– Цвет карамель, тебе пойдет, – я отдала помаду лешему. – Теперь веди.

Я поднялась. Туман развеялся, и мой собеседник стал виден полностью. Его тело напоминало ветвистый пень или неровный шар перекати-поля. Леший – он леший и есть. Дитя природы.

Эдвард взял меня за руку и повел вправо, к едва заметной тропинке, петляющей между холмов.

– Ну и как ты с феями уживаешься? Не обижают?

– Пусть попробуют нас, исконных, тронуть, – бойко ответил провожатый. – В старые времена я б их одним свистом прочь погнал. А сейчас силушка уже не та… Да они и безвредные, если честно. Холм свой аккуратно обустроили, с сохранением всей экосистемы. Девки у них красивые и приветливые, да и… Чего уж там, пусть живут.

Леший подвел меня к холму, который ничем не отличался от других таки же.

– Дальше мне хода нет. У фей защиты понаставлены.

– И что мне теперь делать?

– А я знаю? Ну покричи, что ли. Может, выйдет кто к тебе.

Я набрала в грудь побольше воздуха:

– Эмбер! С-скотина такая!

– А-а-а! – ответило эхо.

– Хорошо кричишь, – решил Эдвард. – Мерзавцем еще обзови.

– Мерзавец! – жалобно прокричала я.

Эхо не ответило.

– А он чего, поматросил тебя и бросил? – леший отошел в сторонку и обнюхивал со всех сторон тюбик помады, кажется, мой провожатый собирался подкрепиться.

– С чего ты так решил?

– Ну а зачем еще девка за принцем бегать будет? Явно же дела любовные.

– Скажи спасибо, что ты исконник, – зло проговорила я. – А то огреб бы ты по кумполу за такие инсинуации!

– А ты, значит, патриотка, – хихикнул леший. – А сама с феями путаешься. Двойные стандарты?

– Ах ты!

Намечающееся членовредительство прервал серебристый голосок:

– Даша, что вы тут делаете?

В голубоватых искрах портала материализовалась тоненькая фигурка Бирюзы:

– Доброе утро, Эдвард. Как ваши дела?

– Да в порядке все.

Я готова была поклясться, что леший покраснел.

Фея зябко подернула плечиками:

– Приходите сюда на закате, я приготовлю для вас угощение.

– Я тебе говорил, девки у них славные, – громко прошептал леший. – И еда – высший сорт.

Бирюза довольно улыбнулась и обернулась ко мне:

– Не самое удачное время для визита… Но… Пойдемте. Я провожу вас, леди Сирин.

– Я здесь тебя дождусь, – решил леший. – Абсолютно безвозмездно, то есть даром.

Я пожала плечами. О том, что буду делать сразу после эпохального плевка в золотистые глаза принца, я еще не думала.

– Выведу тебя к людям, – уточнил Эдвард. – За так!

Кажется, мой исконник пытался произвести впечатление, и вовсе не на меня.

– Спасибо тебе, добрый леший, – поклонилась я в пояс. – Век твоей доброты не забуду. Видел, где меня мой друг ждет? Вот туда и выведешь.

Поклон моему собеседнику понравился, он солидно кивнул в ответ:

– Выведу!

– Даром!

– Да!

Я еще раз поклонилась. Договор был заключен.

Бирюза взяла меня за руку, вокруг нас завихрились голубые искры.

– Эдвард помог мне выучить ваш язык, – доверительно сообщила фея. – Мы очень ценим приветливость местных существ. Принц знает о вашем визите?

Искры исчезли, я ступила на темный мрамор знакомого коридора.

– Я хочу сделать ему сюрприз.

Бирюза лукаво покачала головой:

– Будьте осторожны, Даша. Покои королевы Гридилень неподалеку.

Я ответила уверенной улыбкой.

Покои… Неподалеку… Осторожны…

Здесь, как я погляжу, все точно знают, что у меня интрижка с принцем Лета. С поганым, мстительным, гадким, отвратительным, поганым… Нет, «поганым» уже было!

Бирюза не стала любоваться моей богатой мимикой, а просто приоткрыла золоченую створку ближайшей двери и втолкнула меня в образовавшуюся щель.

Покачнувшись на каблуках, я ввалилась в комнату, взмахнув на манер пращи своей дизайнерской сумкой.

Бах! Дверь за моей спиной захлопнулась. Я выдохнула.

