— Ты пытаешься…

— Только не надо врать, что ничего не было, — перебил я. — Даже сейчас на тебе несколько артефактов, усмиряющих силу нуэ. Я вижу их.

Сгустки энергии артефактов светились как звезды в туманности его ауры.

Старик скривил губы в усмешке, а по комнате прошелся холодок.

— Для тебя он бесполезен, бог.

Я улыбнулся ему в лицо.

— А для Империи — нет.

— Империя? — усмехнулся он. — Первый раз вижу бога, решившего помочь магам.

— А я первый раз вижу Нуэ, дожившего до двухсот лет. Твои сородичи не то, чтобы очень склонны беречь себя.

Он усмехнулся, опустив кончик меча.

— Вот оно что. И чем тебе так глянулись Могами, что ты, рискуя всем, идёшь за артефактом для девчонки-изгоя?

— Умением думать своей головой, — я развел руками. — Редкое явление в наши дни, даже среди правителей. Ты хотя бы знаешь, какую цену заплатил за защиту тысячи архонтов?

— Достаточную, чтобы защитить Империю и всех её людей, — он грозно нахмурил брови. — Это моё решение. Я готов пожертвовать десятками чтобы защитить миллионы. Но тебе таких вещей не понять.

— Когда ты еще сосал грудь матери, я уже правил человечеством, нуэ. Десятки ради миллионов? Они возьмут столько, сколько нужно. И не только архонтов и магов. Как твой доктор, который делал из детей инкубаторы. Угадаешь, сколько твоих сограждан превратят в живые коконы для будущих монстров?

— Такова цена, — холодно возразил он, хмурясь сильнее.

— Верно. Удобная отговорка — это цена. Как Овада, — кивнул я. — Но, если ты не хочешь, чтобы его смерть была напрасной, дай мне его артефакт. Ни Могами, ни Ширасаги не пойдут против Империи. Ты лучше остальных знаешь, что Галактический Совет и архонты, защищающие всех магов — это не более чем красивая сказка. Между Советом и Гелионом нет никакой разницы: каждый готов пустить под нож миллионы ради победы.

— Я знаю, — угрюмо ответил он. — Однажды я сам был среди них. Вел армии на крепости богов.

— Тогда ты знаешь, что эта война давно стала бессмыслицей. Изменилось ли хоть что-то за последние двести лет? Вы побеждаете? Проигрываете?

Он сжал губы в морщинистую полоску, но так и не ответил.

— Между нами не такая большая разница. Я правил миром — и я же уничтожил всех людей, когда узнал, какую судьбу им уготовил Вседержитель Гелиона. Ты же одним решением приговорил целый клан и обрек его на истребление. Знаешь, чего хочет Ширасаги?

Император бесстрастно буравил меня взглядом, но я заметил, как потускнела его аура.

— Она хочет не мести. А возродить свой клан. Вернуть себе семью — и служить Империи дальше. Но ведь послушание важнее, верно? Стоило оно того?

— Сейчас уже неважно, мёртвых не вернёшь, — глухо ответил он.

— Так давай не делать новых мертвых из еще живых и верных тебе людей. Могами играли по правилам, даже когда против них ополчились все.

— Зачем мне отдавать ей артефакт, бог? Человеческая натура изменчива. Сила может вскружить ей голову и толкнет против вчерашних друзей. Никто не поручится за то, что она не пойдет против меня.

— Затем, что она пойдет в Бездну.

Его лицо вытянулось, огонь враждебности в глазах всколыхнулся — и погас. Сквозь личину грозного воина на миг показался усталый старик. Похоже, и он потерял в недрах дьявольского провала кого-то важного.

— Артефакт, значит, — хмыкнул он, обводя взглядом комнату. Я ощутил, как он прозондировал пространство дворца за пределами комнаты — проверял, на постах ли его воины. Подчиненные моему сфироту, они даже с места не двигались.

— Бездна полна предметов, обладающих силой, — негромко начал он и поднял ладонь. Мановение пальцев — и в воздухе задрожала голограмма двух предметов: кристалла и раковины с радужным камнем в ней.

— «Клык монстра» и «светоч», — перечислил я, глядя на них. Тот кивнул.

— Любой из них подчиняет магию нуэ. Но кристаллы из Бездны не так просты. Они живые, разумные. Они сами выбирают, кому служить. И иногда — очень редко, почти в исключительных случаях, они срастаются с носителем, становясь одним целым. И тогда они оба меняются до неузнаваемости, превращаются в нечто новое.

