Адрес поместили в рамку и повесили так, чтобы Пит мог его видеть.
– Привет, дорогой!
– Привет, куколка!
Они коснулись губ друг друга. Джинни пришла в обычное время, точная как часы. Но теперь в ее внешности было что-то странное. Пит внимательно посмотрел на жену (его столик и края кровати были завалены книгами и газетами, которые он легко пролистывал – массаж делал свои чудеса!) и увидел, что ее левая рука была забинтована.
– Ты что, порезалась, детка? – спросил он.
– Ну…
Поначалу ей не хотелось открывать причину, но потом она передумала:
– Нет. Меня укусили.
– Вот как? Собака?
– Нет, крыса. Полезла в шкаф за пакетом муки, и вот! Я все звоню специалисту, но тот не приходит – много вызовов. Эй, что ты делаешь?
Пит нажал на кнопку звонка.
– Зову медсестру. Ты сама наложила повязку?
– Конечно!
– Рану нужно тщательно обработать. Ты знаешь, что переносят крысы? Чуму. А еще может воспалиться.
Спешно пришла сестра и увела протестующую Джинни. Пока жена отсутствовала, Пил скрипел зубами вне себя от злости. Крысы! Так много крыс, что специалисты не справляются? Черт бы их всех побрал!
Он правильно поступил. У Джинни была температура от начинающегося заражения крови. Когда врачи узнали, что она целовалась с мужем, ему на всякий случай поставили профилактический укол.
Когда Джини вернулась с аккуратной белой повязкой на руке, Пит, чтобы ее порадовать, сказал:
– Хорошие новости, детка! Завтра они позволят мне попробовать встать и походить.
– О, милый! Это так здорово!
Глаза Джинни сияли. Но главным образом от слез.
– И все… И все будет как всегда?
Она кивнула.
– Врачи говорят то же самое, – сказал он. – Правда, не сразу. Придется сначала поносить распорки для спины.
– И долго?
Пит поколебался, после чего повторил прогноз физиотерапевта:
– Два года.
– О, Пит!
– Но все остальное в полном порядке!
Он сделал над собой усилие и поделился с Джинни своими самыми тайными тайнами, самыми секретными секретами.
– И с этим все в порядке… Я имею в виду, по мужской линии…
Слава богу! Слава богу! Он искренне молился, когда до него дошло… И тогда один из докторов, которого он теперь постоянно поминал в молитвах, сказал ему, что, насколько он может судить, с этой стороны у Пита все в норме, и, как только его руки достаточно окрепнут, он сможет все попробовать сам. А доктор принесет ему парочку книжек с веселыми картинками…
Джинни схватила Пита за руку и заплакала.
Наконец она смогла задать ему вопрос о будущем. Конечно, после полученных травм в полицию ему путь заказан. Так?
Пит кивнул. Теперь он мог это делать, не ощущая боли. Доктора совершили чудо!
– Но это не страшно, – сказал он. – Мне уже предложили работу. Утром позвонил один человек, который слышал, что я не могу вернуться в полицию. Это приятель одного из докторов. Его зовут Проссер. Он попросил меня дать ему знать, как только я приду в более-менее нормальное состояние, и он даст мне сидячую работу.
– Дома, в Тауэрхилле?
– Нет, здесь, в Денвере. Конечно, придется переехать, но он говорит, что зарплата будет хорошей. И не волнуйся, детка! Все наладится!
Я обожаю садоводство, но оно меня угробит!
Уважаемый домовладелец!
Благодарим Вас за письмо и присланные образцы.
В образце почвы было обнаружено исключительное высокое содержание свинца и ртути, остаточные следы молибдена и силена, а также небольшое количество солей серебра. Кадмий обнаружен не был. Образец воды содержит свинец, мышьяк, силен, а также соединения натрия и калия; особенно обильно представлен нитрит натрия. Мы подозреваем, что купленный Вами дом стоит на породах из шахтных хвостов, а потому советуем за решением данного вопроса обратиться к прежнему домовладельцу. Вы не писали, есть ли у вас дети, но если они есть, обращаем ваше внимание на опасность, которую представляют для них свинец и нитрит натрия, находящиеся в земле и воде в таких объемах. Будем признательны за предоставление скорейшей оплаты наших услуг.
