— Привет.

Катя была тоже весьма недовольна нашей соседкой. До её появления она-то спала со мной, не всегда, но частенько, причём я не очень понимал почему. Она не пыталась распускать руки или другие части тела, просто обнимала мой хвост, прижималась к нему и спала. Иногда мне приходило в голову, что у неё какой-то затаённый комплекс. Ну, например, она представляла мой хвост как мамкину сиську и таким образом возвращалась в счастливое детство. Или что большой и длинный хвост напоминал её о потаённом желании длинной и толстой мужской любви. В общем, я не понимал, да и Катя, судя по всему, тоже не очень понимала, просто спала и всё. А с появлением Алисы лавочка прикрылась, Кате явно стыдно было при ней залезать ко мне в постель. Но на конфликт не шла, только бросала яростные взгляды, когда соседка не видела.

— Алиса. — я подполз к своей постели, на которой всё ещё лежал ядерный бегемот.

— Что? — та даже не стала отвлекаться.

— Я думаю, хватит валяться на наших кроватях. Они наши! И только мы будем лежать на них! — я грозно нахмурился и говорил твёрдым голосом.

— Ой, Света, ну чего ты опять? Я же чуть-чуть полежу, жалко, что ли? — Алиса перевернулась на спину, не отвлекаясь от смартфона.

— Не жалко. Просто не люблю, когда на моё зарятся.

— Ха-ха-ха, какая ты негостеприимная! Я же…

Дослушивать, что она там, я не стал. Активировав Покров и Усиление, я поднялся на кончик хвоста, схватил Алису за ногу и стал трясти её, держа в воздухе.

— Аааааа что ты деееелаеееешь! Пееерееестаааань! — визжала Алиса, брыкаясь и пытаясь меня ударить.

— Это — мя кровать! Это — Катина кровать! А вон то — твоя кровать! Каждый раз, как ты будешь об этом забывать, я буду тебе вот так напоминать! Поняла⁈ — потряс её сильнее, так, что аж зубы клацали.

— Поняяялааа! Отп…отпусти!

Швырнул бегемотиху на её кровать, та протестующе скрипнула, а Алиса уфкнула, шлёпнувшись животом. Вскочила на пол, скинула с глаз растрепавшиеся волосы и завопила:

— Ах ты сучка хвостатая! Я тебя щас порву!

Она с места ринулась на меня, выставив вперёд руки. Вот дура! Увернувшись, я снова схватил её за ногу и поднял в воздух. Раз не поняла с первого раза, то надо увеличивать воздействие! Стал отвешивать Алисе пощёчины, сразу же исцеляя. Чтоб было больно, но никаких повреждений не оставалось.

— Ай! Стой, сука! Я тебя придушу! Ааааа! Хватит! Хватит! Я понялаааа, поняяааалааа!

— Раз поняла — то захлопни хлебальник и молчи в тряпочку! — снова швырнул её на кровать, а сам встал рядом и навис сверху, открыв весь набор клыков для убедительности. — Увижу, что снова лежишь где не надо, будешь своё ядро метать со своей головой в собственной заднице! Уяснила⁈

— Дааа… — Алиса явно хотела бы ответить «как надо», но уже боялась.

— Вот и отлично! — довольный, снял Покров и вернулся к своей кровати.

Снял покрывало, показательно стряхнул крошки Алисе под ноги, снова постелил. Глянул на Катю, та показала мне два кулака с поднятыми большими пальцами вверх.

Ха! Даже как-то на душе полегчало! Всё таки свои интересы надо отстаивать и точка!

— Све-та, Све-та! — кричали с трибун участницы Клуба Разбитых Сердец, подбадривая меня. Они были громкие и красивые, что не могло не радовать!

Но всё равно слабовато помогало. А что? Да, я волновался! Вокруг бассейна, на трибунах, были сотни зрителей и других участников заплывов, а я лежал на одном из помостов (или как они называются), с которых надо было прыгать в бассейн, и нервничал. А вдруг напортачу? Вот хвост судорогой сведёт от волнения и всё, пеки пирожки на поминки! Или окажется среди участников заплыва какой-нибудь неизвестный ранее гений и обгонит без шансов. Обидно будет!

Я нервно подёрнул лямку купальника, который прикрывал мою отсутствующую грудь, оглянулся на тренера, что должен был скомандовать начало заплыва. Он чего-то медлил, болтая с судьями. О, отболтался, идёт на своё место!

