– Да, я жду не дождусь нашего ужина.

– Это будет прекрасный вечер. И надеюсь, что он поможет тебе развеяться. В конце концов, мой долг, как подчинённой и коллеги, дать тебе возможность отдохнуть и почувствовать себя частью общества. Куда бы ты, Мистраль, без меня выбрался?

– Думаю, что никуда. Я не особо люблю ходить по таким местам без компании. И раз уж мы оба пришли значительно раньше, быть может пойдём к столику и приступим к трапезе?

– Да, пора бы уже перейти к трапезе, а то я специально ничего не ела сегодня.

– Я тоже.

Мы пошли к стойке регистрации, за которой стоял приятного вида консьерж, похожий на фараонову собаку. Он приветливо улыбнулся нам и, открыв, пухлую регистрационную книгу, спросил:

– У вас заказан столик?

– Да, на имя "Мистраль".

Он быстро просмотрел столбец и сказал:

– Есть такой... вы заказывали комнату четырнадцать?

– Да.

– Кого бы вы хотели попробовать, пан Мистраль? У нас сегодня обширный выбор!

– Ммм... А у вас есть барашек?

– Да, у нас есть славный барашек. Его могут подать вам, как только вы займёте комнату.

– Было бы славно. А что у вас по напиткам?

– Вы хотите чего-нибудь покрепче или нет?

– Можно и покрепче.

– Могу предложить вам наш фирменный коктейль "Рик".

– Я бы попробовала. – сказала Сирокко, встрявшая в разговор.

– Тогда его. Бокалов шесть вашего "Рика" и будьте готовы обновить его. – заключил я.

Фараонов пёс кивнул и подал мне ключ от комнаты под номером 14. Мы с моей спутницей направились к лифту. Стоило только вставить карту в специальный разъём, как кабина резко дёрнулась и начала подниматься. Она открылась и выпустила нас в просторную ложу с панорамным стеклом, что была устлана бессчётным количеством мягких подушек. Здесь можно было упасть в любое место и сразу же удобно разлечься на мягком текстиле. Мы, разумеется, выбрали место поближе к окну. За ним множеством огней светились вершины небоскрёбов, возвышавшиеся над свинцовыми облаками.

Мы особо не говорили, просто наслаждались видом. Мне было приятно проводить время с Сирокко наедине. Казалось даже, что момента счастливее в моей жизни не было и скорее всего не будет. Кто знает, что произойдёт с этим чёртовым городом через пару лет? Может он обрушиться под весом собственной распущенности, и все мы поплатимся за вековечный гедонизм?

Не хочу об этом думать. Ни о чём вообще не хочу думать! Только не рядом с моей возлюбленной... Только не вдыхая её сладкий и терпкий аромат... Только не наслаждаясь её простой и в то же самое время многогранной эстетикой...

Лифт, на котором мы приехали, вдруг щёлкнул, застав меня врасплох. Из него вышел волк-бугай, ведущий связанного молодого белоснежного барашка. Тот был наг и дрожал, предвкушая последующие события. Мордоворот усадил пленника рядом с нами, а сам удалился прочь.

– Не против подождать напитков, прежде чем приступить к трапезе? – спросил я у своей подруги.

– Да, можно и подождать. Есть мясо в сухомятку не хотелось бы. – сказала она.

Я решил, что стоит познакомиться с добычей поближе. Так аппетит усиливается. А потому подсел рядом с барашком и заглянул в его бездонные чёрные глазки. Он тут же поёжился и отстранился.

– Неужели тебе страшно? – спросил я.

– А вы бы сами не боялись на моём месте? – ответил он вопросом на вопрос.

– Вряд ли. Хищники мало чего боятся. Так уж природой заведено. Она справедливо расставила всё по местам, так что я никогда бы не был на твоём месте.

– А если бы сменили свой облик на травоядное животное?

– Тогда бы я пожалуй храбро принял свою судьбу. Тем более, что смерть такого рода кажется мне вполне себе достойной. Ты побывал в Аркадии, о чём вряд ли могли бы мечтать какие-нибудь другие травкоеды. Ты станешь пищей не для каких-нибудь отбросов, а для Гончих, что также почётно. Так что, выиграв в "Принудительной пурградской лотерее" ты вытащил свой счастливый билет. Единственное в чём тебе не повезло, так это в том что мы не творцы-гедонисты какие-нибудь и вряд ли ты получишь удовольствие во время трапезы. Хотя, я кажется слышал что многие травоядные испытывают удовольствие от боли.

