— Печально? — проревел грозно император, — Это всё, что вы можете сказать? Печально!?

— А что я ещё должна сказать? — разгневанно ответила ему Сандра, — О чем вы вообще думали? Вы взяли на поле боя молодую девушку, которая не владеет ни магией, ни боевыми искусствами, и еще хотите, чтобы она была живой и невредимой? Я просто поражаюсь вам, господа! — вскричала Сандра.

Она стала нервно постукивать своими пальцами по столу, о чем-то серьезно размышляя. А затем спустя паузу произнесла:

— Я просто не могу поверить в то, что вы затащили в это пекло, в эту кровавую мясорубку юную невинную девушку, — поникшим голосом произнесла она, — Зачем? — она вопросительно посмотрела на свиту императора.

Я увидела, как самодержец побледнел, а Рамон сильно поморщился как от удара.

— Война есть война, — жестко произнесла она, — Сотни и тысячи погибших! Вам все равно на их жизни, вам все равно на их семьи! — с упрёком прогремел её голос, — А теперь еще и Никс, моя Никсаэлла!

Рамон вновь вскочил со своего места и умоляюще посмотрел на Сандру:

— Её увез ваш воин. Мне показалось, что он не был настроен враждебно по отношению к ней. Возможно, она ещё жива. Возможно, вам удастся её найти.

Она сурово посмотрела на Рамона, и он как-то съежился под её взглядом и весь поник.

— Я разберусь с этим, — тихо проговорила она, вновь бросив быстрый взгляд в сторону своих личей, — Но думаю, что уже вернуть вам её я не смогу.

Странное чувство охватило меня. Что сказал своей королеве этот личь, что она так удивилась? Возможно, он сказал ей правду, что меня увез Джулиан. Она не была опечалена, скорее была удивлена и рассержена, но точно не расстроена. Значит, она не сомневалась, что я жива. Возможно, Сандра понимала, что мне не грозит смертельная опасность от этого лича. Как всё это странно. Столько вопросов.

Вдруг я почувствовала, как моё тело задрожало, и вдруг видение перед моими глазами подернулось белой дымкой и растаяло, погружая меня в темноту.

— Никсаэлла, — кто-то звал меня тихо и ласково, — Тебе плохо, девочка?

Я разлепила свои глаза, и увидела склонившегося надо мной лича.

— Я просто уснула, — сказала я уставшим голосом.

— Ты уснула, не раздеваясь, — проговорил он тихо.

— У меня нет сил, — просто призналась я.

Он немного помолчал, а затем хрипло произнес:

— Я помогу тебе.

И с этими словами он наклонился ко мне и, развязав завязки моего плаща, стянул его с моих плеч и аккуратно повесил на стул. Затем он начал расстегивать на мне жакет.

— Не надо, — испуганно проговорила я.

— Боишься? — удивленно спросил он, — Я не обижу тебя, ты же знаешь это.

Я растерянно захлопала своими глазами и покраснела.

— Стесняешься? — услышала я в его голосе улыбку, — Я же уже все видел, и даже больше, — добавил он с лукавой интонацией.

От его наглых слов я даже задохнулась. Сердце стало биться быстро-быстро, вгоняя меня в краску еще сильнее.

А тем временем, маг уже полностью расстегнул на мне жакет и снял его. Затем он довольно умело справился с сапогами и брюками, оставив меня в одном белье. Меня даже удивило наличие у него подобных навыков, можно было подумать, он каждый день раздевает девиц. От этой мысли почему-то мне стало как-то неприятно. Но я решила не вдумываться в странность своих ощущений.

Оставшись в одном белье, я уже хотела укрыться одеялом и отодвинуться от лича подальше, но он покачал своей головой.

— Обхвати меня за шею, — проговорил он как-то сдавленно.

Я сглотнула и нервно спросила:

— Зачем?

— Боги, Никсаэлла, — сказал он раздраженно, — Да не трону я тебя и не обижу.

Он наклонился ко мне еще ближе, просунул свои руки под меня и начал меня поднимать. Мне же ничего не оставалось, как все-таки ухватиться за него своими ослабевшими руками. Затем он меня куда-то понес, а точнее не куда-то, а в соседнюю комнату, которая оказалась ванной.

