За исключением общих слов и неточных данных во французской газете, о деятельности Гелена в Британии широкой публике фактически ничего не было известно. А ведь его агенты пытались получить информацию о пусковых площадках ракет среднего радиуса действия в Норфолке, о системе раннего предупреждения, устанавливавшейся в Йоркшире, о количестве спальных мест на плавбазе американского флота для ядерных субмарин «Полярис» в Шотландии, о базах субмарин Королевского военно-морского флота на Шетландских и Оркнейских островах. Все это вызвало вполне понятное возмущение Уайтхолла. В бундестаге позиция Лондона нашла свое отражение в требовании социал-демократов из комитета по делам обороны. Они настаивали, чтобы Аденауэр снял Гелена с занимаемого поста, а также чтобы было проведено расследование более чем странной деятельности БНД. Однако «старикан» отказался отдать на растерзание своего «любимца», и дело в конце концов замяли. Страны НАТО если и не простили Гелену его прегрешения, то сделали вид, что о них забыли. Ведь кто как не Гелен снабжал их информацией об обстановке в коммунистическом лагере. Тем не менее с мечтой занять кресло главы натовской разведки Гелену пришлось расстаться, причем навсегда.

В течение двух десятилетий одного упоминания о Гелене было достаточно, чтобы высокопоставленные боннские чиновники туг же умолкали и на их лицах появлялось непроницаемое выражение. Автор этой книги сталкивался с подобным феноменом достаточно часто, когда работал корреспондентом одной иностранной газеты в Германии. До 1956 года у этих чиновников был очень удобный предлог: дескать, если таковой человек и существует, то к государственным структурам он не имеет никакого отношения. Затем, после назначения Гелена президентом Федеральной разведывательной службы, они объясняли, что в силу специфики своей деятельности глава этого ведомства предпочитает держаться в тени и не готов давать интервью. Нельзя было договориться и о посещении штаб-квартиры БНД в Пуллахе. Представителям прессы вежливо советовали обратиться напрямую к герру президенту БНД. Результат неизменно был один и тот же: письменные обращения журналистов оставались без ответа. Иногда какому-либо репортеру удавалось раздобыть телефонный номер 68036. Однако это был телефон не Пуллаха, а единственного официального офиса Гелена на Фридрихэбертштрассе в Бад-Годесберге. Только этот адрес значился в официальном справочнике федеральных учреждений. Однако Гелен едва ли когда-нибудь бывал в этом офисе. Оператор телефонного коммутатора обычно отвечал, что герр президент в данную минуту отсутствует. Не удавалось соединиться и с кем-либо из его сотрудников.

В течение многих лет Гелену удавалось хранить в тайне место жительства своей семьи. После переезда из Оберурзеля в Пуллах в декабре 1947 года он жил прямо над офисом в скромной трехкомнатной квартирке в одном из зданий на территории шпионского комплекса. Разумеется, он мог бы занять одну из вилл, которые находились в парке. В начале войны виллами пользовались заместитель Гитлера Рудольф Гесс и его преемник Мартин Борман. В 1945 году там жил фельдмаршал Альберт Кессельринг, командовавший группой армий «Г», которая должна была оборонять мифическую «Альпийскую крепость» в горах Баварии. Однако вилла, стоявшая на отшибе, в парке, даже защищенная высокими стенами, проволочными заграждениями под высоким напряжением и круглосуточными патрулями, слишком бросалась в глаза — не только маловероятным нежелательным гостям, но и собственным сотрудникам Гелена.

Сначала Гелен жил в квартире один. За ним присматривали три его секретарши — преданная «Алу», фрейлейн Геде и фрейлейн Янке, — а также слуга, который приносил ему еду из служебной столовой. Семья Гелена по-прежнему находились в Швабинге, пригороде Мюнхена, в симпатичном домике с великолепным видом на северную оконечность Английского сада и реку Изар. Родные Гелена жили здесь же и во время войны. Со временем жена и четверо детей — Катарина, Феликс Кристофер, Герта и Гретль — перебрались к Гелену в Пуллах, где проживали до 1956 года.

Гелен всегда вел умеренный, почти аскетический образ жизни. Он не курил, практически не употреблял спиртного. Лишь в редких случаях, посещая официальные приемы, позволял себе выпить полрюмки легкого сухого вина. В течение многих лет он был вегетарианцем, и хотя приверженцы подобной кухни давно уже изобрели блюда из мелко порезанной моркови, которые очень похожи на сочный бифштекс, Гелена вполне удовлетворяли обычная вареная картошка и другие овощи. Сотрудники часто изумлялись его невероятной выносливости при такой скудной диете. Справедливости ради следует сказать, что это не спасло Гелена от заболеваний печени и желудка, проявившихся позднее.

Это изумление разделял и один из частых гостей Гелена, Генри Плезентс, резидент ЦРУ в ФРГ, которому Аллен Даллес доверил очень деликатное задание — присматривать за «Организацией». Плезентс часто по много месяцев оставался в Пуллахе. Он все же предпочитал более комфортабельные условия и занимал одну из вилл, которые Гелен отдал начальникам управлений и некоторым высокопоставленным чинам. Генри Плезентс до прихода в ЦРУ был известным музыкальным критиком и продолжал писать книги и статьи о музыке. Его жена Вирджиния была всемирно знаменитой клавесинисткой. Плезентс пытался убедить Гелена изменить свой замкнутый образ жизни, если не ради себя, то ради подраставших детей. Он советовал шефу БНД обзавестись таким домом, где его семья могла бы принимать друзей. Однако в течение многих лет Гелен отмахивался от таких аргументов.

Аллен Даллес, жизнерадостный любитель фуршетов, вечеринок и прочих подобных мероприятий, иногда подшучивал над «отшельническим образом жизни», который вел Гелен. Однажды шеф «Организации» возразил ему, сказав, что у него просто нет средств, чтобы приобрести частное жилье рядом с Пуллахом, достаточно укрытое от излишне любопытных глаз. Даллес ответил, что этот вопрос можно уладить.

Возможность представилась в 1955 году, когда ЦРУ передало «Организацию» Гелена Федеральному правительству Германии. Даллес на прощание удивил Гелена, сообщив, что в благодарность за огромную работу, проделанную для ЦРУ, американское правительство решило сделать ему подарок — 250000 марок. Даллес полушутя добавил, что деньги эти выделяются при условии, что Гелен купит на них хороший дом где-нибудь в баварских горах. Шеф БНД воспринял это почти как приказ. Он купил двухэтажный коттедж в швейцарском стиле из восьми комнат, расположенный на участке земли площадью в четыре акра, поросшем лесом, в тихой деревушке Берг на озере Штарнберг, в десяти милях”к югу от Пуллаха. От штаб-квартиры БНД туда вела хорошая дорога через лес Форстенридер.

Автор книги побывал в этом доме. Это прочное, прямоугольное, довольно уродливое строение, спрятавшееся за высокими елями. Два верхних этажа деревянные и покоятся на каменном фундаменте. Сзади находится веранда. Большая часть окон закрыта ставнями, остальные задернуты дешевыми ситцевыми занавесками. На подоконниках стоят герани и фуксии. Этот дом выглядит скромно и непритязательно, не идя ни в какое сравнение со многими виллами состоятельных мюнхенских бизнесменов, расположившимися на берегах красивого озера.

Во время войны и последовавшей за ней долгой изоляции Гелену пришлось оставить свой любимый вид отдыха, конный спорт, в котором он в молодости достигал отличных результатов. Он надеялся возобновить прогулки верхом после приобретения загородного дома, но генерал Лангкау наложил запрет на такое времяпрепровождение. Потенциальному убийце было легко спрятаться в густых зарослях, обрамлявших глухие тропинки в лесах Форстенридер и Грюнвальдер.

Тогда Гелен пристрастился к езде на автомобиле. В черном мерседесе с вооруженным телохранителем на переднем сиденье он спозаранку выезжал из дома и на сумасшедшей скорости мчался в Пуллах. Возвращался обычно уже затемно. Часто Гелен оставался на ночь в своем кабинете, занимаясь текущими делами, поток которых все увеличивался.