Грензель был гнедым мерином, послушно шедшим сейчас рядом с такой же гнедой кобылой Витора во главе нашего небольшого отряда из четырех всадников. Маг уверял, что прекрасно читает карты и способен найти путь в лабиринте тропок и дорог, оплетавших предместья Гослара тонкой и кривоватой паутиной.

— Что, у вас есть лошади, а мне не положено что ли? — продолжила чародейка с легкой досадой, — и никакой магии, все честно. Скинули нам цену исключительно потому что взяли обоих сразу. И все.

Я сделала вид, что поверила.

— В общем я говорю о том, что местные на этих игрищах неплохо наживаются, — продолжила чародейка, — взносы заплати, доспехи за деньги арендуй, а приз — вылазка в лес за оборотнями. Уверена, что стол и трибуны обошлись не слишком дорого. Про ставки я умолчу.

— Ставки?

А вот это что-то новенькое. В прошлый раз местный люд к таким вот «развлечениям» относился прохладно, только среди совсем уж простаков было несколько ушлых ростовщиков, принимавших ставки и выдававшиъ проигравшимся ссуды. Благородные же рыцари себя таким не обременяли. Они предпочитали проигрывать состояния в кости, наперстки и иные игры, где облапошивали тебя самого, а не ставить средства на чужую победу или поражение.

— Да, с легкой руки принца тут популярны ставки, — подтвердил Витор. — И не только на турнирах. И собачьи бои проводят, и скачки на лошадях по окрестностям. Молодым рыцарям это нравится, к тому же принц с принцессой, кажется, заразили многих рассказами о том, как на побережье строятся ипподромы и проходят игры атлетов во славу Владык. Так что тут, кажется, это что-то вроде моды.

— И благодаря этой моде у нас есть Грензель и Гретель, — дополнила мага Дианель. — Никакой магии. Только воинский талант Арджана. Госларцы были почему-то уверены, что он не сможет посоревноваться с ними в проворстве.

— Здесь не живут савры, и, думаю, если о них местные и слышали, то как о рабах в Узаре или на юге, не больше, — заметил Витор.

— Плевать. Главное что деньги они проигрывать любят, — усмехнулась Дианель. — Жаль только что на то, уничтожим мы тролля или нет, никто ставить не захотел.

— Вопрос в том — уверены ли госларцы в победе — или в поражении?.. — пробормотал Витор.

— Я удивлена что тролль вообще еще цел, живя так близко к оплоту рыцарства, — фыркнула чародейка, — они же безголовые совсем, убить любого — пара пустяков.

— Но не этого, — подал голос Арджан.

— Что?

— Его боятся, — продолжил ящер. — Многие.

— Откуда ты знаешь?

Чешуйчатый провел раздвоенным языком по зубам, демонстрируя их полный набор в пасти.

— Один человек сравнил меня с троллем. Я хотел знать почему — и выяснил, что этого тролля боятся.

— Холодное железо не берет этих тварей, — откликнулась я. — И серебро, помогающее против нежити, против них не пойдет. Точнее, пробить шкуру можно — но даже две половины тролля могут обратно срастись. Против них огонь нужен, а про то не все знают.

— А ты — знаешь, — скривилась чародейка.

— Суртопоклонники иногда используют этих существо для решения грубых физических задач, — откликнулся нравоучительным тоном Витор. — Такие случаи бывали, и не раз. Контролировать тролля несложно. Ходят слухи, что на окраинах Южного Союза некоторые маги, и не только, и вовсе эксплуатируют этих созданий для самых разных своих нужд. И не только их кстати.

— Почему — эксплуатируют? Работа в обмен на еду, — я пожала плечами.

Вы еще скажите, что на юге слонов «эксплуатируют».

— То есть это правда?

— Правда. Но возни с ними много, так что держат только в приграничье вместо десятка мулов, да и все.

Мы свернули с одной тропинки на другую. Закатное солнце наливало пашни вокруг и лесок впереди насыщенными цветами, и оттого места, по которым мы шли, меньше всего казались похожими на Приграничье. Но, если верить карте и росказням, где-то впереди в леске и правда жил тролль.

