Оставшимся минусом было то, что вода текла просто ледяная. Ни о каком подогреве, понятное дело, речь не шла, а переохлаждать Рэя мне сейчас не хотелось, но между заражением и простудой пришлось выбирать последнее.

В процессе отмывания мальчик не издал ни звука. Только изредка вздрагивал, когда холодная вода попадала на раны, или когда их касалась я. Мне было жаль его до слёз, но их все я, кажется, выплакала там, в пещере.

Без остановки я бормотала слова утешения и извинений, когда, как мне казалось, причиняла ему боль, но понимала, что достучаться до него таким образом у меня не получится.

Решение препоручить его заботам доктора Калагера возникло само по себе, почти спонтанно, когда я одевала Рэя непослушными и негнущимися от холода пальцами — сложнее всего оказалось застёгивать пуговицы, но я справилась, после чего, укутав его в тот самый шерстяной плед, села с ним на кровать.

«Да, это хорошая идея», — убеждала я себя, стуча зубами и крепче прижимая к себе «кокон», из которого сейчас только лицо и выглядывало.

У Калагера, при всех его особенностях, нельзя было отнять главного — истовой любви к своей профессии. И я вполне смела надеяться, что после оказанных ему услуг могу рассчитывать на ответную помощь.

А с оплатой этой помощи я разберусь…

За дверью раздались шаги и на пороге вырос Фил — хмурый и слегка запыхавшийся.

— Вижу, вы всё-таки разобрались с местным водоснабжением… — кивнул он, окидывая меня придирчивым взглядом. — Думаю, самое время возвращаться на поверхность, детектив — если, конечно, у вас нет желания тут задержаться.

— Нет, — коротко ответила я, сжав зубы и безуспешно борясь с сотрясающей меня дрожью. — Н-надо ух-ходить.

Гилмур нахмурился, цокнув языком, после чего, склонившись, забрал у меня укутанного мальчика и без особого труда поднял его на руки, кивнув себе за спину:

— В таком случае — рекомендую вам пробежаться до шлюза, если силы есть. Если нет — всё равно пробегитесь.

Мне очень захотелось ответить ему как-нибудь едко, но тратить на это дыхание показалось мне излишне расточительным, потому я последовала его совету и побежала трусцой по коридорам в сторону выхода — благо, заблудиться здесь было невозможно.

Процесс облачения в костюм и подъём наверх прошли для меня почти незаметно. Кажется, я уже не в состоянии была волноваться о чём-либо, кроме относительно сиюминутных проблем, вроде той — что делать с Рэем…

Единственной мыслью, которая оформилась у меня в голове, когда вода вновь обступила меня со всех сторон, было: «И почему я так боялась этого?». После всего пережитого тот страх казался таким далёким и смешным. Почти детским.

Оказавшись в сарае и с помощью Фила избавившись от снаряжения, я огляделась вокруг с толикой недоверия: всё здесь казалось каким-то нереальным. Слишком обычным, что ли? Эти шкафы со снаряжением, стол для инструментов… Да даже, чёрт возьми, компрессор! Единственной связующей «нитью» с тем Адом, что был внизу оставалась платформа — продукт чьего-то безумного гения, но её оказалось очень легко игнорировать.

Правда, когда мы вышли наружу — кое-что всё-таки пошатнуло эту мою невольную апатию…

Дождь прекратился. Небо, на котором не было ни единого облачка, окрасилось потрясающей закатной палитрой — невообразимо яркой и чистой, на контрасте с той промозглой серостью, что довлела над городом всё это время. Даже воздух, кажется, немного потеплел, и пах — пах так одуряюще чисто и свежо, в сравнении с бетонной затхлостью коридоров бункера, что у меня закружилась голова, а в носу слегка защипало.

— А погодка-то исправляется, — удовлетворённо заметил Фил, останавливаясь рядом со мной, держа в охапке Рэя, всё так же закутанного в плед — каким-то образом мужчина умудрился упаковать его в водолазный скафандр прямо вместе с ним.

— Да… Наверное, это правильно, — рассеянно сказала я. — Знающий говорил, что дождь был другом Сонга…

Гилмур приподнял брови и негромко хмыкнул:

— Темы для беседы всё множатся и множатся… Но об этом потом, — с этими словами он уверенно зашагал вверх по небольшому склону, к оставленной посреди площади машине, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

Уже у «доджа», достав ключи и отперев замок, я, слегка поколебавшись, протянула их Гилмуру:

— Побудете шофёром?

