— Тебе рано еще молодиться, — раздался со спины вкрадчивый голос, — моя юная невеста.

Я резко обернулась. На берегу стоял Сикис, пританцовывая и потряхивая вороной гривой. А моих провожатых и след простыл. Только послышалось мне, что вдали хрустнула сухая еловая шишка под чьим-то копытом. У-у-у! Трусишки малолетние.

Я убрала с лица намокшие прядки волос:

— Так и не собиралась вроде, все года при мне.

Аккуратно перебирая ногами, жеребец подошел поближе:

— У Серебряного озера есть такое свойство — возвращать телесную молодость.

Лошадиные глаза косили в мою сторону. Я невольно ощутила, что тонкая рубаха, намокнув, плотно облепила грудь. Пора заканчивать представление.

— Ну так можно водицу молодильную по бутылям разливать да в миру приторговывать, — поддержала я ничего не значащий разговор, бочком семеня на мелководье. — Любая баба рада будет мошной тряхнуть за такую штуку.

Крюк у меня получался знатный — сажени две, не меньше. Я пыталась выйти из воды так, чтоб не столкнуться нос к носу с собеседником. Честно говоря, от его вкрадчивости у меня мурашки по спине бегали просто табунами. В сей момент я предпочла бы встретиться с дюжиной озерных змей, чем с одним очень нежеланным… женихом. Небось прискакал омовение совершать, тоже к обряду готовится.

— А мысль-то какая занятная, — обрадовался Сикис. — Как только в такой хорошенькой головке столько мудрости вмещается?

Я глянула по сторонам в поисках той самой «вместительной головки», никого не обнаружила и с опозданием поняла, что вся эта патока для моих ушей предназначена. Точно — вон опять чесаться захотелось! Верная примета.

— И стеклодувню надо бы ставить, и мастеров швабских из мира выписывать, — продолжила я движение. — Они же наиискуснейшие стеклодувы… швабы то есть…

Я выбалтывала все, что приходило на ум, в каком-то нервическом возбуждении. С перепугу, не иначе, вразнос пошла. Нога зацепилась за донную корягу, и я плашмя ухнула в воду, поднимая тучи брызг.

— А пузырьки надо выдувать не абы какие, а фигурные да разноцветные, — орала я, поднимаясь. — Потому как если в обычных бутылях, то выторг совсем другой будет.

— Ты что, купеческая дочь? — материализовалась лошадиная морда в паре вершков от моего лица.

Я отшатнулась, поскользнулась и опять села в воду.

— Про это точно не скажу, — честно ответила я вождю, отползая задом. — Про отца мне не ведомо. Помню его смутно; может, и купец был. Кто ж теперь скажет…

— Ты меня боишься, малышка? — вдруг прозрел индрик.

— Ни капельки, — замотала я головой. — Ты только, дяденька, отойди шагов на десять… Я на берег выбраться хочу.

— Может, помочь? — лукаво спросил вождь.

— Конечно, всенепременно, — пробормотала я. — В следующий раз как-нибудь обязательно поможешь…

Сикис послушно попятился, не отводя взгляда от моей груди. А мне вдруг тоже приспичило кое-куда взглянуть. Повернувшись к вождю спиной, я отлепила мокрый подол рубахи, задрав ее чуть не до подбородка. От кинжального шрама не осталось даже следа. Хороша водица молодильная — работает. Теперь-то понятно стало, отчего это у Мейеры такое тело — налитое да ладное.

Я отжала рубаху прямо на себе, расправила складки и, повернувшись, вышла из воды. Вождь нетерпеливо сопел, раздувая влажные ноздри.

— А я с твоими сыновьями познакомилась, — твердо встретила я взгляд черных глаз. — Хорошие ребята.

— Да? Тебе понравились мои молокососы? — недоверчиво протянул жеребец. — Жаль только, что ни один из них не станет вождем после меня.

— А чего так? Арэнк — храбрый и сильный. Кел — вдумчивый и осторожный. Неужели ни у одного из них нет необходимых качеств?

— Их двое, — непонятно объяснил Сикис. — А должен быть один…

— Погоди. — Мысли мои разбегались, минуточку бы подумать да в кучу их согнать. — Вы рождаетесь парами?

Индрик кивнул.

Арэнк, выпускающий волшебные стрелы, Кел, единым прикосновением заморозивший целое озеро… Веселый, порывистый Яс, осторожный и хитрый Шила… И Ветерок, у которого брата отродясь не было…

— И в помете каждый в чем-то дополняет другого, навроде они единое целое?

