– Знаешь, я обожаю твоих предков, но слишком уж они правильные.

Робин кивнула.

– Да, наверное, иногда не помешает дать им понять, что все люди разные.

– Вот именно! – Лекси обняла подругу.

Робин прижалась щекой к ее лицу и воскликнула:

– Боже, как я по тебе скучала! Нам надо общаться чаще.

– Согласна.

Лекси села рядом с подругой на теплую гальку. Девушки смотрели на море.

– Знаешь, чего я еще хочу? – продолжала Робин. – Чаще куда-нибудь выбираться, вспомнить о своих желаниях. Ходить в походы, совершать вылазки, встречаться с друзьями. – Она помолчала. – Или это уже слишком? Может, проблема в неумеренности аппетитов? Современные женщины мечтают получить все и сразу: работу, ребенка, любовь, приключения…

– Проблема не в желаниях, а в том, что мы до сих пор спрашиваем разрешения. – Лекси набрала полную горсть камешков и катала в ладонях, ощущая их гладкие теплые бока. – Мы вечно делаем то, что «должны», или то, что «правильно».

– Но не ты. Ты всегда была другой. Дерзкой. Дикой.

Лекси раздвинула пальцы, и галька посыпалась на землю.

– Да, но ты говоришь о свободе, а мой случай совершенно другой. Я просто веселилась изо всех сил. Я не чувствовала себя раскрепощенной, а пряталась.

Робин нахмурилась.

– Алкоголь, наркотики, секс, вечеринки – не более чем способ чем-то занять свое время, сбежать от реальности, чтобы не глядеть в глаза правде.

– Ты была несчастна?

– И довольно долгое время.

Робин захлопала глазами.

– Мне так жаль. Я этого не понимала. Я…

– Не извиняйся. Я хорошо маскировалась. Уж в этом точно набила руку. – Лекси улыбнулась. Пусть подруга, да и все остальные тоже думают, что у нее все хорошо, что все складывается лучше некуда. Потому что ей самой хотелось в это верить. – Я любила танцевать, но тот стиль жизни, который вели люди вокруг, мне совершенно не подходил. Правда, осознание пришло далеко не сразу. Если бы я не сломала большую берцовую кость, то, наверное, тусила бы до сих пор.

Лекси всегда предпочитала плыть по течению, а не прокладывать собственный маршрут.

– Как странно: иногда думаешь, что произошло нечто ужасное, а потом это оказывается лучшим, что могло с тобой случиться, – заметила Робин.

– Верно. – Лекси вспомнила, что после травмы впала в страшную депрессию и не понимала, как жить дальше. – Именно ты предложила мне попробовать занятия йогой.

– Исключительно чтобы сохранить растяжку, пока ты проходила период реабилитации. Я и представить не могла, что ты пройдешь переподготовку и станешь инструктором!

– Помню, как шла на первое занятие и думала, что точно не получу удовольствия. Слишком медленные движения, мычание…

– Но тебе понравилось.

– Тренер тогда сказал одну фразу, которая запала мне в душу. «Йога – не представление. Вы занимаетесь ею для себя». В отличие от танцев. Всю жизнь я думала только о том, какой увидят меня зрители. Йога же предлагает сосредоточиться на себе. Чтобы понять это, требуется время. Ты же меня знаешь: мне хотелось стать лучше, сгибаться больше всех, держать позу максимально долго.

Робин рассмеялась.

– Я начала ходить на занятия в дневное время, а их посещают в основном пожилые люди. Думаю, тогда-то я и перестала думать о том, как выгляжу и правильно ли все делаю. Я осталась наедине с фитнес-ковриком.

– Раньше ты никогда об этом не рассказывала.

– Знаешь асану, которой заканчиваются все тренировки? Шавасана? Когда нужно просто лежать спокойно? Так вот, она мне давалась сложнее всего. Потому что я думала о том, что хочу есть, почесаться или выпустить газы или какой сериал включу, когда приеду домой.

Робин снова рассмеялась.

– Но постепенно я научилась отпускать свои мысли и следить за дыханием. Это и есть свобода. Делать что-то для себя, а не для других. Перестать работать на зрителей – не важно, кто они: публика в зале, заплатившая деньги за билеты, члены семьи, друзья, общество… – Лекси замолчала и пристально посмотрела в глаза подруге. – Возможно, нам всем стоит попробовать перестать соответствовать чужим ожиданиям и вспомнить, чего хотим мы сами.

– Спасибо, – с чувством ответила Робин. – Именно то, что я хотела услышать. И кстати: я очень рада, что ты, наконец, счастлива. И без ума от йоги.

Лекси улыбнулась.

– И что ты встретила Эда.

Лекси изо всех сил старалась сохранить радостное выражение лица.

Они поднимались по лестнице к вилле, освещавшее белоснежные ступени солнце ослепляло. На Лекси накатила волна усталости, в голове роились мысли. Ей хотелось удалиться в свою комнату и побыть одной. Подумать.

– Так вот вы где! – Бэлла подняла голову с лежака. На носу у нее красовались огромные солнечные очки. – Идите сюда. Посидите со мной! Я с утра без компании. У меня тут кое-что есть! – Она подняла кувшин – определенно с чем-то алкогольным.

Лекси тихонько застонала. Больше всего ей сейчас хотелось побыть в одиночестве, но Бэлла обидится, если ей откажут. Пришлось присесть на соседний лежак и открыть зонтик. Робин исчезла в доме, сказав, что принесет что-нибудь из напитков. Бэлла наполнила свой бокал до краев, пролила спиртное и захихикала. Ну, конечно, она же пьяна! Улыбка все шире, движения все менее скоординированные и размашистые.

Лекси вспомнила те времена, когда они по вечерам собирались на очередную тусовку. Чья-нибудь спальня, музыка, разбросанная по ковру косметика, толстые стрелки, нарисованные жидкой подводкой, запах раскаленного выпрямителя и спрея для волос. До сих пор во рту живо ощущается вкус дешевой помады и водки. Да, в их прошлом немало запоминающихся моментов. Лекси ни о чем не жалела и все же удивлялась, почему в один из таких вечеров она не повернулась к Бэлле и не сказала: «Мне все это не нужно. Я постоянно грущу. Такой стиль жизни не для меня».

Почему она ни разу так не сделала? Наверное, знала, что Бэлла ответит: «У меня есть отличное решение». И жестом фокусника извлечет откуда-нибудь бутылку с алкоголем или упаковку таблеток.

Но сейчас Лекси смотрела на подругу и думала: «Возможно, и ты несчастна? И не знаешь, как сказать мне об этом?»

Она сжала руку Бэллы и спросила:

– Крошка, все в порядке?

– Просто охренительно! Мы с Фэн только что расстались!

Вернувшаяся с напитками Робин застыла как вкопанная.

– Господи!

Бэлла рассмеялась:

– Расслабьтесь! Все просто прекрасно, никто из нас не страдает.

– Мне так жаль, – сказала Лекси.

– Хватит. Отставить скорбь и игры в психолога. Сегодня наш последний день на острове. И лично я намерена веселиться. Ясно? – Бэлла подняла бокал.

Робин и Лекси переглянулись.

– Ясно.

Троица молча выпила.

На террасу вышла Элеонора, чтобы собрать стаканы.

– Эй! – крикнула Бэлла. – Что там у нас в меню?

– Бэлла! – прошипела Лекси, а затем обратилась к будущей родственнице: – Хочешь с нами выпить?

– Нет, спасибо. – Элеонора холодно посмотрела на Бэллу и ушла в дом.

Лекси вспомнила разговор в лодке.

– Ты сказала Элеоноре, что я пригласила ее из жалости.

Подруга пожала плечами.

– А разве не так?

– Я хотела узнать ее получше. Мы же породнимся. Будь поприветливей с бедняжкой, прошу. Ей пришлось нелегко.

– Да, помню, ты говорила. Ее парень умер. – Дыша перегаром, Бэлла громко прошептала: – А она, часом, его не укокошила? Ты проверяла?

– Ты что несешь! – одернула ее Робин.

– А что? Она какая-то странная, вы не находите?

Лекси встала. Да, разбитое сердце – не шутка, но это же не повод быть жестокой!

– Просто валяю дурака. – Бэлла встала с лежака, лениво побрела к бассейну и сошла по ступенькам в воду, поеживаясь от холода.

Проходя мимо, Лекси заметила:

– Вообще-то не парень, а жених. Через несколько недель они бы отпраздновали годовщину свадьбы. Так что будь добра, сделай над собой усилие.

Но Бэлла уже нырнула, и ее фигура преломлялась под водой в лучах солнечного света.