– Разве всё это благо?

– А что же ещё? Ты не только делаешь вклад в спасение города от перенаселения, но и помогаешь насытиться тем кто ежедневно спасает жизни всех горожан.

– Какое вообще вам дело до того, что я чувствую и как воспринимаю то, что меня сейчас будут есть?

– Потому что в процессе поедания, духовность процесса важнее всего. Мы же не дикари и нам важно отношение добычи к действу. Как иначе у нас произойдёт объединение, за которым должно будет последовать насыщение? Ты, конечно, слишком молод, чтобы прочувствовать это до трапезы. Но уверяю тебя, несмотря на "смерть", ты будешь гораздо счастливее после этого ужина. Во много раз счастливее, чем когда-либо до этого.

– Правда?

– Ну разумеется, глупый барашек! Так всегда было и так всегда будет. Это естественный порядок вещей, которому нельзя сопротивляться. Мы так жили веками и будем жить ещё тысячи лет.

Зверь легонько кивнул и вытер одинокую, нечаянно покатившуюся, слезу. У меня текли слюнки уже после таких игр с добычей. Я повернулся к своей спутнице и сказал:

– Я не могу больше ждать, пора приступать!

– Тогда приступим. – кивнула она.

Мы устроились по обе стороны от жертвы. Барашек дрожал, но всё же покорно подставил свою белоснежную шею. Я издалека чувствовал, как пульсируют его вены и напрягаются мышцы. Не в силах себя сдерживать, я прильнул зубами, легко прокусив кожу. Мне в рот полилась солёная живящая жидкость, а идеальная шёрстка травоядного начала заливаться красным. Он взвизгнул, но я укусил сильнее, пустив больше крови.

Увлёкшись трапезой, я даже не заметил как лифт снова щёлкнул...

Мне в висок прилетел ужасающей силы удар. Будь я чуть менее крепко сложен, мне бы разнесло черепушку. Но и сейчас меня откинула со своего места и я упал, распластавшись на подушках. Подняв глаза, я увидел неизвестного типа в уродливой маске, что целился в меня из пистолета. Маска изображала голову бесшёрстного и жутко неестественно сидела на вытянутой морде нападавшего. Хрипящий голос обратился ко мне:

– Мистраль! Я пришёл передать тебе привет от пана Фалькона.

– Каков наглец... прямо в Аркадии покушения устраивает.

– Такова плата за слишком длинный нос, который вынюхивает то, что ему знать не положено.

– Ты заплатишь за то, что нарушил спокойствие шпилей. Сурово заплатишь.

– Поздно угрожать. Мы стоим на расстоянии нескольких метров друг от друга, и я держу тебя на мушке. Одно движение пальцем и ты труп. Даю возможность сказать последнее слово.

– Я обещаю, что выкорчую с корнем всю вашу чёртову банду после этого!

Я закрыл глаза, в надежде на чудо и оно, внезапно, случилось. На громадного убийцу бросился барашек, которого тот не держал на мушке. Хлипкий зверь, взревев, удивительно ловко прыгнул на громилу и отвёл пистолет от меня. Прозвучало три выстрела, каждый из которых ушёл в молоко. Я рванул на помощь своему неожиданному спасителю.

Сокрушительным ударом по рукам, я выбил из рук нападавшего пистолет и дальше дело было за малым. Мы вдвоём: спаситель и жертва, быстро уложили убийцу на лопатки. Опасаясь того, что он очнётся и сможет продолжить борьбу, я несколько раз выстрелил ему по рукам и ногам, чтобы он не смог двигаться. Приказав барашку оборвать подушки и перевязать раны убийцы, я огляделся в поисках Сирокко. Её будто и след простыл. Вот только здесь сидела, и вдруг исчезла.

Я спросил у белошёрстного парня:

– Ты не видел, куда пошла моя спутница?

– Какая спутница? – удивлённо спросил он.

Внизу, на стойке регистрации меня ждало ещё больше сюрпризов. Фараонов пёс, который был консьержем, лишь невозмутимо жал плечами и ещё раз заявил: