— Почему такие милые барышни проводят этот вечер одни? Барк знает кучу весьма любопытных анекдотов, — мужчина недвусмысленно наклонился к лицу Анны, выдохнув ей в нос перегар. — Чего ты там возишься, Барк, не видишь, дамы заждались! — крикнул он через весь зал пытающемуся ухватить разом кувшин с выпивкой и закуску приятелю.

Белоснежная кожа Мирры стала бледнее полотна, а глаза наполнились ужасом. Нужно было срочно отвадить этих двоих, пока они насмерть ее не напугали.

— Извините, господа, но мы уже уходим. Нас дети ждут, — Анна встала из-за стола, и приятельница тут же последовала ее примеру.

Дракон смерил ее непробиваемым взглядом, перегородив проход:

— Барк, кажется, барышни считают нас недостойными своей компании. Возможно, это изменит ваше отношение, — он кинул на стол тяжелый от монет кошель и наклонился ближе к Анне: — Сколько стоят твои услуги, человечка? Я заплачу не меньше Повелителя, чтобы узнать, чем ты его держишь возле своей юбки.

Кожу под колье стало пощипывать, словно по нему шел слабый ток. Анна дала знак Мирре, чтобы та уходила.

— Пропустите, если не хотите неприятностей, — проговорила она ему в лицо.

— Ты угрожаешь мне, самозванка?!

Дракон потянул к ней руку, собираясь вцепиться в плечо, но лишь коснулся — тут же отлетел на соседний столик, опрокинув его вместе с остатками чьей-то еды. Колье сработало. От сильного удара о дерево зашипел от боли. Тяжело поднялся, тряхнул головой, приводя себя в чувство, в наполненных яростью глазах заиграли всполохи, а в руке наливался огненный шар. Анна попятилась, она знала, на что способна магия драконов. Но не успел он занести для удара руку, как со стороны двери в него полетел темный сгусток, сбив его с ног. И в одно мгновение ее маг оказался верхом на драконе с приставленным к горлу того клинком.

— Ты хоть знаешь, на кого ты сейчас напал? — выдавил маг.

— На дворцовую подстилку? — зло выплюнул дракон.

Маг слегка надавил на клинок — тонкая полоска крови засочилась по шее обидчика.

— Остановитесь, прошу, — подскочила Анна к ним, заметив, как другие посетители смотрят на происходящее. В их взглядах она читала не испуг. Осуждение. — Он же пьян, как сапожник, вот и распустил язык, — уговаривала она своего телохранителя.

Тот плюнул на пол, рядом с лицом дракона и брезгливо отдернул от него руки. Не говоря больше ни слова, они вышли.

Мирру довезли до дома Марка, а сами направились во дворец.

— Испугались? — заговорил с ней сидевший напротив маг.

— Немного.

— Зря вы остановили меня. За такое оскорбление сурово наказывают.

— Пусть Повелитель сам решает, как поступить. Я не хочу злить народ, не хочу, чтобы у Вэона были неприятности из-за меня.

Ей показалось или она прочла одобрение в глазах своего спутника? Остальную часть пути ехали молча. Маг равнодушно смотрел в окно, а она раздумывала, какие еще испытания готовит для нее будущее.

***

Вечер прервался стуком в дверь.

— Повелитель, — маг поклонился. — Госпожа у себя.

Вэон кивнул, продолжая изучать бумаги за столом своего кабинета, но маг не уходил.

— Я обязан доложить. На госпожу сегодня пытались напасть. С ней все в порядке, — предупредил он встревоженный взгляд Повелителя. — Разве что немного испугалась.

— Рассказывай.

— Дракон в закусочной, где госпожа Анна встречалась с госпожой Миррой, позволил себе лишнего в их отношении. Артефакт защитил вашу фаворитку. Но в ответ дракон пытался атаковать магией. Я обезвредил его и хотел… (маг искал подходящую замену словам «перерезать глотку») воздать по заслугам, но госпожа остановила меня.

— Кто таков?

— Не выяснял, но могу узнать. У него и его приятеля были браслеты наемников на руках. Кто-то из наших.

— Узнай. Он должен быть наказан.

— Это не все. Дракон оскорбил госпожу. Не стану за ним повторять, это недостойные слова, но мне не понравилось, как они были сказаны.

