросила я, наблюдая, как Тайр достал из кармана какой-то пакетик с чем-то мелким, и теперь сыплет на саркофаг по контуру.

Потом достаёт из другого кармана чёрную свечу, совсем небольшую, поджигает от факела и ставит в изголовье саркофага.

А потом замирает, сведя руки вместе, и вокруг него поднимается ветер. Глаза Тайра светятся тем самым голубым потусторонним светом, и он выглядит сейчас таким могущественным, таким… Вот так надо было тому некроманту позировать на портрет. Это было бы куда эффектнее. Ветер набирает обороты, затрагивая, кажется, только некроманта, меня он даже не касается, и прямо над саркофагом проявляется голубое сияние, оно становится всё ярче, пока не принимает обличье старого человека в роскошном кафтане.

— Лорд Лессандро, — говорит Тайр.

— Мой лорд, — одновременно с ним говорит призрак. — Чем могу служить?

То, что лорд Лессандро так обратился к Тайру я списала на то, что некромант его вызвал, а значит, в какой-то мере может им повелевать.

— Мне нужна ваша печать, лорд Лессандро. Добровольно отданная.

— Возьмите, — говорит призрак. — Отдаю добровольно, мой лорд! Я… я никому её не передал… Некому было. Вернее… я думал, что некому. Теперь я знаю, что у меня была дочь. А у неё есть сын. Он жив, мой лорд. Если вы его найдёте… Если вы сочтёте возможным сделать это для своего старого, бесполезного ныне слуги… там кольцо. Оно поможет…

— Лорд Лессандро, я буду его искать, — прервал некромант стенания призрака. Кажется, ему стало неловко. Призрак склонился в поклоне. А потом растворился, оставив на прощание всего одно слово: добровольно! Рассыпанный по контуру порошок сложился именно в такие буквы.

Я сидела тихо на тёплом плаще с бархатной подкладкой — спасибо дворецкому, пока некромант, сдвинув крышку что-то делал в саркофаге. Потом он вернул её на место, немного постоял рядом:

— Покойся с миром, — и мне послышалось, что он добавил тихо-тихо: — Старый друг.

Потом подошёл ко мне. Я нерешительно подвинулась, и он сел на плащ, слишком близко по меркам светского общества, которое, к счастью, никакого значения сейчас не имеет…

— Простите за подобное место в качестве ночлега, — вновь принимается за своё вежливый некромант.

— Расскажите что-нибудь ещё, — прошу я, пользуясь моментом. Мне и в самом деле всё равно, что именно. Просто мне нравится, когда он говорит. И когда молчит. И тем более, когда сидит рядом, и я совсем потеряла голову, в самом-то деле…

— Ваш брат покинул крепость, — говорит Тайр. — направился в Бейрок.

Я ощутила и радость — жив! — и одновременно досаду — к ней, к Софире бросился, а она, неблагодарная и глупая, на безродного мальчишку запала… не стоит она его, точно не стоит. Это я и как старшая сестра, и как тот самый мальчишка говорю!