— Отходи назад! — Ларс отбросил меня в сторону.

Длинный серебристый клинок в его руке выписывал восьмерки.

— Пак, уведи сирену!

И серые крылья скрыли от меня охотника.

Я побежала.

— Я тебя отшлепаю, — зудел над ухом зеленый. — Нет, не так. Я Ларса попрошу, чтобы розгами тебе по филейной части прошелся.

— За что? — пропыхтела я.

В боку уже покалывало. Мой предел — сто пятьдесят метров с ускорением, кажется, уже был пройден. Споткнувшись о корень, я растянулась на земле.

— Направо ползи, — скомандовал Пак. — Вон в тех кустах затаимся, пока они друг друга в капусту крошить будут.

Я протиснулась под колючими ветками и перекатилась на спину. Заросли смыкались над головой, образовывая импровизированный шатер. Здесь нас не достанут.

— У тебя вилка светится, — сообщила я зеленому, слегка отдышавшись.

— Так положено, — неприветливо ответил он. — Мы всегда заряжаем свое оружие магией.

— Как батарейки?

— Как амулеты, — фыркнул пакостник. — А ты — бестолочь, каких поискать. И видения у тебя фальшивые.

— Почему? — Мое миролюбие держалось на тоненькой ниточке. — Все же сошлось?

— Даша, а ты сов вообще видела?

— По телевизору, — неохотно ответила я. — Ну еще в зоопарк в детстве ходила. Неясыти там были, сплюшки разные, филины.

— То есть наличие пары рук под крыльями твоей совы тебя не смутило нисколечко?

Черт! А ведь действительно были руки — тоже когтистые, с голой сероватой кожей, в переплетении жил. Черт! Интересно, зеленый видит, как я сейчас покраснела?

— Ах-ты-мелкий-пакостник! — Голосок, раздавшийся сверху, заставил нас замереть.

— Мама? — неуверенно вопросил Пак.

— Ну а кто же еще?

Бусинка была безоружна. Она спустилась к нам на серебристой ниточке паутины, слегка перебирая руками.

— Та-татам-татам, — напела я мелодию из популярного блокбастера «Миссия невыполнима».

Зеленый поморщился:

— Больше так не делай.

— Кланяйся, подданный, — подбоченилась предводительница пикси, ловко спрыгнув на землю. — Оказывай старшим уважение.

Тирольская шляпка в руке Пака описала полукруг, и он шаркнул ножкой:

— Сколько лет, сколько зим… прошло с того замечательного сегодняшнего утра, когда ты, о грозная предводительница всех серединных пикси, надавав нежных пинков, отправила своего смиренного отпрыска на все четыре стороны. Причем, заметь, отпрыска, который твоим подданным номинально не является.

— Ну так чего опять прилетел? — расхохоталась Бусинка. — За добавкой?

— У Даши видение было. Сирена, что с нее взять. Вот она нас к тебе и потащила.

— Что за видение? — повернулась ко мне почтенная пикси.

Я закрыла рот. Все время близкородственного диалога я не могла оторвать взгляд от грозной мамочки Пака. Красных доспехов, в которых Бусинка щеголяла утром, делавших ее крошечную фигурку приземистой и полноватой, теперь на ней не было. А то, что было, я с натяжкой могла бы охарактеризовать как бикини — микроскопическое такое черное бикини, которое в моем мире могли себе позволить только очень-очень стройные девушки. Бусинка себе его позволить могла. Да если бы мне предложили придушить кого-нибудь, пообещав, что у меня будет такая же фигура, я бы уже разминала руки. Соотношение высокой груди, тоненькой талии и крутого изгиба бедер давало убийственное сочетание. За спиной почтенной матроны колыхались полупрозрачные блестящие крылышки, рыжие волосы спадали на спину и тоже порхали в такт взмахам. Черт! Да она хоть сейчас может стать моделью. На фото никто не увидит, что вся эта жаркая манящая красота росточком сантиметров двенадцать.

— Леди!

— Ну… — Я отвела взгляд и пыталась собраться с мыслями. — Я, видимо, умею предрекать неприятности. Теперь мне привиделось, что на ваше селение нападут совы. И вот я… а Пак говорит, что это не совы, а я — бестолочь.

Мне захотелось расплакаться от беспомощности.

— Ну и зачем ты девочку мучаешь, а, Пакостник? — Бусинка гневно наступала на сына. — Она где всю жизнь прожила? Думаешь, у них там рухи водятся? Думаешь, она обязана в нашей флоре-фауне разбираться?

— Мам, ну ты чего? — отступал под ее напором Пак. — Я бы и сам ей все объяснил. Только ты же меня знаешь, я просто так не могу, мне поизводить человека надо.

— Ты только не плачь, — скомандовала мне пикси, продолжая прожигать сына свирепым взглядом. — Сов здесь уже давно не было. А на поляне ты встретилась с рухом. В принципе он очень похож на сову, только больше раз в пять.

— Ага, — всхлипнула я. — А еще у него есть руки, и я действительно ошиблась. Может, я никакая не сирена? Может, на самом деле я обычный простой человек, который по случайности угодил в волшебный мир?

— Прекрати себя жалеть! С таким настроем ты здесь пропадешь.

— Вот-вот, — поддакнул Пак, обрадованный, что гнев мамочки переключился на меня. — Ты даже не попыталась разобраться, почему твой дар не сработал, зато сразу пошла на попятную.

— Что, вот прямо сейчас и будем разбираться, пока Ларс сражается с вашей совой-мутантом?

Пикси переглянулись и гнусно захихикали.

— Сражается, держи карман шире, — фыркнул Пак, кажется, ему стало меня жаль. — Торгуется он.

Я замотала головой.

— А как же меч и его приказ спрятаться?

— Показать руху оружие — это приветствие, у них на этом пунктик. Потому Ларс и боевую личину наружу выпустил — уважение оказал. Рухи — посланники Господина Зимы. Видимо, нам навстречу выслали отряд. И теперь Ларс отказывается сдать тебя с рук на руки, чтобы получить вознаграждение от самого Господина.

— Все правильно, — подтвердила матрона. — С вечера они у нас квартируют. Я особо не возражаю, вреда от них никакого — разве что всех мышей в округе извели.

— Ты сказал — затаимся, пока они драться будут. Я хорошо запомнила!

— Не мог себе отказать в шалости, — пожал плечами зеленый, стыдно ему не было. — Ты так потешно пугалась…

Я хлопнула в ладоши, пытаясь поймать и уничтожить вредное насекомое. Как там моя инсектофобия поживает? Ау! Вот когда срочно надо, ее не дождешься, это вам не от таракана в обморок падать, предварительно оглушив его ультразвуком и шмякнув для надежности тапочкой. Моторика у меня в таких ситуациях — будь здоров, легионы дохлых тараканов и в панике принятых за оных других жуков это подтвердят.

— Успокойся, — увещевала меня Бусинка. — У меня идея. Давай мы все равно твое видение в жизнь воплотим. Я сейчас народ по тревоге подниму, и мы все как по нотам разыграем. Что там конкретно в твоем видении было?

Я выдохнула, решив в следующий раз изловить вредного Ахтымела, и зажмурилась, вспоминая.

— Хаос, бегали все ваши, — начала я неуверенно. — Сверху на поляну падали ветки. Большие птицы, то есть рухи, кружили над толпой…

— Ну это мамочка тебе на раз-два организовать сможет, — успокоительно журчал Пак. — У нее в племени раз пятнадцать за год учебную тревогу объявляют. Надо только рухам объяснить, что нам от них надо, и дело в шляпе.

Для наглядности Пак помахал перед моим носом тирольской шапочкой.

— Мой бывший подданный абсолютно прав, — кивнула пикси. — Скучаешь небось о полуночных побудках, а, Пакостник?

— Не без того.

— Кстати, ты при наших «мамочкой» меня не называй.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Я ему не мать, — отрезала Бусинка. — После отлучения родство не считается. Он и не чует меня теперь. Я его запах слышу, а он мой — нет. И мороки наши не видит. Если он тебе врал, что с закрытыми глазами ко мне приведет, так ты в эти сказки не верь.

— Понятно. А вот…

— Даша, — прервал меня зеленый. — Скоро начнет светать. А в твоем видении ночь была, если я ничего не путаю. Давай беседы на потом отложим.

Возразить было нечего. Если я собиралась свести концы с концами и остаться, хотя бы для себя, сиреной, умеющей прорицать неприятности, нам действительно надо было поспешить.

— Только один вопрос.

— Ну? — Бусинка недовольно сдвинула золотистые брови.