Сказали, что первая красавица севера, леди Сайко, пропала. Нет, не сбежала с Рейджо, говорят, в замок Неймара вообще не она пришла, а фантом, созданный некромантом. Возможно, он её с собой и забрал? А что, красотка ведь редкая, её брат никому и не показывал, потому что всякий, кто видит, устоять не мог. А она не то чтобы на голову ушибленная, но глупая. Кто поманит, за тем и идёт. Вполне могла и за некромантом уйти… А из замка лорда никаких вестей. Вроде там есть люди, вроде живые, а никто не выходит и ничего не рассказывает… Говорят, лорд Ирк уже покинул замок и сестру ищет. И пока не найдёт, осадное положение не отменит…

А королева, наконец, наследника ждёт, да пребудет с ней милость всех семи богов! Ходят слухи, что некромант поэтому и пробудился от своего летаргического сна. Вроде, ему ребёнок был обещан за… ну, вы понимаете. Мы все понимаем и помним, что было на самом деле десять лет назад, хоть и велено забыть и думать по-другому…

Королеву из столицы уже вывезли, куда — большой секрет. Вместо неё с королём двойник остался…

А против некроманта маршал Арвизз выступит! Да точно тебе говорю, выступит! Лучший же маршал, пусть и опальный, но теперь-то захочет реабилитироваться. У него ж трое детей, их надо как-то пристраивать ко двору…

А потом я погрузилась уже в полноценный сон, и снилась мне мешанина из только что подслушанного: королева, которая родила троих детей маршалу Арвиззу и Тайр, которому Арвизз передаёт своего ребёнка там на поле вместо печати лорда…

Ехать в обозе вместо того, чтобы верхом, мне понравилось. Для долгого пути не зря всё-таки люди придумали повозки. Единственное — разговаривать приходилось куда больше, ведь на рыси, а уж тем более на галопе верхом не сильно побеседуешь, а вот в повозке, когда лошадь бежит рысью — за милую душу… Если мне не показалось, и Гийом и в самом деле распознал во мне девушку, он никому этого не сказал, это я знала точно. Иначе по-другому смотрели бы на меня парни, по-другому обращались, даже не от того, что я бы им понравилась — подслушанное про первую красавицу, конечно, льстило, но я нынче совсем не так выгляжу… Обращались бы по-другому от того, что вложенное с детства воспитание, запрет на некоторые темы при девчонках так просто не сотрёшь. Не давали бы мне шутливых подзатыльников, не зубоскалили при мне на тему близких отношений с женщинами… От последнего я краснела, а они только больше смеялись. Но беззлобно. Кажется, Гийом и в самом деле хороший человек, и вырастил ребят под стать себе. Вечер у костра мне вообще понравился, вот только я очень остро осознала, что у меня, по сути, никогда не было семьи. Был отчим, которому нужно было не попадаться на глаза всеми силами. Была мама, которую я, увы, не помню, разве что по небольшому портрету, который тайком отдала мне экономка, и который я прятала от отчима, как величайшее сокровище. Все остальные портреты он уничтожил. Возможно, он действительно её любил, и это её смерть его сломала, превратила в чудовище… Но я не хочу об этом знать. Он был не семьёй, а врагом. И был Ирк. Вся моя семья — Ирк. Но он был младшим. А потом как-то сразу стал молодым лордом. И у нас никогда, никогда не было такой атмосферы… И мне было так приятно ощутить себя младшей, ладно, пусть мальчишкой — младшим, но в составе дружной семьи!

Кажется, даже некромант немного оттаял — они с Гийомом о чём-то переговаривались, и по губам Тайра иногда пробегала еле заметная, но, кажется, вполне искренняя улыбка.

Утром отчего-то атмосфера сменилась. Причём, как-то быстро, после завтрака. Вот ещё они обмениваются шутками, и Гийом улыбается, а вот он совершенно другим, враз ставшим холодным и скучным, пустым голосом говорит:

— Поедем нижним путём.

— Нижним? — хором переспросили остальные и, кажется, им это не понравилось. — Мы вполне успеваем верхним и…

— Я сказал «нижним»! — с нажимом и крайне неприятно сказал Гийом. Его спутники с недоумением переглянулись, и один из сыновей, кажется, Карвин попробовал ещё раз:

— Пап, там куда опаснее!

