Мгновенное облегчение, затопившее моё сознание, испарилось в ту секунду, когда я, вытащив «Зиппо», не с первого раза — но сумела зажечь огонёк, и в его слабом дрожащем свете увидела прямо перед собой алтарь, с лежащими на нём мумиями.

Подавив инстинктивный порыв отпрянуть, я сделала пару глубоких вздохов, и очень осторожно, стараясь не мешкать — поскольку огонёк неумолимо нагревал саму зажигалку и испарял бензин, — принялась продвигаться к выходу.

Я не помнила, как пересекла пещеру и поднялась по лестнице — всё это казалось слишком далёким и незначительным. Только всё время боялась, что погаснет последний источник освещения, но как только оказалась в коридоре, сама захлопнула крышку, с шипением уронив зажигалку на отогнутый край рубашки — к тому моменту корпус нагрелся настолько, что держала я его с трудом, обернув в натянутый рукав.

Здесь же было и без того светло — очень светло, в сравнении с кромешной чернотой, царящей внизу, и я, внимательно глядя под ноги, направилась по цепочке следов маленьких босых ног, отпечатавшихся на кровавой дорожке.

«О, нет… нет, нет, нет…» — мысленно простонала я, завернув за угол и увидев, что эти самые следы направлены к ближайшей двери — сейчас снова открытой нараспашку.

— Рэй… — позвала я слабым голосом, изо всех сил надеясь, что мальчик не понял, что же такое он увидел. — Рэй, милый, ты здесь?

Мне нужно было зайти внутрь. Сделать эти чёртовы несколько шагов, пройти сквозь дверную раму с резиновым уплотнителем, и вытащить оттуда ребёнка…

«Давай же…» — сжав зубы, я пыталась заглушить затапливающий разум истошный крик протеста, но не преуспела.

«Ему надо помочь. Ты должна его вытащить, Долорес. Ты обязана!»

Тишина, нарушаемая лишь тихим-тихим потрескиванием углей, прячущихся в недрах измельчителя, пугала почти так же сильно, как та, что оглушила меня там, внизу.

— Малыш, я иду к тебе, — пообещала я одновременно и себе, и ему, и, невольно задержав дыхание, вошла в развёрнутый здесь миниатюрный филиал Ада.

Мальчика я увидела сразу — он лежал навзничь прямо перед жуткой машиной смерти и не шевелился.

— Господи, Рэй! — в ужасе я кинулась к нему, падая рядом на колени и судорожно хватая мальчика за запястье.

И я готова была закричать от счастья, когда уловила подушечками пальцев тихие, но уверенные толчки.

Грудь мальчика тоже поднималась и опускалась — редко, на первый взгляд почти незаметно, но вот реакция зрачка была замедлена… Или мне так показалось. Впрочем, это также могло быть по причине того, что единственным источником света у меня была зажигалка, а её света явно не хватало для адекватного тестирования…

Мальчик никак не реагировал на мои попытки его осмотреть и, в дальнейшем, после того как убедилась, что никаких видимых травм и повреждений у него нет, растормошить. Просто безучастно смотрел в потолок.

Это стало ещё одним ударом — будто кто-то «сверху» уверенно вколачивал гвозди в крышку гроба моей сознательности. И как бы ни хотела я цепляться за мысль, что ребёнку ещё можно помочь — усталость и апатичность, навалившиеся скопом, выбили почву у меня из-под ног, оставив барахтаться в столь ненавистной мне беспомощности.

«Должно быть, у него шок…» — растерянно подумала я, осторожно поднимая Рэя с пола за плечи, и прислоняя спиной к стене.

«Соберись, Долорес! Он весь в крови и дерьме, нужно найти воду и отмыть его, хоть как-нибудь! Думай, чёрт бы тебя побрал!» — прикрикнула я мысленно на себя, поднимаясь на ноги и оглядывая это жуткое помещение.

Если абстрагироваться от чудовищности происходящего — раз уж обитающим тут психам выделили какие-то жилые комнаты, а не просто швырнули по матрасу на полу в коридорах, значит могли обеспечить и полноценными душевыми… В конце концов, вряд ли у бункера, размещённого в непосредственной близости к реке, могли быть сложности с водоснабжением.