Искренне Ваш…
Пришла беда – отворяй ворота!
Денис Мейсон оставила Гарольда, Джози и мальчика семейства Хенлоуз в игровом центре и отправилась в офис к доктору Клейфорду. Она считала, что социализация детей должна начинаться в самом раннем возрасте, и черт с ним, с риском заразиться, который заставляет таких родителей, как Билл и Таня Чалмерс (почили с миром, сделавшись вместе с сыном своим, Антоном, жертвами схода лавины в Тауэрхилле), держать детей дома так долго, как только можно. Кстати, каким неприятным субъектом стал этот Антон!
Офис доктора Клейфорда служил органичным обрамлением личности хозяина. Клейфорд сидел за антикварным столом красного дерева с кожаным верхом, оттененным золотой раскладкой, в кожаном же вращающемся кресле. Он был жесткий, как червяк-проволочник, суровый, как брезент, и непробивной, как броня танка средней мощности. Денис однажды слышала, как в один из редких моментов, когда на него нападала шутливость, он сказал, что горд тем, что принадлежит к «поколению старых гвоздей». Денис числилась его пациенткой много лет, еще со времен, предшествовавших замужеству, хотя доктор ей не нравился – он держал дистанцию и с ним было трудно говорить. С другой стороны, в его старомодных манерах было что-то придающее уверенность. Более всего доктор напоминал Денис ее отца.
В первый раз доктор Клейфорд не встал при появлении Денис, а только показал ей на кресло, которое стояло перед его столом. Недоумевая, Денис села.
– Итак, в чем проблема?
– Ну, как вам сказать…
Денис почувствовала, как лицо ее становится пунцовым.
– Все это время я чувствовала себя достаточно усталой. А теперь – эти выделения. И раздражение…
– Вагинальное раздражение? Так это гонорея, которой наградил вас ваш муж!
– Что?
– Я велел ему отправляться на Маркет-стрит. Они специализируются в таких делах. Разве он вам не сказал?
Не произнеся ни слова, Денис покачала головой. Вот оно что! Теперь многое стало ясным!
– Типичный случай! – продолжал Клейфорд, не скрывая своего презрения. – Абсолютно типичный! Продукт современной вседозволенности. Лживое, жадное, ленивое, замкнутое только на своих интересах поколение, готовое мгновенно изобрести любую ложь, лишь бы избежать последствий своих деяний. Именно эти люди и составляют главную причину всех бед нынешнего мира.
Неожиданно доктор перегнулся через стол и принялся угрожающе размахивать карандашом.
– Вам следовало бы ежедневно видеть то, что вижу я. Дети из хороших семей, ставшие ненормальными из-за отравления свинцом! Слепые в результате унаследованного от родителей сифилиса! Задыхающиеся от астмы! Костный рак, лейкемия! Бог знает, сколько всего еще!
Разойдясь, доктор начинал брызгать слюной.
Денис смотрела на Клейфорда так, словно видела в первый раз.
– Вы лечили Филипа от этой… болезни? – наконец спросила она.
– Нет, конечно! Я сказал ему, куда следует обратиться – ему и вам, естественно. Я не собираюсь прикрывать его. Если бы мы не забыли о своей ответственности за все и всех, мир не превратился бы в то, во что он превратился!
– То есть он обратился к вам за помощью, а вы отказали?
– Я же говорю вам, – буркнул Клейфорд, – я рекомендовал ему обратиться к специалистам.
Неожиданно Денис почувствовала, что уже не видит доктора – жгучие слезы полились из ее глаз. Одним резким движением она встала и выпрямилась, словно тетива лука, со щелчком выпустившая стрелу.
– Ты – старый ублюдок! – воскликнула она. – Самовлюбленный осел. Ты лжец! Это вы отравляете мир, вы и ваше поколение! Вы делаете моих детей калеками. Вы позаботились о том, чтобы они никогда не ели чистую пищу, не пили свежую воду, не дышали воздухом без химии. А когда кто-нибудь приходит к вам за помощью, вы поворачиваетесь к нему спиной!
