Н у ц и к а. Ну, трава-то у нас рядом, рукой подать. Надо только железную дорогу перейти.

К а т е л у ц а. Ну, потом, конечно, надо немного поокучивать… У нас небольшой виноградничек.

Н у ц и к а. И кормовая свекла.

В е д у щ а я. И все это не тяжело?

Н у ц и к а. Нет, конечно. Кормовая свекла особой заботы не требует.

К а т е л у ц а. Еще утки…

Н у ц и к а. А уж утки-то — совсем простое дело.

К а т е л у ц а. Утки утром уходят, вечером приходят.

Н у ц и к а. И потом, за утками, прямо скажем, бабуся немного присматривает.

К а т е л у ц а. Присматривать-то присматривает, да в прошлом году из-за этого присмотра шесть уток и одного селезня скорый раздавил, прямо как в песне. Ей-богу, прямо как в песне…

Н у ц и к а. Правда, бабуся не совсем хорошо видит.

К а т е л у ц а. Еще у нее ревматизм. Она сама причесаться не может.

В е д у щ а я. А отец?

К а т е л у ц а. А! Папуля?! Папулю мы жалеем. Он у нас болезненный, он все больше по дому.

В е д у щ а я. Отец, значит, занимается домашними делами?

Н у ц и к а. Папуля? Домашними?!

В е д у щ а я. А почему бы нет?!

К а т е л у ц а. Чтобы папуля занимался бабскими делами?

В е д у щ а я. Если мама, мамуля окучивает виноград, папуля может посуду помыть!

Н у ц и к а. Папуля — посуду! (Смеется.) Ну уж нет! Это дело женское, не мужское.

В е д у щ а я. Почему же не мужское?

Н у ц и к а. Да он не умеет!

В е д у щ а я. Пусть научится!

Н у ц и к а. Чтобы папуля научился?! Мыть посуду?!

К а т е л у ц а. Чтобы папуля стоял у корыта, как дядюшка Негоицэ? Хе-хе-хе! Это невозможно!

Обе хохочут.

В е д у щ а я. Почему?

Н у ц и к а. Мамуля рассердится!

К а т е л у ц а. Потому что она сама это делает.

В е д у щ а я. Когда же? Когда?

К а т е л у ц а. После травы… Вот как подоит корову, загонит птиц… так…

Н у ц и к а. Если, конечно, в тот вечер у нее нет заседания, она ведь у нас член партбюро.

В е д у щ а я. А папуля что делает?

Н у ц и к а. Папуля — то да се, по двору походит, отдохнет. Малость поест, потом на виноградник взглянет… телевизор посмотрит.

В е д у щ а я (меняя тему). Какая у тебя красивая кофточка.

К а т е л у ц а. Она мне сначала не нравилась. В моде сейчас… не знаю, видели ли вы… такие блузки, где на груди нарисованы огромные губы…

Н у ц и к а. И написаны названия городов, заголовки газет, разные там имена и… Не знаю, видели ли вы эстрадную певицу из Голландии, она в Сопоте выступала. Вот у нее на блузе имя написано на «В»…

К а т е л у ц а. На «Ф»…

Н у ц и к а. Если я говорю — на «В», то на «В»…

В е д у щ а я. А кто научил вас вязать?

К а т е л у ц а. Нас?! Будто мы вяжем!

В е д у щ а я. А кто же?

Н у ц и к а. Как — кто? Мамуля…

К а т е л у ц а. У нас ведь времени нет… учеба… работа…

В е д у щ а я. Но когда же? Когда? Когда?

Н у ц и к а (как само собой разумеющееся). Когда едет в поезде! То в окно посмотрит, то повяжет…

К а т е л у ц а. Мамуля любит вязать!

Н у ц и к а. Она нам всем по кофточке связала.

В е д у щ а я. А себе?

Н у ц и к а. Что — себе?

В е д у щ а я. Себе связала?

К а т е л у ц а. Себе?! А! Себе — нет!

Н у ц и к а. Да ей и не нравится!

В е д у щ а я. Почему не нравится?

К а т е л у ц а. Может, раньше и нравилось, а теперь — нет.

В е д у щ а я. Почему?

Н у ц и к а. Ей это уже не по возрасту.

В е д у щ а я. Да какой же такой возраст у мамы?

К а т е л у ц а. Да уже порядочный.

Н у ц и к а (с подтекстом). Ей уже сорок два года! В сорок два уже не смотрится! Даже Джанни Моранди{152} уже не смотрится, а ему тридцать. (Включает транзистор.)

Комната наполняется звуками песни «Роз росс пер те» {153} . Кателуца вся во власти мелодии. Покачивается вместе с Нуцикой, заставляя двигаться с ними и ведущую, которая оказывается между ними.

К а т е л у ц а. Ну это, положим, как сказать, но Дассен, например, вполне годится!

В е д у щ а я (меняя тему). А как вы относитесь к замужеству, девчата?

К а т е л у ц а. Пока нормально. Мой работал слесарем. Потом его в армию забрали. Он свое отслужил. Теперь тоже комнату снимает, пока школу не закончит, потому что он успел окончить только одиннадцать классов, ему еще год остался, а он — ух ты! — какой гордый. «Это что ж, — говорит он, — ты, значит, головастее меня будешь? Ты будешь о двух головах, а я — совсем без головы останусь?»

В е д у щ а я. А дети?

К а т е л у ц а. Какие дети? А, эти! Детей я люблю, когда они уже большие.

В е д у щ а я. А когда они маленькие, кто-то должен их растить?

К а т е л у ц а. Как — кто? Мамуля, конечно.

Н у ц и к а. Потому что мамуле сейчас гораздо легче стало. Дом-то она отстроила. И теперь вполне свободна.

К а т е л у ц а. Когда дом строили, она целый день должна была находиться на месте. Подавать кирпичи каменщикам. Готовить обед. Она и красила. И всю столярку сама сделала.

Н у ц и к а. Мамуля очень любит красить.

В е д у щ а я. Послушайте, девочки, как, по-вашему, у кого больше недостатков — у мужчин или у женщин?

Н у ц и к а. Я думаю, у женщин!

В е д у щ а я. Почему ты так думаешь?

Н у ц и к а. Потому что женщинам больше всех надо.

В е д у щ а я. Как это?

Н у ц и к а. А вот так… если бы папуля вдруг погладил себе рубашки, мамуля посмотрела бы да и сказала, плохо, мол, они выглажены, и сама бы все перегладила.

В е д у щ а я. А чем же вы занимаетесь, когда она гладит?

Н у ц и к а. Мы с папулей телевизор смотрим. Папуля очень любит телевизор. Особенно спорт. Особенно бокс.

В е д у щ а я. А мамуля не любит?

Н у ц и к а. Бокс?

В е д у щ а я. Нет, телевизор!

К а т е л у ц а. Почему нет. Да. И мамуля тоже.

В е д у щ а я. А тогда почему же она не смотрит?

К а т е л у ц а. И она смотрит.

В е д у щ а я. Когда? Когда? Когда?

К а т е л у ц а. Когда передают «Голубой огонек». Новогодний!

В е д у щ а я. А когда же она спит?

К а т е л у ц а. Кто?

В е д у щ а я. Мама! Мамуля! Муля!

Н у ц и к а. Мамуля? А! Прямо скажем, мы этого не знаем!

К а т е л у ц а. Потому что она ложится после того, как кончаются передачи по телевизору.

Н у ц и к а. А встает в четыре.

К а т е л у ц а. Чтобы не опоздать на поезд.

Н у ц и к а. Как же она может опоздать. Мы ведь живем рядом со станцией.

К а т е л у ц а. Она уезжает в пять…

В е д у щ а я. Каждое утро? Каждый день?

Н у ц и к а. Да. Мы разве не сказали, что мамуля у нас челночница?

К а т е л у ц а. А всего-то тридцать три километра.

Н у ц и к а. Тридцать три — туда.

К а т е л у ц а. Тридцать три — обратно.

Н у ц и к а. Но это не тяжело.

К а т е л у ц а. Потому что мы живем прямо у вокзала.

Н у ц и к а. И поезд подают к крыльцу.

К а т е л у ц а. Это все равно что прогулка.

Н у ц и к а. Моцион.

В е д у щ а я  входит в студию. Мелодия предыдущей сцены затихает. Ведущая крутит ручку транзистора, находит другую мелодию и начинает танцевать одна в обнимку с портфелем и папками. Потом останавливается.

В е д у щ а я. В сорок два уже не смотрится…

В е д у щ и й (вбегая). Зачем ты включила эту мелодию! Это же наша песня. Ты не должна была этого делать!

В е д у щ а я. Пойми…

В е д у щ и й. Я всегда понимал… Всегда…

В е д у щ а я. И я, когда была в Теюше…

В е д у щ и й. А я нет! Не только в Теюше! Всегда! Даже сейчас. В эту секунду я хочу кричать. (Кричит.) Уважаемые телезрители и уважаемые телезрительницы! Я люблю гражданку!.. Я люблю участницу передачи «Калейдоскоп». Я люблю ее с весны… года… с весны… века… с начала весенней сельскохозяйственной кампании. Я ее люблю, как любил Эминеску{154}! Я ее люблю, как любят у Федора Михайловича Достоевского. Я люблю ее отчаявшийся, разбитый, униженный и покинутый. Отложенный на завтрашний день. На следующую неделю. Помнишь, как ты говорила: «Ладно, отложим до следующей недели, когда я вернусь с автобазы! Оставим до лета, когда созреют кормовые. Может, к тому времени и ты созреешь». Потому что гражданка считала, что… мне никогда не хватало зрелости, не хватало степенности, не хватало ученой степени. Гражданка никогда меня не любила.