— Сейчас, Рэй, я разыщу душ, и мы тебя отмоем… — рассеянно пробормотала я, присаживаясь на корточки рядом с ним и уже примерялась, как бы ловчее поднять мальчика на руки, как от двери раздалось протяжное «Porco Cristo…».

Я даже не вздрогнула… и, кажется, не испытала радости, хотя, наверное, должна была бы — при виде абсолютно ошарашенной рожи Гилмура, заглядывающего в помещение.

— Здесь можно где-то смыть эту грязь? — абсолютно ровным тоном поинтересовалась я у Фила, всё-таки взяв Рэя в охапку и прижимая к себе — что, стоит признать, оказалось не так-то просто.

— Боюсь, всю грязь, что тут накопилась, смыть не в силах даже слезы ангелов, — озадаченно выдал Гилмур, но, напоровшись на мой взгляд, осёкся. — В жилом крыле есть душевая, если водопровод не зарос окончательно за два года, что я им не пользовался.

Кивнув ему и покрепче обхватив мальчика, я вышла из жуткой комнаты мимо поспешно шагнувшего с дороги Фила, машинально забрав из протянутой мне руки армейскую походную аптечку.

— Я должен проверить, что там внизу, — донеслось мне в спину. — Когда закончите отмывать пацана — дождитесь меня.

— Хорошо, — безразлично согласилась я, унося по коридору свою хрупкую ношу.

Как я и предполагала — и как мне сказал Фил, душ нашёлся в первом же жилом помещении, представлявшим собой узкую комнату-пенал, в которой разместилась кровать, стол со стулом и высокий двустворчатый шкаф. Всё — металлическое, покрытое той же казённой серой краской, что и стены.

Сам душ довольно долгое время фыркал на меня, проталкивая по извилистым трубам воздушную пробку вперемешку с ржавчиной и пылью, после чего выдал струю мутно-чёрной жижи, неприятно напомнившей мне «кровь» Сонга.

«Нет», — дёрнула я за воображаемый поводок, не позволяя себе возвращаться даже мысленно к тому, что осталось за тяжёлой круглой дверью.

— Надо немного подождать, Рэй, — обратилась я к мальчику, оставленному в «спальне-кабинете» сидеть на кровати, укрытый толстым шерстяным покрывалом. — Грязная сейчас стечёт и потом пойдёт чистая.

Получив в ответ предсказуемое молчание, я тяжело вздохнула, подвигав ногой решётку слива из которой тянуло затхлостью и холодом — но не гниением, к счастью. Хватит с меня на сегодня тошнотворных запахов…

— Слёз ангелов у нас, к сожалению, не завоз — хотя, ручаюсь, при виде вот этого всего любой порядочный ангел заревел бы в три ручья, — но мы-то с тобой куда сильнее любых ангелов, правда? — я села рядом с Рэем, поглядывая периодически в сторону открытой душевой, где привинченный к стене шланг продолжал извергать грязь.

— Тебя надо бы одеть, малыш… Но для этого я должна буду отойти — ненадолго, поверь, буквально пара минут и я снова буду рядом. Ладно?

Я сама не знала, зачем всё это говорила. Просто не могла заткнуться и делать всё в скорбном молчании — даже несмотря на то, что мальчик демонстрировал какую-то терминальную апатичность и, кажется, совсем меня не слышал. Впрочем, чего удивляться — после такого-то стресса…

Тем не менее, мне было страшно бросать его одного. Но и таскать его с собой везде не казалось правильным вариантом, так что я, собравшись с силами и поминутно оглядываясь, всё же вышла на «охоту» за одеждой.

Конечно, стоило мне потерять Рэя из виду, как тревожность и нервозность накатили с новой силой, и лишь чудовищным усилием воли я заставила себя совершить марш-бросок до тех помещений, где я видела брошенные вещи поселенцев, заодно прихватив с собой кучу каких-то рубашек, после чего пулей помчалась назад.

В комнате, куда я ворвалась с бешено колотящимся сердцем, всё оставалось как прежде — не сдвинувшийся ни на дюйм в сторону мальчик, который даже бровью не повёл на моё возвращение, шумящая в душевой вода…

— Ну… х-хорошо, хотя бы с одеждой разобралась. И, кажется, нам повезло — уже можно мыться! — нарочито-бодро заявила я, прикинув, что вроде бы основная грязь действительно стекла, и из шланга теперь лилась относительно прозрачная вода.