Принять/Отклонить.

Хоть его слова задевали меня не хуже, чем я такое выслушивал бы в реальной жизни, с места я не сдвинулся. Рука не рванулась за спину, чтобы выхватить лук и кинжалы остались висеть на ремне. Как бы барон не пытался меня спровоцировать, осознание того, что нельзя поддаваться и вступать в бой, меня не покидало. Я буду бит, так или иначе. Мне не выстоять. И я совсем не готов сейчас проваливать задание, выданное им в Альгоре... Хм... Задание в Альгоре. Если я не ошибаюсь, там условием было одолеть его вне мирной зоны. То есть где-то за чертой города. Неужели Бастионград — это не мирная зона? Да ну, не может быть!

Отклонить.

— Заячья кровь, — сплюнул барон и опять загоготал. А мне опять было не до смеха.

-1 к личной доброжелательности в жителями Бастионграда.

Уже -2 заработал и неизвестно, что будет дальше, если я не ретируюсь побыстрее. Трус, там, или не трус — то второе дело. Легко быть смелым, когда ты непобедим. Но у меня сейчас всё как раз наоборот. Так что смелость мне демонстрировать ни к чему.

— Давно ли Бастионград перестал быть анклавом Акальроума? — громко спросил я жителей, вспоминая расположение города на карте Вальдиры. Кажется, он был самой восточной точкой территории принадлежавшей этому морскому государству. — Вы здесь уже не подчиняетесь законам королевства? Когда фон Горн стал верховной властью, учитывая что он всего лишь вассал?

— Заглохни, трус! — вскричал тот. — Я здесь закон! Нет выше власти надо мной! Я решаю кому жить, а кому гнить на каменоломнях! Эти насекомые не ответят тебе иначе!

— Он деспот! Убей его, победитель турнира! — раздался тоненький голос откуда-то из толпы и мы с бароном вместе повернулись, выискивая хозяина.

— Кто это сказал!? — зарычал фон Горн. — Кто осмелился, насекомые? Кого в кандалы?

Но толпа безмолствовала. Кто бы это ни был такой, он поспешил затеряться и его не смогли отыскать подручные барона, бросившиеся на поиски.

— А ты, оказывается, тот ещё миляга, — усмехнулся я, глядя как они бесцеремонно расталкивают испуганных "местных". — Тебя хотят прикончить даже твои подданные.

— С ними я разберусь, будь уверен. Есть средства, которые очень хорошо затыкают рты тем, кто любит поговорить, — разгладил он усы и подошёл ко мне впритык. — Ты на моей земле! И здесь я могу делать всё, что пожелаю. И сейчас я желаю рассчитаться с тобой, поганый холоп...

— Барон, с каких это пор это ВАША земля? — за моей спиной раздался спокойный уверенный голос и он не оставил мне возможности ответить фон Горну достойно.

Я повернулся. Чуть в стороне стоял невысокий молодой человек в крепком кожаном костюме коричневого цвета. На его голове сидела широкополая шляпа с пером, а сам он лениво натягивал перчатки, поглядывая на чистое, без единого облачка, небо. Позади него мялся корчмарь в измазанном фартуке и что-то испуганно шептал. Наконец, непонятному аристократу — а так себя вести мог только он, — надоело выслушивать робкие речи и он прекратил словопоток взмахом руки.

— Вы молчите, барон? Растерялись? Вы считаете, что это ваша земля и на ней вы можете угрожать победителю турнира?

— Не вмешивайтесь, граф! Это не ваше дело! У нас личные счёты.

Непонятный юноша поморщился слегка, сцепил пальцы, чтобы перчатки уселись плотнее и подошёл ко мне. Я был парень среднего роста и в игре оставил себе такой же. Но этот был куда ниже меня — метр шестьдесят пять, не больше.

— Рад приветствовать вас в Бастиограде, чужеземец, — он снял свою широполую шляпу, совершил ею характерные движения и поклонился. — Не часто нас балуют такие персоны. Разрешите себя отрекомендовать. Меня зовут Халвард Прайм. Я — вассал короля Акальроума на этой земле.

Ого! Вот значит как! Оказывается, вассалом Бастионграда является этот граф, а не барон фон Горн. Любопытно... А какой же тогда статус в городе имеет барон?

— Милорд, — хоть я понятия не имел, как обращаться к такой особе, но всё же поспешил поклониться, отточив сие умение до совершенства в бытность свою полным нубом. — Очень рад с вами познакомиться.

— Для меня это честь, победитель турнира, — вновь размашистые движения шляпой прямо перед моим носом. — Я приношу вам свои извинения за поведение барона, так как он никогда не признает неправоту. Мне очень жаль, что важного гостя встретили так враждебно.

— Не забывайся, сопляк! — горячий усатик пыхтел как паровоз и зло сжимал губы. — Проходи мимо. Тебя это не касается.

— Барон, в МОЁМ городе меня касается всё! — молодой граф старался не повышать голос, но было видно, что слово "сопляк" его сильно задело. — И если бы мои родители не воспитали меня так хорошо, я бы приказал страже спустить с вас портки и выпороть прилюдно. А затем заковать в кандалы, которыми вы так любите грозить моим подданным, и уже с утра вы бы дробили камни в столь частой упоминаемой вами каменоломне.

— Что-о!? Ты смеешь угрожать мне? Мой отец владел этой землёй! Я прихожусь роднёй самому королю Альгоры! — заорал барон. — А ты кто такой? Кто за тобой стоит?

— За мой стоит тот, кто правит Акальроумом! Именно он дал мне право на эти земли. И они, замечу, уже давно тебе не принадлежат. ТЫ тут даже не гость. Так, просто ссыльный неудачник, проигравший турнир, организованный твоим двоюродным дядей.

После этих слов барон зарычал ещё сильнее. Мне даже показалось, что на его губах выступила пена. Он сделал шаг вперёд и вновь обнажил клинки. Но это уже было чересчур. Со стороны крепостных ворот к нам спешили стражники. Держа алебарды наперевес и пыхтя в своих тяжёлых стальных кирасах, они выстроились за спиной молодого графа. Старший вытащил меч и опустился перед ним на колено.

— Ваша милость, прикажите! Мы посадим барона под замок или выдворим за пределы городских стен.

— К сожалению, это выше моих полномочий, — спокойно произнёс тот. — Не я его сюда присылал, но приказ получил чёткий. Так что пока вынужден с ним мириться... Уважаемый победитель турнира, если у вас есть неотложные дела, вы можете идти. Никто не посмеет на вас напасть. Если же у вас их нет, я приглашаю вас на прогулку по городу. Бастионград невелик, но он вполне отвечает своему названию. Обратили ли вы внимание на стены? Уверяю вас, на многие лиги западнее нет таких крепких стен, способных защитить от нападения...

— Да ты что, совсем ополоумел, малец!? — фон Горн всё никак не хотел успокаиваться. — Ты решил, что ты охотник? Ты думаешь, можешь отобрать у меня добычу?

— А что ТЫ сделаешь? — граф наконец-то перестал улыбаться и грозно свёл брови. — ТЫ здесь никто!

— Я! Здесь! Закон! — заорал барон и слюни полетели в разные стороны. Раздался скрежет зубов. Он сжал кулаки в бессили, разглядывая прибывавших стражей. — Ты слишком много о себе возомнил. Я тебе клянусь, я этого не забуду.

— Твои дни сочтены, Игумен, — усмехнулся юноша, назвав того по имени, от чего фон Горн покраснел как рак. — И твой дядя ничего не сможет с этим поделать.

— Это мы ещё посмотрим, — прошипел тот. — А с тобой, — он указал на меня кончиком кинжала. — Мы ещё встретимся. И уж в третий раз тебя точно никто не спасёт. Я всё равно найду тебя и выпотрошу. И ни стража, ни городские стены, ни влиятельные покровители не смогут тебя защитить.

Отвечать ему я ничего не стал. Оставлять за собой последнее слово мне совсем не хотелось. Как и не хотелось влазить в перепалку двух виртуальных дворян. С нескрываемым удовольствием я наблюдал за обменом любезностями как простой обычный зритель. Мне это безумно понравилось. Я чувствовал себя словно в кино. И только глубоко-глубоко в моём сознании микроскопический я хватался за голову и кричал: "Ну куда ты опять влез!?".

Барон с злобно прищурился, вогнал кинжалы в ножны, развернулся и, расталкивая столпившихся за ним людей, пошёл прочь. Два его подхалима поспешили за ним и только теперь я вздохнул свободно: пронесло. Реально, пронесло. Если бы не этот непонятный молодой граф, возможно, фон Горн действительно прикончил меня прямо здесь. И никакая стража не смогла бы ему помешать.