В центре жарко натопленного помещения стояла большая роскошная ванна из белого мрамора, которая была наполнена теплой ароматной водой и пеной. Повсюду стояли этажерки с различными пузырьками и баночками, отчего по помещению витал приятный запах цветов и душистого мыла. Я даже улыбнулась в предвкушении.

Лич поставил меня на теплый мраморный пол и, не говоря ни слова, одним резким движением руки разорвал на мне моё бельё и быстро стащил его с меня. Я громко ойкнула и подняла на него возмущенный взгляд.

— У тебя будет новое, не беспокойся об этом, — пожав плечами, проговори он, а затем снова поднял меня, чтобы уже, наконец, опустить в теплую ароматную ванну, но так и не сделал этого, а замер на месте, удерживая меня в своих объятиях.

И тут меня посетила запоздалая мысль, что в воду-то он меня так и не опустил, что я так и вишу в его объятиях, что он стоит и прижимает меня к себе и никак не может отпустить, и что я абсолютно голая. Голая!

От осознания всего происходящего по моему телу пробежала дрожь волнения. Как странно. Я вновь поймала себя на мысли о том, что мне вовсе не неприятно. Мне было неловко, стыдно, а ещё волнительно и я очень смущалась, но мне не было неприятно. Я вдруг подумала: «А ведь он мертвый, он нежить». И, казалось бы, это должно было меня вогнать в жуткую панику, но, как ни странно, понимание этого никак меня не покоробило и не оттолкнуло. Я как будто бы даже забыла об этом. Он сейчас так меня обнимал, будто он живой мужчина, будто бы он чувствовал и ощущал меня и не хотел отпускать. И мне почему-то было приятно так думать.

— Эм…, ты не мог бы меня отпустить, — наконец проговорила я смущенно.

Он промолчал, и лишь сильнее прижал меня к себе, от чего я покраснела еще сильнее. А вот интересно, что он сейчас чувствовал? Мне стало очень любопытно, могла ли я его привлекать как женщина? Какой он меня видел? Какие у него мысли и желания?

— Джулиан, — робко произнесла я, — Опусти меня, пожалуйста.

Он будто бы судорожно вздохнул.

— Повтори…, - просипел он сдавленно, — Повтори ещё раз.

— Джулиан, — тихо повторила я, дрожа всем телом от волнения.

Проведя по моей обнаженной спине рукой, он все-таки опустил меня в воду и хрипло произнес:

— Позови, как закончишь.

Оставшись одна, я с блаженным вздохом зажмурилась и начала погружаться в ароматную пену, замурчав от удовольствия. Пока я наслаждалась и плескалась в этой роскошной мраморной ванне, я то и дело возвращалась мыслями к личу, к его реакции на то, что я назвала его по имени. В этот момент я услышала в его голосе что-то такое, что вызывало у меня волнение и трепет.

И вновь в моей голове стали возникать различные вопросы. Мог ли он испытывать страсть, возбуждение, желание? Ведь он был мёртв.

Когда-то давно, в одном из моих видений он сказал мне, что личи мертвы только телом, что их души живы. Значит, получается, он мог испытывать эмоции и чувства. Соответственно, какое-то влечение он мог чувствовать по отношению ко мне. Ведь я отчетливо ощущала что-то подобное.

— Кхм, кхм, — раздалось от дверей хриплое покашливание, — Вода остывает, ты можешь замерзнуть, — проговорил он, подходя ближе ко мне и разворачивая в своих руках огромное полотенце.

Я послушно поднялась из воды и сквозь полуопущенные веки тайком стала наблюдать за его реакцией. Он взглянул на меня и вдруг замер с полотенцем в руках. Затем послышался толи скрип толи скрежет его зубов. Я стала с невозмутимым видом отжимать воду со своих длинных волос, незаметно бросая на него короткие взгляды. А он так и стоял, словно соляной столб. Любопытненько! Значит, он был все же не настолько мертв, эмоции у него были вполне реальные, как у живого мужчины. Хммм.

— Я замерзаю, — проговорила я тихо.

— Ах, да, — вдруг опомнился лич и обернул меня этим огромным полотенцем.

Затем маг поднял меня на руки и прямо замотанную в полотенце понес в комнату, где уже был накрыт стол к ужину, в хрустальных подсвечниках горели свечи, а в камине весело потрескивали поленья.