Вот кому должны были достаться способности видящего.

— Когда он придет? — Я решила сменить тему.

— Впервые вижу человека, который так желает попасть в казематы, — усмехнулась Рахиль.

Шутит. Сегодня я должна была присутствовать на допросе Иршада, Мики и тех заговорщиков, пойманных в катакомбах. Нет, желания спускаться в камеры у меня не имелось, впрочем, как и видеть некоторые бандитские рожи, но работа есть работа.

Как только я пошла на поправку, эту славную весть мне передали устно, через Рахиль, не удостоив своим личным присутствием.

У Карающего как всегда слишком много проблем, и, если я не умираю, терять свое время на визиты он не обязан, но… Спокойнее от этого не становилось. Мне хотелось грызть локти от обиды ровно до тех пор, пока я не припомнила какую истерику закатила ему и Сиду в последний раз. Стыд сменил злость, и я твердо решила, что лучше стать паинькой. Перед стражем вообще необходимо было извиниться за покалеченный нос…

— Чем раньше начну, тем быстрее отделаюсь, — нехотя ответила женщине.

— Ясно…

Рахиль заскользила по комнате, хозяйским жестом уцепила со столика фиолетовый фрукт, отвращение к которым я питала с самого появления здесь, и припала к нему своими алыми губами. Интересно, наложниц даже есть учат соблазнительно, или это врожденная способность? Спрашивать я не рискнула, сегодня женщина находилась в чрезмерно игривом настроении, и вполне могла предложить освоить навык, если он пришелся мне по вкусу.

Когда человек добровольно доверяет постороннему свои тайны, он невольно начинает считать, что теперь, пусть немного, самую малость, но властен над ним. Может дело в этом?

В дверь постучали. Облегченный выдох вырвался сам собой, и стал таким заметным, что захотелось треснуть себя по голове. Не хватало ещё, чтобы Рахиль решила, будто утомила меня, что в принципе, являлось правдой.

— Открывай, — беззвучно прошептала женщина.

Страж, приставленный к патрулированию этажа, приветственно кивнул и с интересом заглянул в узкую щель от приоткрытой двери. Кислое выражение само собой прилипло к моему лицу, и хоть мужчина был невиновен в том, что ждали не его, воспринял недовольство на свой счет.

— Прошу прощения, если потревожил, Бесман-джан. Вам велено передать подарок.

— От кого?

Я обратила внимание, что страж держит в руках приличных размеров коробку. Ларчик из тонкого дерева, поверхность которого была выбелена и отполирована почти до состояния слоновой кости, украшала искусная резьба, из-за чего он выглядел почти невесомым. Только вот размер такой, что поместить туда можно взрослую кошку… Или змею. Мужчина похоже не испытывал неудобств, протягивая “подарок” мне, но это ничего не значило.

— К крышке прикреплено послание.

Старше Кайрина, слишком угловатый и длинный. В карих глазах, скошенных куда-то в сторону, таилась неясная скованность, причину которой я не смогла разгадать.

— От кого?

— Мне не велено открывать. Это безопасно, вы же знаете — все, что вам доставляют, предварительно проверяется.

Пальцы крепче сомкнулись на ручке двери, готовясь закрыть её перед чужим носом.

— Я не помню твоего лица, — соврала, если напрячь извилины, даже имя смогла бы припомнить, — открывай, зачитывай. Мне не от кого принимать подарки.

Страж смешался, бесформенные губы искривились, сделав и без того “серый” образ ещё более неказистым. Понимаю. Не нравится, что ему указывает подросток. А вот мне не нравятся сюрпризы.

— Можешь принять Бес, его действительно проверили, но, если хочешь, сделаю это при тебе. Повторно. Свободен, Геллан.

Мужчина с облегчением исполнил приказ начальства и, сбагрив коробку в чужие руки, практически молниеносно испарился. Кайрин бесцеремонно втолкнул меня внутрь комнаты, не забыв прихватить с собой многострадальный подарок.

От неожиданности я растерялась.

— А можно в следующий раз не подкрадываться так внезапно?! — Зашипела, но, натолкнувшись на спокойный серебристый взгляд, а затем увидев ещё и притихшую, но от этого не менее заинтригованную Рахиль, исправилась, — То есть… Доброго дня, учитель.

