— К сожалению, я слышу неприкрытую ревность в твоем голосе, — мрачно глянул на сына вампир и неохотно отвернулся к окну, прикрыв глаза. Яркое солнце поднималось над Арадарой, разгоняя уютный полумрак кабинета. — Сам-то почему прикипел к девчонке?

— Она довольно мила… — начала Оллеан, но осекся, увидев иронично приподнятую бровь отца. И предельно честно ответил. — Удивительно светлая. С ней просто приятно находиться рядом.

Лорд кивнул, принимая ответ. Подумал немного и тихо заговорил:

— Вот она истинная Сила живительного источника светлых целителей. Обычно к двадцати их души покрываются коркой здорового цинизма и равнодушия, отчего источник меркнет. Госпожа ан Тьенэ умудрилась сохранить первозданное сияние. И даже сейчас, пережив столько волнений и неприятностей, он остался столь же ярок. Я тебя прошу, забудь о ней! — При этих словах Оллеан встрепенулся, зло глядя на отца. А вампир же продолжил, — и приятеля своего придержи! Я не хочу потерять единственного ребенка из-за патологической ревности мужчин клана ан’э Алдагон.

— И все-таки, зачем она принцу? — Не унимался Оллеан.

— Я не могу рассказать, — опустил глаза вампир, но затем хитро глянул на сына и продолжил, — если, конечно, ты не решил продолжить мое дело.

Оллеан покачал головой, отказываясь от предложения отца. Его все устраивало в жизни: и кусочек свободы, который он с трудом отвоевал, и собственный бизнес, и относительная независимость. Надевать на себя кандалы храмового служителя ради тайны, которую он сам может разгадать? Нет уж, увольте!

— Тогда поверь на слово, не так проста госпожа ан Тьенэ, как желает показаться. И забудь о ней, — настоятельно попросил вампир, — не для тебя эта девочка.

Кто сказал, что вампиры не любят солнечный свет, и даже, более того, ненавидят его? И спать предпочитают в мрачных сырых подземельях и непременно в гробах? Гнусная ложь! Вампиры как никто любят уют и комфорт и спят на широких кроватях с пуховыми перинами, застеленными шелковыми простынями… Они, как и все живое, тянутся к солнцу, чтобы впитать его живительный свет, но при этом всегда остаются верными сынами Первозданной Тьмы, стоящие на страже Ее интересов.

Оллеан стоял напротив дома госпожи ан Тьенэ, освещенный лучами уже высоко поднявшегося солнца и наблюдал, как просыпается город. Он понимал, что пришел слишком рано, что целительница еще спит после бурного вечера, да и ночи тоже… И выглядит он для встречи не самым лучшим образом. Уставший, в несвежем костюме, голодный. Он так и не выпил предложенный отцом кофе.

— Надо поспать пару часиков, — пробормотал детектив, — а то действительно решит, что из склепа вылез.

И мужчина отправился домой.

Его сердце жгла нерассказанная отцом тайна. Он еще раз посмотрел на дом целительницы и решил, что обязательно ее разгадает.

Утро началось с самоанализа и… самокритики, разумеется. Вчерашний вечер, а точнее ночь, закончился тем, что Райан меня проводил до дома, пожелал сладких снов и испарился в неведомом направлении. Очень благородно с его стороны не воспользоваться ситуацией, ибо я вела себе, как по уши влюбленная дурочка, мечтающая о поцелуях и ласках. Только утром осознала, что могла проиграть пари. И это было бы очень обидно.

Вывод напрашивался сам собой — на свидания с принцем больше не хожу и вообще ближе, чем на расстояние вытянутой руки, его к себе не подпускаю. По крайней мере, до того как он не раскроет преступление. Хотя после этого вряд ли я ему буду интересна…

Ближе к обеду пришел Оллеан. В дом заходить не стал, чему я была рада, потому что опасалась ревности Райана. Вдруг и детектива прогонит, как это было с Маркусом. Стояли возле калитки и говорили сугубо о делах. По следствию полувампир ничего определенного не сказал, кроме того, что появились первые подозреваемые. Кто — тайна следствия.

— Честное слово, — вспылила я, — это не смешно! Так трудно сказать, кто убийца⁈

— Адалина, — поморщился Олли, но продолжил терпеливо втолковывать мне, — ты переживаешь, я понимаю. Но и ты пойми простую истину — чем меньше знаешь, тем лучше для тебя. В деле замешаны не чужие тебе люди, — приоткрыл он завесу тайны, а я насторожилась. При этих его словах сердце судорожно сжалось и помчалось в галоп. — У нас нет ни улик, ни доказательств. Потерпи неделю-полторы. Очень прошу.