— Хочешь стать вместо меня во главе семейного дела, Карвин? — недобро спросил Гийом. — Обстоятельства изменились. Идём нижним путём. Точка.

Тот смешался. И больше никто не спорил.

Я ехала снова в крытой повозке — накрапывал небольшой дождик, и никак не могла перестать думать о странном изменении в настроении Гийома. Впрочем, Тайр вон тоже бывает очень разным, да и Ирк — стоит посмотреть на него с чужими людьми и со мной, вообще не скажешь, что один человек, но… Но. Он мог бы сказать про нижний путь и по-другому. И объяснить. И как-то всё уладить…

И тут, на третьем круге размышлений, меня словно осенило: вселение! Когда в кого-то вселяется другой, разумеется, поведение того, в кого вселились, меняется! Мне ли не знать! Впрочем, я-то как раз старалась в людей не вселяться, слишком хлопотно…

А если вселение — значит, Гийом ведёт нас прямиком в засаду. Допустим, Тайр сможет позаботиться о себе и даже обо мне, но вряд ли он захочет светить зомби перед таким количеством народа просто, чтобы их спасти…

Но что я могу сделать? Найти Тайра и сказать о своих подозрениях? Допустим, он не засмеёт меня, а прислушается, но что дальше? Вряд ли у него получится переубедить Гийома, вернее, того, кто вселился… Поднять восстание среди детей и работников Гийома — тоже вряд ли получится… А ещё более вероятно, что некромант мне не поверит, если не признаваться в своих собственных способностях, а я ни в коем случае не хочу этого делать. Да, боюсь, что будет использовать. И опасаюсь, что сочтёт это предательством, за которое без малейшего сомнения сможет убить…

А впрочем… А что если… Что если мне попробовать вселиться в Гийома прямо сейчас? Момент подходящий — я одна в крытой повозке, и вряд ли ко мне кто-то сунется — тут слишком мало места даже для кого-то одного из остальных путешественников, умещаюсь только я…

Но что будет с Гийомом, если мы вселимся в него вдвоём? Впрочем, возможно, если мне повезёт, то я просто вытесню другого вселенца…

Не давая себе времени задуматься, чтобы не начать бояться, я закрыла глаза и потянулась к Гийому.

И у меня впервые за долгое время ничего не получилось. Словно я попыталась войти в закрытую дверь. Вот только раньше всегда дверь была для меня открыта! Я чуть отступила, потянулась снова. Уже настойчивее, увереннее. И меня снова отбросило обратно. Я разозлилась. И вломилась уже изо всех сил. Гийом вздрогнул, чуть не выронив вожжи, и схватился за виски. Я уже было обрадовалась, но тут другой вселенец вернулся. И он меня вышвырнул. Наверное, он был сильнее, и уж точно был опытнее, а ещё на его стороне играло то, что он одинакового пола со своей жертвой, и он, наверное, наставил себе там маячков, чтобы легче возвращаться, если что… Я сопротивлялась изо всех сил, но выгадала лишь несколько жалких секунд. Но боролась до конца, хваталась за всё, до чего могла дотянуться, и вдруг… Вдруг открыла глаза. Не в теле Гийома. И не в своём. Но тогда… Тогда получается, что я в теле вселенца! Вот это да!

Я осмотрелась — времени у меня точно немного. Небольшой шатёр — вселенец работает с удобствами, рядом — чашка с отваром. Я мстительно опрокинула чашку, выливая отвар на пол…

Как вернуть вселенца в его тело? Самое простое из известного мне — сделать ему больно. Обиженное тело само притянет обратно сбежавшее куда-то сознание. А жалеть мне этого гада уж точно ни к чему!

Очень кстати попался на глаза кинжал в красивых, расписанных сине-золотыми красками ножнах, он лежал на полу, рядом с лежанкой. Я взяла кинжал, перевела взгляд на другую руку: широкая ладонь, с короткими пальцами. На среднем пальце широкое золотое кольцо. Кажется, вселенец и в самом деле не бедствует, хоть и вкуса у него никакого…

Кинжал в ладонь я вонзила с размаху и без всякой жалости. Меня тут же выбросило в своё собственное тело, а пока я переводила дыхание и пыталась успокоить сердце, остановился весь наш караван. А потом и вовсе стал разворачиваться. Видимо, Гийом пришёл в себя.