Он убрал голограмму и распустил узлы пояса, державшего полы его хакама. Ткань быстро поддалась — и под ней показалось могучее, не по-стариковски жилистое тело. Многочисленные шрамы и следы прошлых боев красноречиво говорили о славном прошлом Императора. А ещё на коже виднелись три полуутопленных кристалла. Он взял один из них и с влажным звуком вытащил из тела. Глубокая ранка тут же обросла шипящей сукровицей и начала быстро затягиваться.

Император покрутил кристалл перед глазами и глухо произнес.

— Светоч, что я дал Оваде, не принял его. Даже вживив кристалл в свое тело, он не добился его благосклонности. Ни один камень не подошел для него. И даже с его силой он не смог одолеть ни наследницу Могами, ни низвергнутого бога. Возможно, пришла пора заката Империи — горе той стране, что не может породить достойного лидера.

Я протянул руку к кристаллу.

— Бог, я знаю, что ты задумал, — сухо произнес Император. — Мне доносят новости со всех миров, и я знаю, что за буря назревает в Гелионе. Но бороться с ней ваших скудных сил не хватит.

— Тогда мы просто не допустим её начала, — улыбнулся я. — Боги и маги никогда не бились сообща. Однако, все бывает впервые.

Он криво усмехнулся — и протянул мне кристалл.

— Он может точно так же не подойти и той девчонке. Но свое дело сделает.

Я взял еще теплый и довольно легкий кристалл — и ощутил легкий жар в каналах маны. Он словно зондировал меня, примерялся и пробовал на вкус.

И правда, как живой. Порождения Бездны удивительны.

— Никогда не думал, что скажу это врагу, но — спасибо.

Он со смешком покачал головой.

— Но зачем? Ты спасаешь людей и магов, будучи богом, зачем все это?

— А зачем, по-твоему, нужны боги? Коротать тысячелетия в праздности? Воевать и биться в турнирах, проедать и пропивать ресурсы? Если ты знаешь, в чем смысл жизни человека, скажи — в чем смысл быть богом? Для чего мы есть?

Он молча стоял и смотрел на меня, недвижимый как скала. Один из немногих действительно мудрых правителей, со всех сторон тертых жизнью.

У него не было ответа.

Шагнув назад, я приготовился открыть портал, как Император снова заговорил.

— Эй, бог. Я хочу знать, чем всё закончится. И не буду возражать, если мне расскажут, как ты героически умер в процессе. Я даже открою лучшую бутылку вина, чтобы отметить.

— Тогда заготовь побольше, — усмехнулся я, открывая портал. — Когда я вернусь, рассказывать придется долго.

Вокруг заклубились створки портала — и фигура старика-нуэ растворилась в свете звезд.

Остатки времени до рассвета я посвятил последнему, седьмому сфироту. Подумать только… еще недавно это казалось фантастикой. Сейчас же я смотрел на четвертый сфирот энергии, завершенный в бою. Пятый и шестой сфироты, пожертвованные мне Иссасом. Они были великолепны и работали безупречно.

Сома, заряженная в шести узлах моего астрального тела, поднималась наверх, к макушке — и начала медленно, но верно, проращивать новые тонкие канальцы.

Первый раз это заняло около тридцати лет.

Что будет на этот раз, я не рисковал предположить — предыдущие шесть я получил меньше чем за полгода. Правда, подаренные старшим богом не дали мне новых чудес, но у меня оставались два предыдущих, что уже немало.

Так я и просидел в позе медитации возле постели Юмэми, пока не пришла пора отправляться.

К полудню мы закончили все сборы и приготовления. Из хранилища Могами успели доставить лучшую амуницию и артефакты, которые смогли найти среди всех родов и ветвей клана.

В просторном холле на первом этаже витал запах масла и синтетики. К привычному утреннему щебету птиц в саду прибавились лязг металла. щелканье молний и застежек, а также деловитые голоса бойцов.

Фубуки и Рюэн методично и обстоятельно разбирали снаряжение, привезенное покладистым Такеми. Архонт даже не взглянула на удобные черные комбинезоны с кучей подсумков и кармашков, выбрав свою привычную одежду — темно-фиолетовый комбез корпуса архонтов и плотный плащ. На поясе висел меч из запасов клана — не омни, но тоже неплохой. Такой же лежал рядом с Рюэном, шнуровавшим ботинки.