И тут же наступила полная тишина. Пит, удивленный, принялся включать и выключать приемник, но напрасно.

Пять-шесть зданий на их пути стояли с разбитыми окнами, но пока не видно было ни одного из симптомов обычных уличных беспорядков: ни баррикад, ни патрульных машин… Интересно, а куда подевались армейские грузовики и сидевшие в них солдаты? И на тротуарах люди демонстрируют явную радость и веселье, может быть, они даже чересчур жизнерадостны… Движение постепенно замедлилось – здесь было уже много машин, и Филип принялся оглядываться в поисках места для парковки, но определиться, где он, пока не мог. Не мог он понять также, где, все-таки было место пожара, который так загадил воздух. Вернее всего, на Восемнадцатой улице, в районе большого здания почты.

И вдруг он увидел юношу, почти мальчика, который, схватив сзади за юбку пожилую даму, дернул и хорошенько шлепнул ее по заду. Та отскочила в сторону, и ее юбка осталась в руках юноши, а сама она (как оказалось, совершенно без нижнего белья), игриво виляя задом, как ни в чем не бывало пошла по улице.

– Все, похоже, сошли с ума – прошептал Пит. – Как Мак.

– Что-то не верится, – отозвался Филип. – Смотри, впереди патрульная машина. Можно спросить у них.

Но вокруг патрульного автомобиля стояла толпа ухмыляющихся молодых людей. Черт побери!

Медленно и предельно аккуратно Филип проехал мимо машины, припаркованной к обочине, и понял, почему собралась толпа. Водитель и сидевший рядом с ним полицейский заключили друг друга в объятья и страстно целовались.

Какая-то девица губной помадой рисовала на борту полицейской машины изображение черепа и скрещенных костей, рисовала увлеченно и артистически, соблюдая все детали – вплоть до количества зубов.

Но в этот момент кто-то произвел выстрел по машине Филипа, проделав дыру в дальнем левом углу крыши и раздробив заднее стекло.

Филип испугался и едва не слетел с дороги, но взял себя в руки и умело увернулся от пешеходов. Наконец они увидели обычный полицейский барьер. Хоть что-то знакомое! Хотя здесь можно найти и помощь, и неприятности.

– Черт! Я знаю этого типа! – сказал Пит, показывая на патрульного, который жестом предложил им остановиться у обочины. Он стянул маску, рискуя задохнуться и закашляться.

– Эй, Чаппи! Чаппи Райс! – крикнул он.

– Какого… – начал было полицейский, но потом, разглядев сидящего в машине, воскликнул:

– О черт! Да это Пит Годдард! Целую вечность тебя не видел, старина!

И, удостоверившись, что дорога свободна и останавливать пока некого, он склонился к окну.

– Чаппи! – сказал Пит. – Познакомься, это Фил Мейсон, и я на него теперь работаю. Какого черта здесь происходит?

– Да я только заступил, хотя сегодня не моя смена. Всех вытащили, кого смогли достать. Все, что я знаю, так это то, что город свихнулся. В Арваде и Уитридже стоят войска, двести человек из Викенса. Домов двести-триста горит, а по городу ходят банды голозадых юнцов, распевают дикие куплеты и все громят. Около почтамта горит несколько больших зданий – магазины и офисы, по всему городу полыхают заправки, а где-то здесь засел снайпер. У вас, кстати, дырка в крыше. Это он!

– Мы видели, – кивнул Филип. – Я пытаюсь отвезти Пита домой. Каким путем лучше всего? Он живет… О, я забыл. Какой у тебя номер?

Пит назвал номер. Чаппи Райс нахмурил брови и сказал:

– Я бы поехал не отсюда. Вам следует вернуться на последнюю развилку и проехать три квартала на юг, а потом…

Так они и поступили.

Район словно вымер. Казалось, беспорядки, сотрясающие город, остались далеко, хотя все происходило всего в нескольких кварталах от дома, где жил Пит. Сама улица напоминала двустворчатую раковину, которая, испугавшись случайного пловца, сдвинула створки. Не было видно ни одного человека, и о том, что в доме, где находилась квартира Пита, живут люди, говорили лишь трепещущие на окнах занавески.

– Подожди! – сказал Филип. – Вдруг здесь тоже снайпер!

Прошло тридцать напряженных секунд. Ничего не случилось.

– О господи! – сказал Пит. – Слава богу! Я вижу Джинни.

Филип бросил взор в сторону дома. Джинни смотрела из окна и махала им рукой.

– Спасибо за маску и за пушку! – сказал Пит и, открыв дверь, стал неуклюже выбираться из салона. Филип поставил машину на ручник, вышел и, обойдя автомобиль, принялся ему помогать, но тут подбежала Джинни.

– О, Пит! – воскликнула она. – Я пыталась тебе позвонить, но все телефоны вырубились.

Она обняла его так энергично, что едва не сбила с ног.

– Ты в порядке, милый?