Карающий выглядел безупречно, и не скажешь, что пару дней назад могло быть иначе. Одет не в форму, но от чего-то опять в черное. Черные шаровары, черная рубашка, только белоснежные волосы, собранные у висков, разбавляют траурный вид. Настроение у него тоже было не самое радужное.

— Не изображай вежливость, — милостиво разрешил он, — я уже настолько привык к твоему хамству, что без него становится скучно.

Интересное заявление, даже не знала, радоваться или не стоит…

— Что у вас там? — женщина прервала неловкое молчание, вернув меня к вопросу, который действительно интересовал.

— Постой, — я скрестила руки на груди, уставившись на Кайрина, — выходит ты знал, что мне что-то передали, наверняка заглядывал туда, записки читал, но не мог принести это сам, чтобы не пугать до полусмерти?

— Но-но-но, милая, — Рахиль цокнула языком, — ты исключаешь возможность того, что записки он не читал, а составлял.

— Я смотрю тебе здесь понравилось, — Кайрин иронично прищурился, — не хочется возвращаться в гарем? Увы, но боюсь, что твоё долгое отсутствие вскоре заметят, Рахиль. Спасибо за помощь.

Фактически Карающий указал на дверь женщине, которую сам попросил присматривать за мной, женщине, которая за него готова была в глотку зубами вцепиться. Это было грубо, очень грубо, но вопреки ожиданиям она не стала спорить. Подхватив с кушетки свой платок, Рахиль накинула его на голову, в момент став серьёзной. Казалось, что одна единственная деталь одежды, закрывающая иссиня-черные волосы, скрыла ещё и часть её характера.

— Всегда рада помочь тебе, Кай. Ты прав, общество твоего “ученика” было приятным, но пора возвращаться. До встречи, Бес.

И хоть прогоняла женщину не я, стыд довелось почувствовать мне одной.

— Останьтесь, вам нельзя возвращаться в одиночестве.

— Не волнуйся, милая, это не проблема. Надеюсь, ты запомнила мои сказки.

Такое забудешь…

— Что она успела тебе выболтать? — Заинтересованно спросил Кайрин, как только Рахиль оставила нас наедине.

В её отсутствие он показался мне более расслабленным. Все-таки странные между ними отношения.

— Ничего существенного, — просто историю твоей жизни, — ты не ответил на вопрос.

На самом деле обсудить с ним услышанное от Рахиль хотелось, но делать это сейчас было практически самоубийством. Тогда я точно подставлю женщину, которая не обязана была посвящать меня в некоторые вопросы. А она ещё далеко уйти не успела…

— Не передал подарок сам, потому что хотел посмотреть на твою реакцию. — Туманно изрек Кайрин, и по тому, как глумливо изогнулись уголки его губ, стало ясно — концертом он насладился.

Право слово, со стороны мы наверняка смотрелись как непутевая супружеская пара в день всех влюбленных. Муж заказал доставку к дверям жены, в коробке были духи от AVON, а она рассчитывала на бриллиантовое колье… В смысле, Кайрин лыбился, а я сверлила его злобным взглядом.

— Понравилась реакция?

— Да.

— Ну хоть отрицать не стал…

— Наслаждайся.

Карающий вручил мне коробку, и я поняла, что спектакль не закончен. Занавес опустили, но только на время антракта.

Открепив от крышки конверт из шершавой бумаги, запечатанный густым сургучом, я вопросительно изогнула бровь. Печать не сломана. Кайрин лишь беспечно пожал плечами, показывая, что для него — мастера дел шпионских, заклеить письмо обратно не составит труда.

Текст был накарябан отвратительным почерком, заостренным, неровным, и для меня, привыкшей к каллиграфически-ровной книжной вязи, стал настоящим мучением.

— Вслух, дорогой ученик. Вдруг придется зачитывать личную переписку на людях, а вы не сможете и слова связать. Надо практиковаться.

Да что с ним такое? Ничего, и не такие закорючки расшифровывала, когда конспекты у одногруппников слизывала! Заскрипев зубами, постаралась зачитать твердо: