—…со мной всё хорошо!

— Ну ладно, — особого доверия в словах Гилмура я не слышала, но тем не менее он ушёл.

А я осталась вновь наедине со своими мыслями и попытками понять — отчего этот образ, стоящий перед моими глазами, вызывает у меня такой неконтролируемый ужас? То есть, само собой, тому были вполне объективные причины, в виде сопутствующих жутких и необъяснимых событий, и всё же… Почему не «утилизатор»? Не ожившие, чёрт возьми, мертвецы? Это же гораздо, гораздо страшнее, чем какая-то светящаяся «Дверь» — толком и на дверь-то не похожая!

— К чёрту, — проворчала я, саданув кулаком по белому кафелю стены, и, схватив пахучий брусок, принялась с яростью намыливаться.

Кровь, просочившаяся сквозь штанины, отпечаталась и на моих голенях. К счастью, вода и густая пена помогли избавиться от этих следов, хоть и не мгновенно. Позабыв о предложенной мягкой мочалке, я буквально ногтями сцарапывала присохшие кусочки, пока кожа не покраснела — но уже от моих стараний. Лишь к тому моменту мне удалось хоть немного отогреться, даже несмотря на то, что температуру воды я сделала едва терпимой, и всю душевую теперь заполняли клубы пара.

— Le donne sono creature infernali! — вновь послышался насмешливый голос Фила, теперь уже совсем рядом, и в промежуток между нижним краем стены кабинки и полом я увидела мужские ступни, обутые в такие же сандалии, что у меня.

— Вы же знаете, что я не говорю по-итальянски, — раздражённо бросила я, подумав, что вообще-то он мог бы выбрать и любую другую кабинку из оставшихся четырёх.

— Это присловье, гласящее о том, что все дщери Евы — на самом деле потомки Лилит и выходцы из Ада. Оттого и купаются в кипятке, сублимируя тоску по истинному дому, — очень важно и со значением объяснил этот мерзавец, после чего довольно рассмеялся и включил свой душ.

Я с трудом удержалась от мелкой пакости — плеснуть ему на ноги тем самым «кипятком». Всё же, каков нахал! Но я не могла не отметить того, что в его настырном присутствии кошмары будто отступали на задний план и никак мне не досаждали.

Фыркнув собственным мыслям, я перекрыла воду и, закутавшись в принесённую с собой простыню, прошествовала мимо кабинки Фила в сторону «кальдария» — самого жаркого помещения, в котором полагалось расслабляться и изгонять из своего организма всякие вредные вещества. Всё-таки древние римляне были отнюдь не идиотами…

Правда, местные дизайнеры переосмыслили также концепт и этого помещения, сделав его камернее и комфортнее, придав каменным скамьям форму элегантных диванчиков, а в центре разместив круглый столик, на котором, кроме пары бокалов, в медном ведёрке я обнаружила бутылку вина. Вероятно, то принесли сюда недавно, через дверь в стене, смежной с душевой.

«Предусмотрительный негодяй», — хмыкнула я про себя, закрутив плотнее узел простыни на груди и присаживаясь на край «дивана».

Тёплый, даже горячий, пожалуй… Я провела ладонью по сиденью, ощущая пальцами шероховатый, даже будто бы пористый материал. Хотелось развалиться на нём и закрыть глаза, позволив себе наконец-то расслабиться, но, увы, это было невозможно. Меня ни на секунду не покидало ощущение, что я нахожусь на «вражеской» территории, пускай даже это и была необъявленная и безмолвная война. И в то же время с моей моралью боролась моя же прагматичность, нашёптывающая о том, что раз уж я оказалась в таком месте — не лишним будет восстановиться и собрать как можно больше информации о потенциальном противнике. Особенно, если он сам так охотно идёт к тебе в руки и обещает «всё-всё» рассказать…

Со стороны душевой раздались шлёпающие шаги — судя по всему, мой спутник не стал долго отмокать, в отличие от меня, и, удовлетворившись ополаскиванием поспешил присоединиться ко мне.

— Ну что, детектив, согрелись хоть немного? — дружелюбно, даже заботливо поинтересовался Гилмур, войдя в парную, и спокойно уселся на каменный диван напротив, пристально и беззастенчиво разглядывая меня.

Я же, напротив, отвела взгляд, даже несмотря на то, что мужчина тоже закутался в полотенце — правда, только вокруг бёдер. Но вот что я успела заметить — это обилие разнообразных шрамов на теле, и то, что Фил снял жетоны и цепочку. Последнее в жаркой бане, пожалуй, было весьма разумно.

— Вполне, — после короткой заминки отозвалась я, разглядывая внезапно заинтересовавшие меня мозаичные фрески на стенах.

«Любопытно, разве после ранения, оставляющего такую „звезду“ в боку — живут? Впрочем, глупый вопрос — он же жив», — размышляла я, анализируя подсмотренное.

Всё-таки это была крайне неловкая ситуация, даже несмотря на то, что я «договорилась» с собой и приняла правила игры, что в этой самой бане вполне могу находиться без купального костюма…Да и вообще — взрослая женщина, прошедшая через не пойми какую чертовщину, и присутствие полуголого мужика, по идее, последнее, что должно меня смущать!

Негромкий хлопок рядом заставил меня вздрогнуть и повернуться, чтобы увидеть, что Фил откупорил бутылку и с тихим бульканьем принялся наполнять бокалы.

— Что ж, детектив… с посвящением, — усмехнулся он, пододвинув ко мне один из них, и, взяв другой, вальяжно откинулся на округлую спинку дивана.

— Посвящением во что? — резковато поинтересовалась я, подхватив тонкую ножку бокала, но не спеша отпивать — наблюдала за Филом.

— В тайны Мироздания, конечно же, — невозмутимо пожал плечами тот, делая глоток и на какое-то время замолкая, всем своим видом давая понять, что он смакует.

Фыркнув, я тем не менее последовала его примеру, лишь пригубив вино на пробу и отметив, что оно отличалось от того, что мы пили раньше, в том итальянском кафе — было более кислым и неожиданно освежающим. Подумав, я запустила руку в ведёрко и, выловив из талой воды пару оставшихся крупных кубиков льда, отправила их в бокал, сделав вид, что не заметила того, как поморщился Филипп.

— Опустим официальную часть и перейдём к ответам, которые вы мне обещали, мистер Гилмур, — отсалютовав ему, я сделала ещё один небольшой глоток.

— В список моих любимых грехов не входит нарушение данного слова, так что, мадам детектив, я жду вопросов, — голос мужчины прозвучал с лёгким раздражением, что вызвало у меня мрачную усмешку.

— Хорошо, Фил. Что за чертовщина происходила там, в бункере? — нарочито-будничным тоном спросила я, не отводя взгляда от его лица.

— Полагаю, вы осведомлены об этом лучше меня, поскольку я в тот момент отсутствовал в пещере, занятый подготовкой оборудования для транспортировки мальчишки, — резонно заметил Фил.

— Бросьте, вы же знаете, что значит это всё, — я резко тряхнула ладонью, вспоминая отдачу от выстрелов по трупам. — Этот… Эти звёзды, летящая кровь, белый диск и ожившие мертвецы!

Глаза Гилмура самую малость округлились, но вместо немедленного ответа он сделал ещё один большой глоток и замолчал, пристально разглядывая меня и размышляя о чём-то.

— Я предположу, что это был отклик на стремление Сонга, — осторожно сказал он наконец, снова пожав плечами. — Но, думаю, будет правильнее, если вы расскажете мне подробнее.

Я невольно поёжилась, с затаённым страхом осознав, что и тут от меня требуется краткое изложение — а мне совершенно не хотелось заново всё переживать! Тем не менее, Фил был прав — я не могла требовать от него подробных ответов, зная, что он там отсутствовал. Возможно, какие-то мелочи были особенно важны…

— Когда вы ушли, я взялась бинтовать Рэя, — тихо вздохнув, начала я. — Мальчик довольно быстро пришёл в себя и даже узнал меня, хотя мы виделись единожды, накануне…

— Неудивительно, вы весьма запоминающаяся личность, — хмыкнул Филипп, за что был одарен сердитым взглядом.

— Не перебивайте, — одёрнула я его, неловко поёрзав на месте и потёршись лопатками о горячий камень диванной спинки. — Суть в том, что как бы не одурманили Рэя и его семью — сознание его было в полном порядке, пока…

«А так бывает?» — изумлённый звонкий голос мальчика в ушах, и тут же, без паузы — яркая белая вспышка, ослепившая меня на мгновение даже в реальности.