— Ах ты моя разумница, — умилился вождь.

Я уже привычно почесала бок.

— Править народом Семи Радуг может только такой, как я, — единственный, родившийся цельным.

— Вэрэн? — выдохнула я, начиная потихоньку понимать положение вещей. — Он — единое целое. Значит, и ему после тебя вождем быть?

Лошадиная морда скривилась, будто Сикис в один присест заглотнул меру зеленого крыжовника.

Я широко улыбнулась — люблю заковыристые задачки разгадывать.

— Ты мне родишь наследника. Настоящего, — вдруг проговорил вождь. — У тебя сильная кровь. Ты сможешь.

И такой твердой силой повеяло от его слов, что мне захотелось согласно кивнуть.

Тпру-у-у-у, Лутоня, еще чего не хватало! Надо побыстрее — руки в ноги и в деревню, а там — как повезет. У меня на остаток жизни совсем другие планы. А Сикис? Может, следующая девица с «сильной кровью» ему поможет. Может, попадется такая — не слишком переборчивая. А мне спешить надо. Багряный шарик солнца уже почти коснулся горизонта. Не успею, ёжкин кот!

— Какие замечательные слова. И главное — какие знакомые.

Мейеру, неслышно появившуюся из леса, ни я, ни мой собеседник не заметили, пока она не заговорила.

— Помнится, ты и мне что-то похожее обещал, когда замуж звал.

— Ты не оправдала моих надежд, — равнодушно ответил Сикис.

— Ну вот и славно, что ты нашел, кто виноват, — согласилась Мейера и обратилась ко мне строго: — Я где меня ждать велела?

— В деревне, — пролепетала я, будто колдунье требовался ответ. — Только очень хотелось посмотреть… Место силы все-таки.

— Держи, — протянула мне старуха холщовую сумицу.

У меня от сердца отлегло — не забыла мудрейшая про молчаливый уговор — поможет мне из-под венца бежать.

Я радостно ухватила свое имущество. Часто-часто забилось сердце в предвкушении. Мейера мягко взяла меня за руку:

— Мы с тобой, Витэшна, по берегу озеро обойдем. У вождя еще дело неотложное имеется.

Сикис проводил мою сумку задумчивым взглядом, но промолчал. Следуя за старухой, я обернулась через плечо. Огромный вороной жеребец на полном скаку вбегал в озеро. От широкой груди пенными валами расходились волны.

Я попыталась молчком юркнуть в кусты, но была остановлена провожатой:

— Погоди, еще не время. Я скажу, когда…

Сикис мощными гребками преодолел уже больше половины озера, когда Мейера соизволила меня отпустить:

— Беги, девочка.

Я скоро спрыгнула с тропинки в густой перелесок и, пригибаясь, побежала в глубь леса. На ходу пошарив в сумке, я вытащила один из украденных рогов и крепко сжала его ладонью. Подумаешь, премудрость — воткнуть в землю поглубже да словечко заветное шепнуть. Справлюсь! Выбежав на небольшую полянку, я опустилась на колени в изножии огромной сосны и приготовилась творить волшбу.

Тюк! Смолянистая еловая шишка упала в вершке от меня. Я подняла голову. Из-за древесных стволов, заполошно озираясь, появлялись мои приятели. Вся компания — широко ухмыляющийся Яс, радостный Ветерок и пара белоснежных индриков, на чьих мордах без труда читалось любопытство.

— Ты чего это, мачеха, бежать удумала? — деловито спросил Кел.

— Не пробуйте меня остановить! — крикнула я отчаянно, вонзая рог в почву. — Откройся! Откройся, ёжкин кот!

— Мы и не собирались, — обиженно взвизгнул Яс, перекрикивая все усиливающийся гул.

Парни остановились. Вытягивая шеи, с удивлением наблюдали, как воронкой расходится от колотой ранки песок. Витой стержень вибрировал, крутился веретеном, вовлекая в свой колдовской танец мелкий сор, тучи палых иголок, пластинчатые чешуйки коры… Мне казалось, что реальность истончается, скидывает покров за покровом и за самым последним из них уже проглядывает обычный сумеречный лес моего мира.

И вдруг все кончилось. Будто прихлопнули все действо огромной мухобойкой. С сухим костяным щелчком рог распался на две неровные части. Воцарилась тишина.