— И… начали! — став на место, махнул рукой тренер.

Мы разом сиганули в воду. Я вытянул руки вперёд, нырнул и сразу активно заработал хвостом. Выплыл на поверхность, стал работать руками, несясь вперёд. Вода забрызгала очки, видимость нулевая, есть ли кто-то впереди меня? Надо быстрее и быстрее!

Рука упёрлась в борт бассейна, я вынырнул, отфыркнулся и снял очки, глядя на других участников. Мде, что-то я перестарался. Другие едва ли добрались до середины бассейна, активно бултыхаясь в воде.

— Румянцева! Одиннадцать с половиной секунд! — радостно орал тренер, подбежав к моей позиции. — Да у тебя просто волшебная скорость! Ты точно волшебным допингом не пользовалась⁈

— Аркадий Степанович, уловители же стоят! Если бы воспользовалась — он бы завизжал!

— Молодец! Вылезай и обсыхай!

Подплыли остальные, тоже стали снимать очки, смотреть на свои результаты, что стали выводить на большой экран над бассейном. Я тоже посмотрел на своё первое место. А что, мне нравится!

— Света! — ко мне подошла Валерия, обняла, поздравляя с победой.

— Стой-стой, я же ещё мокрая!

— Да и ладно!

Морды у участников от других академий знатно перекосило. Ещё бы! Они уже отсоревновались, выбирая лучших из своих, но их результаты и рядом не стоял с моим. Да-да, для плавания хвост и третье лёгкое, держащее на воде, получше, чем ноги! Ну а финал будет завтра — и для вольного стиля, и для браса. Только уже понятно, что в вольном стиле им ничего не светит, если раньше они ещё могли рассчитывать на то, что я как-то хреново плаваю, то теперь уже всё!

На других длинах результаты были бы теми же. И на сотке, и на двухстах, и на четырёхстах, и на километре. Правда, там я уже не очень напрягался, плыл размеренно и неторопясь, так что таких скоростей не показывал. После каждого заплыва я злорадно смотрел на Устюгова и мило ему улыбался. Пусть бесится, сволочь расистская!

Отплававшись, переоделся и заполз на трибуну, к девушкам из Клуба, но теперь мы уже все болели за Валерию, которая плавала брасом. Увы, она показала себя неплохо, но ни на пятидесяти, ни на сотне ни на двухстах выиграть не смогла. Лучший результат был на сотне, где она пришла второй.

— Я же говорил! Говорил! — пылил Устюгов, когда мы все вечером собрались уточнить завтрашний финал. — Какой смысл соревноваться, если Румянцева нас всех обгонит⁈

— Устюгов, тебе-то какая забота⁈ — Сечина презрительно скривилась. — Ты-то в своих заплывах выше четвёртого места не приходил, тебе всё равно финал не светит!

— И что⁈ У меня сердце болит за свою команду!

— А мне кажется, не сердце болит, а анус раскаляется. — громким шепотом поделился своими мыслями с Лерой.

Та фыркнула, по сидящим и стоящим пловцам прошла волна улыбок и хмыканий. Только Устюговская команда осталась мрачной.

— Ну, это и правда не совсем справедливо. — буркнул капитан его команды. — Но что поделаешь, правил это не нарушает. Всё, что остаётся — выложиться завтра на полную.

— Ну и отлично! — Сечина хлопнула в ладоши, будто заканчивая этим все препирательства. — А теперь давайте уточним, кто и в какой последовательности будет завтра выступать.

Мы ещё посидели так минут сорок, обсуждая, но я в этом не участвовал. Моё дело — хвостом шевелить, а организуют пусть те, кому это нравится. Так что мы просто перешептывались с Лерой, обсуждая возможности разных пловцов.

В комнате меня ждала неожиданность. Катя сидела на кровати Алисы с ноутбуком на руках и в наушниках, а на её кровати валялась какая-то корова. На моей же лежало сразу двое — Алиса и ещё одна, габаритами не уступающая ей. Так, похоже, мой вчерашний урок не пошел ей впрок.

— Это кто такие? — сбросил рюкзачок, я остановился возле наших с Катей кроватей.

— Ой, Светка! — пьяненько икнула Алиса.

Блин, да они все трое под газом! Я сразу и не понял, что это за духан, давно этого амбре не ощущал, а теперь понятно. И возле кровати пустые банки из-под пива стоят. И лежат под кроватями.