Впрочем, вполне возможно — это один и тот же человек.

Несколько часов, ушедших на исправление разрушений в лаборатории, не были потрачены даром. И вознаграждением был вовсе не восторг Натали от обретения «Бруснички». Интересно, этот великий волшебник и правда оказался заперт в теле кота женского пола, или его дочь не слишком внимательно рассматривала животное, давая ему кличку? Ладно, неважно. Важно то, что мы получили заверенные шерифом бумаги, позволявшие свободно перемещаться по городу, а также выходить за пределы Пирамиды и возвращаться обратно. Ну и смогли наконец забрать вещи и помыться

Надо признать, что дочь мага, расчувствовавшись от возвращения своей любимицы, все же небольшую награду нам заплатила. Денег было достаточную, чтобы снять не крошечную нишу-клетушку внутри первого этажа пирамиды, как предлагал Витор, а несколько чуть-чуть менее крошечных комнаток в «Болотном Звере», таверенке, построенной тоже на первой ступени, но на внешней части пирамиды. Пусть освещение тут было так себе из-за узости окон, которые выглядели так, словно строители не знали что это вообще такое и просто сделали «дырки в стенах», но зато запахов ненужных меньше хотя бы. Да и других посетителей не слишком много. Это объяснялось просто: цены тут были кусачими для обитателей первой или второй ступени, а место слишком, в прямом смысле этого слова, низким для тех, кто жил на третьей ступени и выше.

Так что в местную баньку очереди не было. После долгого перехода из Сольда привести себя в порядок было весьма и весьма приятно. Одно дело — использовать капли известных снадобий, чтобы избавить тело и волосы от неизбежно возникающих там паразитов, и совсем другое — полноценная баня. Даже удивительно, что в Пирамиде вообще есть такая услуга — смотря на местных и не скажешь, что мытье тут популярно. Впрочем, если учесть, что многие работают на болотах или и вовсе лазают по подземелью под городом…

Куда надо и нам. Ладно, стоит заглянуть в эту «Крысу», о которой молодой стражник этот, неудачную кольчугу себе взявший, говорил. Приличное место так не назовут, а вот посетители неприличного наверняка что-то знают о происходящем в городе. Калеб упоминал о готовящемся восстании Кругов, и, кажется, шериф с ним был согласен. По крайней мере ограничил проход в город вооруженных людей и магиков он именно из опасения перед возможными бунтами. Может ли эта напряженность быть как-то связана с тем, что сказал Антуан-кот? Да, маг из него тот еще, но все же…

Суртопоклонники могли отвлекать стражу и власть имущих самыми разными происшествиями, вплоть до спонсирования войн с соседями. Хотя так же часто они и просто пытались ловить рыбу в мутной воде, пользуясь какими-то трудностями и волнениями для того чтобы привлечь к себе недовольных происходящим и провернуть свои дела во всеобщей неразберихе.

Но пока о чем-то рано выводы делать.

Сколько нужно для временного обустройства на новом месте? Не много, но и не мало. Хотя бы помыться, покормить и почистить устроенную тут же, в небольшой конюшне, Ингрид. Переложить в комнатный сундук вещи и вычертить у замка оттиск Знака, способный отпугнуть воришку. И, наконец, запереть дверь и направится в «Крысу». Но стоило ключу повернуться в замке, как меня отвлекла высунувшаяся из своей комнаты чародейка.

— Ты собираешься прогуляться по городу, верно? Купи мне пастилы.

— Что?

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет!

— Купи мне пастилы. Яблочной. После всей этой кутерьмы с поломкой и починкой я хочу сладкого.

— Сама себе купишь. Я иду не на базар, а за информацией.

— Да? Тогда я пойду с тобой. Постой и подожди меня.

— Я не…

— Я сейчас, — чародейка скрылась в своей комнате.

Послышалась возня и шелест какой-то ткани.

— Проще смириться, — пробасил Арджан, пришедший к своей комнате, которую он уделил с Витором, из бани.

Надо сказать, мокрая здоровенная ящерица в одних штанах, и тех по колено закатанных — то еще зрелище.

— Давно ее знаешь?

— Почти всю жизнь, — пожал плечами савр. — И — проще смириться. Ты привыкнешь.

— Ну уж нет. Пускай тобой командует.

Арджан еще раз пожал плечами и скрылся в комнате. Савр — он и есть савр. Что с них, хладнокровных, взять.

Дианель собралась быстро. Настолько, что я не успела половины пути на выход из таверны проделать, как рядом возникла разодетая чародейка с самым деловым видом. Ладно, может и будет от нее какая-нибудь польза.

С мечом на боку даже по узким коридорам постоялого двора ходить было неудобно, что уж говорить о лабиринте первой ступени, в центре которой и располагалась «Крыса». Найти это «заведение» удалось лишь с подсказок местных, и то даже не мне, а Дианели, которая явно щедро сдабривала свои расспросы магией. Пряный и при том чуть сладковатый запах ее магической силы выделялся даже на фоне местного сочетания ароматов.

Впрочем, хотя мне это и не нравилось, но нельзя было не признать — плоды свои такой подход приносил. Да и вреда, собственно, не было. Конечно, кто-то о чем-то мог и догадаться, но проблем с этого было не больше, чем, собственно, вообще проблем от того, что мы со своими расспросами залезли в самую глубь бедной части города, а на моей спутнице были серьги, кулоны, перстни и наряды на такую сумму, что желающие поживиться наверняка бы и в местах поприличнее нашлись.

Так что когда очередной любезно подсказанный поворот к «Крысе» вывел нас не к искомому заведению, а в крошечную тупиковую комнатушку, где места как раз хватило чтобы развернуться и увидеть, что выход перекрыт парой молодцов в драных одеждах, один из которых держал в руках видавший виды самострел, ржавый настолько, что вообще непонятно как его взвести можно было, я вздохнула с облегчением. Ожидание подлянки — куда хуже самой подлянки.

— Кажется, вы заблудились, — слово взял второй «бандит», державший в руках самодельный кистень.

Интересно, он им в таком узком помещении не боится в голову себе же заехать? А стоило бы.

Надо признать, на нормальных грабителей это двое тянули мало. Худые, угловатые, в лохмотьях… Обычные городские бедняки, решившие, что взять в руки орудие убийства вместо орудия труда значит раздобыть себе десяток, а то и сотню золотых без забот.

— Юноши, боюсь, вам стоит покинуть это место и впредь получше выбирать себе занятие. Честный труд как-то лучше глупой смерти в этих коридорах, не так ли?

— Эй, заткнись и отдавай деньги! И твоя спутница тоже! А то мы вас пристрелим! — тот, что с кистенем, ткнул свободной рукой на арбалет товарища, словно кто-то из нас мог его не заметить, — и драгоценности снимайте с себя, я вижу, у тебя на шее цепочка есть — отдавай!

— Может тебе еще и меч отдать? — откровенно потешаясь спросила я.

Нелепы. Эти парни правда были нелепы. А сражаться с нелепыми врагами — себя не уважать.

— А как же! И доспех! — глаза у арбалетчика загорелись.

— Хм. Заманчивое предложение, — я посмотрела на направленный мне сейчас прямо в грудь арбалет — и шагнула вперед.

Парнишка, что его держал, дернулся всем телом — но болт не выпустил. Убивать вот так, смотря в лицо, мало кто умеет. Это куда сложнее, чем кажется. Я шагнула еще раз, показательно держа руки на виду и не пытаясь атаковать. Еще шаг. У того, что с арбалетом, затряслись руки. Еще шаг.

— Если хочешь меч — то возьми его, — я повернулась боком. — Не хочу чтобы меня случайно подстрелили, так что доставайте все сами.

Арбалетчик, до которого мне оставался шаг, неловко дернулся от такого предложения, и только сильнее сжал самострел. Но его товарищ купился на идиотскую фразу и шагнул вперед, оттесняя своего дружка и протягивая руку к моему мечу. Что ж — жадность до добра не доводит. Поймать ладонь горе-грабителя оказалась проще простого, как и вывернуть ее в нужную сторону.

В этот момент тихий шелест чужих слов и поток сладковатой пряности пронесся мимо, обволакивая стрелка. Лицо его тут же осоловело, глаза закрылись, и он сполз по стене, обнимая свой арбалет как невинное дитя игрушку. Похрапывать «грабитель» стал еще в падении.