Мы, пока шли сюда, оставили позади пару хуторков, чьи жители, явно расстроенные отсутствием привычного потока караванов в соседний город, владельцы которых покупали у них провизию и спиртное, а то и продавали что-то, слезно просили помочь разобраться с напастью. Но ничего кроме того, что обнаружился тролль где-то по весне, больше и не сказали. Ну еще бы не сказали — зимой-то спят эти твари в своих логовах, ну или куда забиться смогут.

— То есть того факта, что тролль мог сам к дороге прийти вы, охотники на злых магиков, не рассматриваете? — Дианель скользнула по лицу Витора с укором, а по моему — с раздражением.

— Рассматриваем, — спокойно заметила я, принюхиваясь в поисках темной магии, но пока не ощущая ничего подозрительного, — как маловероятное совпадение. Троллей разводят на юге и уничтожают их северную разновидность, йети, на севере. На Первой же Земле они выходят к людям только в голодные года, и тогда нападают на всех без разбора. А тот сидит себе в лесу, словно ему задание дали — перекрыть дорогу.

— Если тебе верить, то все вокруг — часть заговора злобных темных магов, — раздраженно бросила Дианель.

Я пожала плечами — и спешилась. С троллем нельзя договориться, а конных поединков за прошедшие два дня мне хватило на всю жизнь. Нога немного ныла при ходьбе — но и только. Лес придвинулся совсем близко, и выяснять, где именно находится троллиная засада, я хотела бы на своих двоих. При всем уважении к вытерпевшей даже поездку в корабельном трюме копытной животине так все-таки было надежнее.

— Прижигать его будете сами, — заметила я, перехватывая повод явно задумавшейся о том, чтобы сбежать по своим делам, Ингрид. Она была умной, удивительно бесстрашной — но вредной до ужаса. Иногда по крайней мере.– На меня не рассчитывайте.

— Больно надо, — отмахнулась чародейка. — И что тебе на коне не сидится?

— А ты сражаться с троллем на паникующей от его вида лошади хочешь?

Чародейка хмыкнула — но тоже спешилась За ней последовали и савр с магом.

— Лекса, ты ведь видела троллей на родине, так? — полюбопыствовал Витор.

— Видела.

— И какие они?

— Не буду портить сюрприз.

Не то чтобы мне хотелось вспоминать о том, когда я их видела. Да и значения это не имеет.

То, что в лесу и правда есть кто-то, кого там быть не должно, было понятно хотя бы по тому, что лошади начали волноваться почти сразу, стоило нам углубиться по дороге под сени осин. То тут, то там попадались по обеим сторонам дороги не поваленные, а явно вырванные с корнем немаленькие такие деревья. Птицы пели где-то в отдалении, а вот все вокруг нас было окутано напряженной, давящей на разум тишиной.

Чем дальше мы шли в лес, тем сильнее упирались лошади. В какой-то момент до моих ноздрей донесся неприятный запах зловредной магии — где-то в большом отдалении и, на удивление, в стороне от дороги. Я вышла вперед, намереваясь найти просеку в тех местах, где живущий в лесу тролль выходил к дороге ради нападения на обозы. Шла быстро, не таясь. Завернула за поворот дороги, принюхиваясь…

И куча веток по левую сторону от меня вдруг ожила, распрямляясь с диким ревом. Ингрид рванула прочь, вырывая поводья из руки. Слишком резко, слишком сильно — и я шлепнулась на спину, потеряв равновесие.

Лес наполнился ревом, криками и ржанием испуганных лошадей.

Над головой пронесся огненный росчерк. Огромный, в три человеческих роста тролль, зарычал пуще прежнего — и рванул к магикам и савру, едва на меня не наступив.

Я перекатилась, вскочила на ноги. Огляделась.

Лошади — все четыре — неслись прочь по дороге. Арджан взмахивал клинками, не давая троллю пройти. Чародейка воздела руку, что-то призывая с небес, яростная и опасная. Одетая в одну набедренную повязку из шкур серокожая громадина пыталась достать дубинкой неожиданно верткого ящера. Витор что-то скороговоркой бубнил себе под нос, стоя дальше всех.

И нож, и меч скользнули в руки.

— Эй, туша!

Троль продолжил наступать на савра.

Вот же…

От Огня, сегодня уже давашего силу и исцелившего рану на ноге, остались жалкие угольки. Я направила один из них в нож. Шагнула вперед, целясь в оказавшуюся перед лицом серокожую ногу.