— И что будет через неделю?

— Готовятся несколько операций, — ответил детектив. — После, станет понятно, на верном ли мы были пути.

— Хорошо, — убедил меня детектив. Но некоторое чувство разочарования осталось.

— А… — неуверенно начал Оллеан, — Темнейший Владыка тебя не обижает?

— Райан? — Встрепенулась я. — С чего бы? Он хороший!

— Хороший, значит? — Ехидно переспросил полувампир. — А кто плакал и жаловался, что в доме нагло поселился некрасивый орк?

— Райан вовсе не некрасивый, — непонятно почему обиделась я. Оллеан в ответ хмыкнул, приподняв бровь. — А вдруг это жутко-сильное проклятие и…

— И только поцелуй прекрасной девы может снять его, — саркастично оборвал меня Оллеан. Затем закатил глаза и проникновенно заявил, — все беды, Ада, от безделья. А тебе ведь есть чем заняться, — и мне красноречиво указали на стену дома, где до сих пор красовалась надпись «Здесь живет Зло».

Покраснела.

— Разумеется, я ее уберу, — заверила детектива. — После обеда этим и займусь.

— А если серьезно, — Оллеан вмиг перешел в деловое русло, — держись от него подальше. Такие люди, как наш принц, никогда ничего просто так не делают.

А то я не знаю!

Но кивнула в ответ. На этом мы распрощались.

Вернулась к приготовлению обеда, на который Райан так и не пришел. Поев, решительно направилась в подсобку за лестницей и наждачкой, чтобы, наконец-то, заняться стеной, но все падало из рук. Решила отложить на потом, ничего с жителями города не станется, если она еще пару дней повисит.

Обложилась учебниками, но учиться не получилось. Все мысли возвращались к принцу Райану, обходительному и внимательному. И про вредного и настырного храмовника я не забывала на ни минуту. И как только эти две абсолютно разные личности умещались в одном человеке?

Темнейший Владыка пришел, когда часы пробили четыре. Вошел в гостиную в своем коричневом балахоне и с капюшоном на голове.

— Привет, — поздоровался он, осторожно присаживаясь в кресло напротив меня.

— Ты не пришел на обед, — хотела, чтобы это прозвучало немного обижено, но получилось истерично, ревниво и с наездом.

— Эм… — растерялся Райан. Снял капюшон, похлопал на меня глазами и продолжил оправдываться. — Не думал, что ты так отреагируешь. Работы много и я перекусил в кабинете.

— Извини, — опустила я глаза. — Не знаю, что на меня нашло. Ты поговорить пришел?

— Да, — кивнул в ответ. Поднялся с кресла, прошелся вдоль комнаты, уселся обратно. — Не знаю, с чего начать.

— Тогда может быть чаю?

— Нет, — мужчина вздохнул, внимательно посмотрел на меня. — Думаю, стоит начать с истории почти двадцатитрехлетней давности…

Я окинулась на спинку стула и приготовилась слушать. Райан грустно улыбнулся и продолжил говорить, как будто сказку рассказывал.

— Около двадцати трех лет назад жила была на Светлой Стороне принцесса Катарина. Не знала она бед и горестей. Все любили ее и баловали. И даже Светлый император бережно и трепетно относился к ней. Но хорошее всегда заканчивается. Принцессе сообщили, что она должна выйти замуж за герцога Рэмандо. На тот момент герцогу было уже восемьдесят два, а ей всего пятнадцать. И, разумеется, леди была не в восторге. Но выбора ей никто не дал… И принцесса решилась на побег со своим тайным возлюбленным, учеником королевского артефактора Густавом Ридель. Она уговорила своего двоюродного дядюшку Теодора Кроуссфорд помочь им. Он и помог. И даже стал свидетелем на их свадьбе, чем подтвердил законность этого неравного брака.

Когда же Светлый император Этельред обо всем узнал, он не стал возвращать беглую принцессу, он отрекся от нее, вычеркнув из списка престолонаследников. Скажешь, что женщины не наследую трон? Да это так, но ее сыновья вполне могли бы испытать себя в борьбе за императорскую корону. Ставка была сделана на то, что Катарина не выдержит бедной жизни, без дворцов, балов, нарядов. Денег. И беглянка вернется сама, несчастная, посрамленная и униженная.