Вэон нахмурился. Недовольство драконов запросто могло перерасти в бунт. И целью этого бунта мог стать не он, а Анна.

— Узнай, какие настроения бродят в моей армии. Там, где есть одна паршивая овца, могут быть и другие. И от Анны теперь ни на шаг. Головой отвечаешь.

***

Утро следующего дня не было для нее добрым. Еще до обеда из излюбленной ею закусочной принесли записку, в которой ей весьма учтиво намекали, что местная публика не подходит для столь высокородной госпожи (что означало ровно противоположное), и просили по возможности не посещать больше их заведение. «Обидно. Еще и не позавтракала. Придется на обед купить что-то у лавочников».

Ее страж сегодня не вернулся во дворец, как обычно, а весь день был при ней. Оставлять его на улице в такой холод было негуманно, и она впустила парня внутрь. Очередное неудобство. Вряд ли Стефану понравится, что боевой маг караулит ее в маленьком холле, с пристрастием оглядывая всех приходящих на прием. Вся эта ситуация дурно пахла, очень дурно. В любой момент их лекарня могла попасть под раздачу, а Стефан потерять репутацию и пациентов. И это ее беспокоило не меньше, чем проблемы, которые она могла доставить Вэону. Как все исправить, она представления не имела. «Может, начать ходить в храм? Вымолить у Вэона свободу и уехать туда, где меня не знают? Первое выглядит проще. Что там обычно делают горожане, кроме того, что оставляют дары? Ладно, у мага спрошу», — решила Анна и пошла собираться на обед.

— Разве мы не идем в закусочную? — удивился страж, когда Анна прошла мимо нее.

— Я хотела бы зайти сегодня в храм, так что купим какой-нибудь выпечки у лоточника.

— Я знаю, зачем вы это делаете. Думаете понравиться им? — он кивнул в сторону прохожих.

— Это мое упущение. Я не из этих земель, но Халлон стал моим домом. Давно надо было попытаться. Может, это поможет все исправить. Вы подскажете мне, что делать?

— Ничего сложного нет. Подойдете в свой черед к служителю, попросите благословения, не забудьте встать на колено. Потом положите в чашу пожертвование и все. Не переживайте, Анна, я буду рядом.

Купив по дороге сдобы, они направились прямиком к обители богов. Многие тянулись в этот час к ее белоснежным аркам, и когда они вошли внутрь, в храме было многолюдно. Вновь пришедшие сразу шли к служителям, стоящим по четыре стороны от находящегося в центре алтаря. Ритуальный камень источал ровный свет, а в моменты когда кто-то получал благословение, в нем вспыхивала искра. Анна встала в одну из очередей, неспешно продвигающихся к жрецу, за ее спиной стоял маг.

Ровный, умиротворенный гул беседующих меж собой горожан начал стихать по мере того, как Анна приближалась к служителю. Любопытные косые взгляды и редкие шепотки дали понять, что ее заметили. Какая-то весьма важная женщина в годах, уже получившая свое благословение, отправляла в чашу даров монеты. Развернувшись, заметила Анну и, произнеся «Помилуйте нас, боги, от блуда», обошла ее, словно прокаженную. «Зачем пришла эта бесстыдница?», — послышалось откуда-то сзади, «Благословенный храм не место для таких». Толпа загудела.

— Не вздумайте опускать голову, — прошептал ей на ухо маг и развернулся, выискивая этих смельчаков. Шепотки тут же поутихли.

Очередь дошла до Анны. Маг сверлил взглядом служителя, не знающего, как поступить, а потому впавшего в явное замешательство. Однако боги милостивы, а вот Повелитель может и не простить, если сейчас он откажется благословить ее. Зал замер в ожидании развязки.

— Встань на колено, дитя, — решился-таки заговорить полноватый старик и положил ладонь ей на голову. — Прими благословение богов.

Искра пробежала внутри ритуального камня, и жрец, облегченно выдохнув, обратился к толпе:

— Узрите! Боги послали ей свою благодать!

Анна положила подношение в чашу и развернулась к залу. Кажется, прихожане решение богов не одобрили, потому как любви в их взглядах не прибавилось. А значит путь в храм ей тоже заказан. Она не стала ждать мага и вышла на крыльцо. Морозный солнечный день сменился на серую вьюгу, зло сыпавшую с затянувшегося неба. Удивительно, как быстро в этих местах меняется погода.