Мареком оказался щуплый парнишка лет пятнадцати, немало похожий лицом на Калеба. Он искоса пялился на чародейку, и также искоса поглядывал на мой меч.

— Марек, расскажи моим друзьям то же, что ты говорил мне. Про Арену. И савров.

Паренек замялся.

— Говори. Так надо.

— Ладно. Ладно. Госпожи, в общем, это. Скажем так, есть люди, готовые за савровские ногти и чешую… Платить в общем. А я их добываю.

— Маникюр делаешь что ли ящерицам? — усмехнулась я.

— Мани… что?

— Когти стрижешь, — с прохладцей разъяснила чародейка.

— А. Ну да. Когда они с арены. Ту, того. Потом все равно жгут. А у меня прибыток. Я с печником тамошним дружу. И, в общем, в последнее время савров, что там, ну в боях, померли, тел вполовину меньше стало. Вот.

Интересно, интересно. Кто-то подговаривает савров нападать на обоз торговый, кто-то еще берет их тела. Некромант? Или кто-то из колдунов, им тела могут подойти для ритуалов. Алхимик? Некоторым нужны свежие органы.

— Я думал, что, в общем, это кто-то другой такое же занятие нашел, — продолжил Марек, — но нет. Я смотрел. И печник Владыками клянется, что никто другой не собирает ничего с мертвых. Что всех, кто к нему попадает, он мне показывает. Вот так вот.

— Боюсь это все чем мы помочь можем, — вздохнул Калеб.

— Покажете где тут ваша Арена, — хмуро ответила я, понимая, что большего с этих оборванцев не взять, — и мы…

— Мы посмотрим еще раз в глаза тем очаровательным грабителям, — подхватила Даниэль. — Совсем чуть-чуть. И поговорим с вашим контрабандистом как он здесь окажется. И будем в расчете.

Калеб тяжело вздохнул.

— Кай, Болт, подойдите сюда.

Два «грабителя» подошли не сразу. На деле Калебу пришлось привести их почти за руки.

— О, прекрасно, — Дианель улыбнулась, оглядывая подошедших, — вы оба любите нападать на женщин. Демонстрировать свою силу и власть, — на руке чародейки появились красно-черные искры, — что ж, думаю, ваш сегодняшний поступок был последней такой демонстрацией. Отныне и пока вы не станете достойными представителями рода мужского, да не будет ваше естество потребно к удовольствиям ни с одной дамой, будь то девка продажная или женщина родовитая. Атейнеро!

С руки чародейки слетели красивые черно-красные искры, облетели двоих застывших парней — и впитались каждому ровно туда, куда можно было подумать из всего сказанного.

И пряный запах магии тут же исчез, как исчезли из нашего поля зрения оба неудачника.

— Сурово, — сглотнул Калеб, с опаской посмотрев на чародейку, — но, думаю, справедливо.

Марек, невольно наблюдавший все от начала и до конца, очень старался просочиться под камень куда-нибудь вниз.

— Вам сейчас дать проводника до арены? — уточникл Калеб.

— Наши товарищи в «Болотном приюте», и мы бы хотели пойти все вместе, — просто ответила я, — так что вернемся сюда в полном составе и тогда проводишь.

— Хорошо. Все равно бои будут завтра после заката. Тогда буду ждать вас и ваших друзей.

Я поднялась из-за стола, положив серебрушку около кружки.

— Думаю, тебе, Калеб, не стоит угощать меня выпивкой из-за столь недостойных господ.

Чародейка лишь усмехнулась.

Обратный путь прошел без приключений. Уже около нашего временного пристанища, когда Дианель вышла из каким-то чудом еще не закрывшегося магазина с деликатесами, я все же решила поинтересоваться:

— Не припомню чар, способствующих мужским неудачам.

Если бы они были, мои очень бывшие подруги с юга наверняка бы ими пользовались. И я бы пользовалась в своем прошлом ремесле в оконченной жизни.

— Ты не обладаешь магической силой, и не тебе о ней судить, — надменно заметила Дианель.

А она почти перестала меня раздражать…

— И все же.

Чародейка усмехнулась.

— Лучшая магия та, в которую веришь.

