— Мне удалось твой пояс немного растянуть, — горделиво сообщила Агнешка. — Он у тебя на манер гарроты действует, только медленно очень.

— Гарротой же у нас казнят вроде? — переспросила я. — И на шею ее надевают, а вовсе не на талию.

— Точно. Варварский способ. Твой пояс тоже сжимается. Если регулярно не подколдовывать…

— Это за что меня медички наши невзлюбили? — ахнула я.

— Они тут ни при чем, — покачала головой княжна. — Им что выдали, в то они тебя и обрядили.

— Значит, ректор?

— Огневик? Вряд ли…

Тут в дверь опять постучали. Обе мои посетительницы вскочили с постели, лихорадочно поправляя одежду и растрепавшиеся прически.

Не дожидаясь моего тоненького «войдите!» в комнату просочилась незабвенная наставница Бланка дель Соль.

«Проходной двор какой-то», — раздраженно подумала я, лучезарно улыбаясь.

— Какими судьбами?

— Алькальд просил тебе напомнить…

Вот ведь оборотистый кабальеро господин ди Сааведра оказался. Уже пять раз сам мог бы за мной зайти. Нет, он посыльных одного за другим ко мне отправляет. Вот как разозлюсь сейчас, как вожжу под хвост поймаю…

— У меня на днях важная беседа, — донесся до меня шепот Агнешки. — В резиденции дома Акватико, в полдень.

— А мне-то что? — так же шепотом фыркнула Эмелина.

— За полчаса до этого чтоб в комнате была. Целоваться будем.

— Понравилось?

— Нет, но мне себя с самой лучшей стороны перед грандами показать надо.

— Признайся, что понравилось…

— Девушки могут быть свободны! — громко сообщила донья дель Соль, сверкнув очами.

Но ляшская княжна умела сверкать глазами ничуть не хуже.

— Я сопровождаю донью Ягг сегодня вечером! По приказу алькальда и с разрешения ректора.

— Тогда будьте любезны в данный момент отправиться… Где ты хранишь сферу воды? — обернулась ко мне ветреница.

Я довольно быстро сообразила, что толкует она о подвеске, которую давным-давно в Рутении нашла я на постоялом дворе. Наследство бедной перерожденной мэтрессы. Поэтому ответила не задумываясь:

— В шкатулке резной под кроватью.

Бланка кивнула.

— Вы слышали? Отправляйтесь туда вдвоем. Стражникам сообщите, что по моему поручению.

Эмелина зябко поежилась.

— Но ведь заклинания холода там наложены.

— Уже нет. Сегодня проводилось расследование и… Прекратите дрожать! Труп тоже убрали, так что пугаться нечего.

Мои подруги удалились, возбужденно перешептываясь.

— У нас четверть часа, — деловито проговорила Бланка, как только за ними закрылась дверь. — Пояс покажи!

Я выпятила живот и протянула наставнице лорнет.

— Понятно… Сама одеться сможешь?

— От помощи не откажусь.

Сильные руки доньи дель Соль ловко справились со шнуровкой.

— С подругами тебе повезло. Лучше Агнешки в Квадрилиуме мага воды нет.

— Я знаю.

— Про ключ я постараюсь разузнать. Ты на встречу ходила?

— На какую? У меня за последнюю неделю этих встреч было…

Я охнула, когда сообразила, что Бланка имеет в виду полуночное свидание с хозяином театра. «Вы познакомитесь с нужными людьми, очаруете короля…»

— Ваш протеже на меня впечатления не произвел, — ответила я нейтрально.

— А он старался?

— Чересчур. Необычное место и время. Пустой, но многозначительный разговор. Я на минуточку почувствовала себя актрисой на сцене, а не…

— Прожженной интриганкой? — иронично заполнила паузу донья дель Соль. — И чьи интересы, по-твоему, представляет этот человек?

— Маркиз? Рискну предположить, что занимается он шпионажем в пользу доксов, которые, в свою очередь, заинтересованы в «Матери четырех ветров».

Бланка с треском раскрыла веер, пустив по комнате прохладный, пахнущий фиалками ветерок.

— Надо же, как быстро распространяются слухи.

— Так это правда? Новый источник существует?

Наставница шаловливо пожала плечами:

— Разве тебя сейчас должны интересовать подобные вещи? Мне тут одна птичка напела, что ты собиралась покинуть нас. Оставить ради большого чувства. И если бы не досадная смерть студента…

— Я собиралась предупредить.

— Не важно. Сейчас это не важно. Наш покровитель встревожен сложившейся ситуацией и в ближайшее время посетит Квадрилиум, чтобы лично во всем разобраться.

— Когда?

— В день осеннего равноденствия, на праздник урожая.