Тот, устроив мальчика на заднем диване, спокойно кивнул в ответ:

— К вашим услугам, мадам детектив, — он даже слегка улыбнулся, как ни в чём не бывало…

Да, чёрт возьми, если вдуматься — всё его поведение говорило о том, что ничего особенного не произошло! Впрочем, возможно для Филиппа это действительно было в порядке вещей, но мне оказалось очень сложно принять эту обновлённую реальность.

Сдвинув вперёд переднее пассажирское кресло, я уселась назад, рядом с апатичным свёртком и обняла его обеими руками, нахохлившись. Очень хотелось открыть окна, чтобы проветрить салон, поскольку, несмотря на все попытки отмыться, я всё ещё ощущала вонь гнилой крови и внутренностей, исходящую от меня и от Рэя, но боялась застудить ребёнка.

— У вас «печка» есть? — проявил чудеса догадливости Гилмур, запустив двигатель и теперь шаря взглядом по панели управления.

— Нет, — с сожалением вздохнула я. — На мой «додж» обогревательных систем нет.

— Вы, я смотрю, ценитель раритетов, — хмыкнул Фил, задав круг по площади и выруливая к единственной просёлочной дороге, ведущей к шоссе.

— В каком смысле? — нахмурилась я, поскольку он даже не потрудился скрыть насмешку в голосе.

— Машина без подогрева, допотопный револьвер… — Гилмур фыркнул. — Серьёзно, детектив, почему вы так ненавидите комфорт?

Я даже потеряла дар речи от возмущения, а Фил, пользуясь тем, что его никто не одёргивает, продолжал, как ни в чём не бывало:

— Вот, к примеру, вы — ценитель сорок пятого калибра. Понимаю, уважаю, ценю — но! Серьёзно, М1917? — он издал очередной пренебрежительный звук. — Сколько ему лет? Из него ваша бабушка стреляла, что ли?

— Это револьвер! Он не может протухнуть, — вспылила я против воли. — Это мой служебный пистолет — я с таким всю учебку прошла, и, между прочим, неплохо выучилась стрелять!

— Другой бы поспорил, детектив, но я-то видел, — многозначительно подвигал бровями Фил, перехватив мой взгляд в зеркале и ухмыльнувшись. — Но! Вот если бы у вас был Кольт — тот самый, 1911, — я бы уже валялся там, внизу, с простреленным… Куда вы там целились? Вы же на мушке меня держали, детектив…

С ума сойти! Он будто журил меня за то, что я его не продырявила!

Я слегка покраснела и отвела взгляд, чтобы не видеть в отражении эту наглую рожу:

— Уверяю вас, Гилмур, захоти я — вы бы сейчас со мной не болтали, тем более — в таком тоне, — буркнула, судорожно пытаясь придумать хоть сколько-то правдивое оправдание своей заминке — и, как ни странно, очень быстро её находя. — Просто мне была нужна ваша помощь, чтобы вернуться наверх, и, согласитесь, очень глупо было бы пристрелить единственную «отмычку» — даже такую несносную, как вы.

— О, не льстите мне, мисс Вудворт, — Фил широко улыбнулся, после чего, замедлив слегка ход, аккуратно въехал в ту самую гигантскую лужу. — Но я бы всё-таки рекомендовал вам сменить оружие. Эти «луны», конечно, стильная штучка, но слишком уж влияют на ход спускового крючка — не в лучшую сторону.

— Не переживайте, пристрелить вас мне это не помешает, — проворчала я, надеясь, что столь прямолинейная угроза возымеет действие, и Гилмур заткнётся, но ошиблась.

Если я думала, что он был горазд потрепаться по дороге сюда, то сейчас я в полной мере могла оценить, как же я ошибалась. И, что самое странное, этот пройдоха каким-то чудом умудрялся вовлечь в разговор меня! Злил меня, раздражал, даже смешил! Присущее ему чёрное чувство юмора, как ни странно, довольно неплохо ложилось в общее настроение поездки, и я даже пару раз фыркнула — хоть и попыталась выдать это за пренебрежение.