– У нас были проблемы на складе, – сказал Пит, и Филип вспомнил, что в суете забыл рассказать полицейскому о том, что случилось, и, в частности, о смерти Мака. Но по сравнению с тем, что происходило в городе, это казалось пустяком.

– Но с тобой все хорошо?

– Да, и спасибо Филу.

Джинни повернулась к Филипу, обняла и поцеловала его, оставив на щеке влажный след слезы.

– Не знаю, как вас и благодарить, – воскликнула она. – Если бы с Питом что случилось, я сошла бы с ума!

Как и все остальные в городе…

– Все в порядке, – сказал Филип мрачно и, помолчав, добавил: – Я, пожалуй, поеду. До дверей доберешься, Пит?

– Отсюда несложно. И – еще раз спасибо!

Филип повернулся, чтобы забраться в машину. Идя к дому, Пит крикнул:

– Увидимся завтра, если там все разгребут.

– Пока!

Въехав на свою улицу, Филип увидел лениво догорающую машину, уткнувшуюся носом в почтовую тумбу. На противоположной улице сидела и выла собака – так жалобно, что у Филипа мурашки побежали по спине. Вокруг не было видно ни души.

Въезд в подземный гараж, располагавшийся под многоквартирным домом, где жил Филип, был забран стальной решеткой – отличной защитой от воров. Филип притормозил в нескольких дюймах перед ней и нажал сигнал.

Но ему никто не открыл.

Где-то у него был ключ, который ему дали владельцы жилья, но Филип ключом никогда не пользовался.

Он забрался в бардачок, надеясь найти его, и, когда уже вытащил оттуда салфетки, испачканные губной помадой, сломанные солнцезащитные очки, принадлежавшие Джози, чеки из банкомата, запасной прикуриватель, еще какую-то дрянь, которой полным-полно во всех бардачках мира, землю и машину сотряс мощный хлопок, заложивший ему уши. Филип дернулся и посмотрел назад. В небо, в полуквартале от него, вздымалось огромное облако дыма, подсвеченное языками пламени.

К черту машину!

Филип выскочил на тротуар, даже не выключив мотора, не захлопнув дверцы, и бросился к входной двери. Для этой решетки у него был ключ, который он потребовал выдать ему, как только охранники один за другим стали валиться от разных недомоганий. Он не закрыл и эту дверь, а сразу бросился к лифтам.

И не смог дождаться кабинки, а потому рванул к лестнице.

Задыхаясь, он добрался до двери, но дверь была заперта изнутри, и Филип принялся биться в нее кулаками и ногами. А потом снаружи раздался еще один мощный хлопок, и с потолка, из трещины, которой раньше не было, посыпалась штукатурная пыль.

Внутри квартиры кто-то двигался.

Филип закричал.

Ключ изнутри повернули, цепочку сбросили.

На пороге стояла Денис и плакала.

– О, милая! – обнял Филип жену, чувствуя, как все ее тело сотрясает дрожь. – Я здесь, милая! Все хорошо, и я…

«Я оставил пистолет в машине, двери открытыми, а мотор работающим. Господи! Неужели я тоже сошел с ума? Как и весь этот долбаный мир, который за час слетел с катушек?»

– Не хорошо, – прошептала Денис. Слезы на ее глазах высохли, а в голосе послышался мраморный холодок. – Я не могу связаться с полицией.

– Милая?

– Не хорошо, – повторила Денис. – Джози…

Наступила полная тишина. Все замерло – внутри здания, снаружи, в целой Вселенной.

– Я думала, она просто спит. А это Гарольд убил ее.

…контролировать огонь. С наступлением вечера Денвер все больше напоминает кратер вулкана. Заправочные станции, магазины и частные дома в дыму. Рев пламени перекрывают хлопки выстрелов. Иногда это стреляет полиция, которая отчаянно отбивается от наседающих на нее жителей, в одночасье ставших ее врагами. Иногда же это армия и Национальная гвардия, пытающаяся восстановить порядок на окраинах и в пригородах. Более двух тысяч бойцов, направлявшихся в Гондурас, были переброшены сюда, в Денвер, в полной боевой выкладке. Ибо это все что угодно, но не обычные беспорядки. И лавой этого вулкана являются люди. Десятки тысяч людей – молодых и старых, белых и черных – изливаются потоком в места и местечки, окружающие город. Все основные маршруты, ведущие из Денвера, заблокированы пробками, а автомобилей здесь, по самым скромным подсчетам, более восемнадцати тысяч. Многие машины столкнулись, многие просто сломались; водителей некоторых из машин подстрелили снайперы. Не будем говорить о причинах. Оценим последствия. Оставив свои машины, часто в квартале от дома, люди уходят из города, бросая все на произвол судьбы и огня. Наблюдатели сравнивают происходящее с последствиями войны, но это сравнение не из лучших. Катастрофа пришла из ниоткуда, и никто не знает, что же все-таки происходит…