Это была спальня. Спальня поганого извращенца Эмбера. Только он может спать в склепе.

Ну насчет склепа – это я погорячилась. Просто интерьер комнаты был выдержан во всех возможных оттенках черного – от пыльно-антрацитного, как высушенный на солнце асфальт, до глянцево-ониксового.

Владельца этого похоронного великолепия в комнате не было. Огромная кровать была пуста. Я проверила, растерянно сделав пару шагов и даже прикоснувшись кончиками пальцев к прохладным гладким простыням.

– Какой сюрприз! – светлейший принц Эмбер вышел из смежной комнаты, судя по легкоодетости венценосной особы, служившей ванной. – Кузнецова! Мне раздеться или одеться?

На Эмбере были только широкие шелковые штаны, черные, как его поганое сердце. Влажные волосы спускались по плечам почти до талии. Полотенчико, которое хозяин держал в опущенной руке, было по контрасту снежно-белым.

С нечеловеческим желанием начать плеваться я не боролась, меня подвел организм. Слюны не было. В горле запершило – предутренние пробежки на каблуках по пересеченной местности выделению нужной жидкости не способствовали.

– Воды дай, – я пошарила взглядом по полкам и прикроватному столику в поисках графина.

Эмбер отбросил полотенце в угол, где оно с изяществом фламинго спланировало на какую-то статуэтку, укутав ее снежным сугробом.

– Что-то случилось?

Принц открыл дверцу резного мореного дубы шкафчика и достал оплетенную золотой проволокой бутыль:

– Это талая вода.

Бокал тоже был темным и отделанным золотой канителью.

– Держи.

Я протянула руку, наши пальцы соприкоснулись. Меня будто электрическим разрядом ударило. Я вздрогнула, судорожно схватила бокал и, размахнувшись, выплеснула его содержимое в ухмыляющееся лицо:

– С-скотина!

– Теперь мне будет позволено называть тебя только так?

– Из всех отвратительных волшебных существ этого мира…

– Я самое волшебное?

– Нет, самое отвратительное!

Я разжала пальцы. Бокал глухо упал на густой ворс ковра.

– Ты портишь мне жизнь! Всегда! С самого первого момента! Оставь меня в покое! Меня и Ларса! Дай нам пожить по-человечески, животное! Ну что я тебе сделала? Что?

Я топнула ногой, каблук подломился и треснул, и я позорно разревелась.

Вопреки ожиданиям, на выработку слез мой организм ресурсы отыскал.

Эмбер растерялся, потянулся ко мне, видимо желая утешить, я зарычала:

– Если ты ко мне прикоснешься…

– Хорошо, – принц поднял руки. – Сдаюсь! Заканчивай сама, я могу подождать.

И, подняв с пола бокал, он отвернулся к шкафчику:

– Пить уже передумала? Или мне повторить?

Я всхлипнула и пробормотала:

– Налей еще.

Ни кресел, ни стульев в комнате не наблюдалось, я прохромала к ложу и села на краешек.

Туфли погибли безвозвратно, впрочем, как и моя самооценка. Я, сокрушенно покрутив в руках отвалившийся каблук, положила его на черную простыню.

– Попытка номер два, – провозгласил принц, сунув мне под нос бокал, другой, не тот который успел побывать на полу, оплетка этого была серебристой. – Пей, полудева, и прекрати рыдать.

Я шмыгнула носом и выпила всю воду до донышка. Было вкусно и свежо.

– Еще!

Эмбер, с предупредительностью официанта ожидавший с бутылью в руке, наполнил бокал снова.

Я пила маленькими глотками, растягивая удовольствие. Эмбер, поставив бутыль на прикроватный столик, повел головой и уселся напротив меня, прямо на ковер, скрестив ноги по-турецки.

– Ну, рассказывай, чем я опять тебя взбудоражил.

– Тут такое дело…

И вот какими словами можно об этом рассказать?

Для начала, наверное, надо чем-нибудь швырнуть в поганца. Я замахнулась, принц без усилий перехватил мою руку, отобрал пустой бокал и поставил его рядом с бутылью.

– Давай, Кузнецова, не тяни время. Скоро мои подданные начнут интересоваться, с кем я так плодотворно провожу утро. А потом и моя прекрасная невеста явится оценить соперницу. И, поверь, не хотел бы я в этот момент оказаться на твоем месте.