Следующее утро началось по моим меркам поздно. Духота мешала нормально, несмотря на крайне насыщенные событиями последние два дня, и в итоге глубокий сон пришел лишь под утро.

Фронде так и не вернулся, так что на крошечном заднем дворике «Болотного Зверя», где я пробовала починить заклепку на поврежденной в схватке с саврами чешуе, а Арджан, явно довольный собой, разминался, обороняясь и нападая на несуществующего врага двумя клинками разом, мы были вчетвером.

Витор казался задумчивым.

— Вы думаете, что пропажа тел погибших на подпольных боях как-то связана с нашими делами?

Арджан не ответил, проводя довольно сложный прием. Интересно, кто учил его сражаться? Так на моей родине развлекались иногда кшатрии, желая впечатлить зевак своим мастерством и прославить своего господина. Нигде больше не не использовали разом два равновесных клинка. Разве что на Острове Луны.

Дианель покосилась на меня и пожала плечами. Чародейка явно объяснять ничего не желала. Или ничего не знала. Я заметила очевидную, в общем-то вещь:

— Свежие тела могут быть нужны многим некромантам, да и не только им.

Витор, явно желавший услышать что-то менее очевидное, обернулся ко мне.

— Это твоя идея.

— Моя. Ты против?

— Нет. Просто не думал, что нам нужно будет искать кого-то из Великой Семерки на арене для боев, вот и все.

— А где ты предлагаешь их искать?

Маг немного смутился.

— В старых летописях говориться, что Семерка любила все масштабное и помпезное. А тут — трупы савров…

— Можешь работать сам. Тем более что твои товарищи по ордену наверняка поделились какой-то более достоверной информацией по нашему делу, верно?

Витор страдальчески поморщился.

— Им нужно время.

— О. Разумеется.

Маг тяжело вздохнул.

— Скепсис в твоем голосе оправдан. Но все же — ты действительно думаешь, что здесь есть связь?

А ему, видать, только что-то масштабное нужно…

— Я думаю, что здесь может быть связь. Просто потому что если кому-то понадобились дохлые ящерицы, то стоит выяснить для чего. Не чучела же из них набивать. А ни для чего хорошего трупы что савров, что равных, что хоть орков не подходят. Я по крайней мере никакого не связанного с тьмой применения придумать не могу. Суртопоклонники не будут жертвовать мертвецов своему господину, а вот впустить в них крупицы его силы и его воли могут, и могут потом отправить таких вот немертвых убивать, запугивать, или что-то важное охранять. А тела савров достать проще всего — их никто не хватится. В Узаре достаточно ящеров, и наверняка немалое их количество хозяева готовы продать на арену за долги. Такие развлечения любят все — и зрители, и организаторы. А что потом будет с проигравшими…

— Всем плевать, — Арджан вогнал клинки в ножны. — Пока ты на песке арены побеждаешь, ты почти свободен. Как только удача отворачивается — ты вновь никто, как и был до того.

Я бросила взгляд на Дианель. Чародейка смотрела на своего спутника с интересом.

— Ты дрался на арене, Аржи? — спросила она, склонив голову. Рассматривая савра так, словно впервые его видела. — Думала, ты из свободных кланов юга.

— Я из клана Орахай, что был свободным, — ящер щелкнул зубами, — но Наре и ее новому властителю понадобились наши земли. И он не стал церемониться. Я вырос на арене. И сегодня вечером я буду драться снова. За Орахай и за всех, кто остался в Клетке Нары. Ищите что хотите там сами — у меня есть дело.

Что ж — это все упрощает. Впрочем, не думаю что нам будет слишком уж сложно выяснить нужное — в таком-то составе.

— Тогда план прост — идем на арену. Я и Арджан участвуем в поединках, ты, Витор, попробуй с помощью магии узать, что там происходит. Да, наверняка есть защитные контуры, но все же никакая защита не может быть совершенной. Если кто-то выносит трупы ящеров — то кто-то другой об этом точно знает. Там должны быть договоренности, и что-то можно подсмотреть или подслушать. Диаэнель, будешь делать вид, что у тебя много денег и власти на Острове Луны.

— У моей семьи достаточно денег, — чародейка скрестила руки на груди. — И влияния достаточно, чтобы никакая безродная оборванка мне не указывала.