— До того времени я хотела бы избавиться от пояса.

— Я постараюсь, девочка, — тепло улыбнулась Бланка. — Но ты тоже не опускай рук. Твоя удача такова, что полезные люди выныривают, как по волшебству.

— Донью Ягг ожидает портшез. — Покрытая белым платом голова сестры на мгновенье показалась из-за двери и сразу же исчезла.

Гонять медичек с мелкими поручениями считалось среди университетской публики дурным тоном, и я это мнение от всей души разделяла.

— Всем рассказывай о том, что хочешь снова почувствовать стихии, что тяжелый металл ранит кожу (это, я уверена, соответствует действительности), что заточение твоей силы несправедливо. Ведь это не наказание, тебя не за что наказывать, — размеренно поучала меня наставница.

Я послушно кивала, следуя за ней по коридору. Куда запропастилась Агнешка? На брусчатой подъездной аллее, освещенный факелами, стоял портшез, поблескивая глянцем лакированного дерева и посеребренным гербом дома Акватико. Четверо носильщиков переминались с ноги на ногу, а в тени развесистого масличного дерева мне удалось рассмотреть силуэты лошади и человека, видимо долженствующего сопровождать меня к дону ди Сааведра.

— Лутеция! — По ступеням цокотали каблучки туфелек. Запыхавшаяся водяница несла на вытянутых руках шкатулку, Эмелина семенила следом. — У меня не получилось ее открыть.

Я поблагодарила вежливым кивком и отщелкнула хитрый замочек. Заклинание было плевым, но не стихийным — предосторожность в наших пенатах отнюдь нелишняя. Стрекот цикад на мгновение смолк, когда я отбросила крышку. Сапфировая сфера воды лежала на самом дне, под ворохом бумаг и разной важной для любой девушки мелочовкой. Гребень, кинжал, пузатая баночка с притираниями, ароматические палочки, моток ниток, длинная костяная игла, вязальные спицы, клубок белой шерсти, полированная дубовая дощечка с вытравленным знаком…

На внутренней поверхности крышки поблескивало зеркальце. Я взглянула в него, встретив встревоженный взгляд Иравари. Демоница всплеснула когтистыми лапками и покачала головой. Недоумение мое при виде этой пантомимы длилось недолго. Зазеркальная подруга скрылась, явив мне мое отражение. Ох и страшна была донья Лутеция Ягг! Краше, наверное, в домовину кладут. Обветренные губы, лиловые синяки под опухшими от постоянного рева, потухшими глазами, бледная пергаментная кожа, которая, казалось, порвется от любого движения. Я ахнула.

— Кажется, вам следует как можно быстрее набросить морок, — интимно шепнули мне из тени масличного дерева. — Займитесь этим в портшезе, чтобы не привлекать внимания.

Я вздернула подбородок и кисло улыбнулась. Мой супруг ответил мне такой же равнодушной улыбкой.

— Дон ди Сааведра велел вам сопровождать меня?

— Истинная правда, — покладисто ответил Дракон, поглаживая лоснящийся круп лошади. — Вашей дуэнье я могу предложить отправиться верхом.

Если Агнешка и обиделась на «дуэнью», то вида не показала. С самым скромным видом приблизилась она к Владу, ожидая, видимо, что он поможет ей сесть в седло. Седло было мужским, глубоким, и я догадалась, что поедет в нем княжна отнюдь не в одиночестве. Я скрипнула зубами.

— Бери свою сферу и отправляйся, — поторопила Эмелина. — Я шкатулку у медичек оставлю, по возвращении заберешь.

Мне очень не хотелось отдавать зеркало, но держать на коленях набитую хламом коробищу тоже не улыбалось.

Я потянула за тоненькую цепочку и спрятала подвеску в рукаве, затем извлекла деревянную дощечку.

— Эмелина, не в службу, а в дружбу…

Уголком глаза я видела, как напряглась Иравари. Деревяшка, оказавшаяся сейчас в моих руках, была личным дворянским знаком, и именно за нее я отвалила кабальеро Изиидо немаленькую сумму. Потому что просто изменить внешность на мужскую было недостаточно, мне нужно было право договариваться, вести торговлю, брать в долг у ростовщиков. Женщина, даже мэтресса, всех этих возможностей была лишена. Мануэль, встреченный мною в портовом трактире во время вылазки в Нижний город, подходил для моих целей идеально. Он был холост, не обременен возлюбленной и близкими друзьями, родители его обитали в провинции и навещать отпрыска в столице не собирались. К тому же кабальеро был беден, как помойный кот, и почти так же жаден. Он, не задумавшись ни на мгновение, уступил свое имя на год, пообещав разыскать меня по истечении срока. Время пришло.