– Ты знаешь, Лекси пригласила тебя на девичник, потому что Эд умолял ее об этом. Вот она и сжалилась.

Выдав эту ядовитую реплику, мисс Росси улыбнулась и уплыла прочь.

Элеонора вонзила нож в арбуз и почувствовала некоторое облегчение, когда он раскололся надвое.

Бэлла вышла на террасу. И что это было? Элеонора совсем сбрендила. В ее дыхании Бэлла учуяла пары алкоголя. Неужели будущая родственница Лекси уже тяпнула перед завтраком?

Что ж, Бэлла ей отомстила, сказав, что приглашение на девичник продиктовано исключительно жалостью. Да, мучаясь от похмелья, она всегда вела себя как стерва. Наверное, Элеонора плюнет ей в тарелку.

На дальнем конце террасы на коврике для фитнеса лежала Лекси, закрыв глаза и раскинув руки в стороны. Ха! И йогу еще называют спортом? Ладно, пусть наслаждается жизнью, пока может.

Бэлла вдруг почувствовала, что закипает. И, пожалуй, может взорваться, если Ана сегодня не будет держаться подальше.

Присев на низкое ограждение террасы, Бэлла бросила взгляд вниз, на крутой обрыв, и тут же встала. Господи, от такой высоты у кого угодно голова закружится, даже у самого ярого трезвенника. Сейчас не помешала бы чашечка кофе, но возвращаться на кухню и падать в ноги Элеоноре совершенно не хотелось. Пожалуй, она пока посидит здесь, подождет, когда Лекси закончит свой утренний ритуал, и попросит ее принести порцию бодрящего напитка.

Каменный пол террасы уже начал нагреваться на солнце. Воздух застыл, не дул даже слабый ветерок. Тишину нарушало лишь жужжание насекомых. В пещере лежала поленница дров, заготовленная для вечернего костра. Внизу расстилалась бесконечная блестящая гладь моря, сливаясь с безбрежным чистым небом. Вдалеке виднелась голова Фэн: она плавно скользила, рассекая воду руками, двигаясь легко и непринужденно.

Несмотря на яркий солнечный день, Бэлла почувствовала, что настроение портится, словно на небо наползла темная туча. Она до сих пор обижалась на Фэн за то, что та накануне свалила, да еще и не сказала лично, а прислала сообщение. Что ж, теперь есть два варианта. Либо продолжать гонять мрачные мысли, накручивая себя, и взорваться, когда Фэн вернется на берег. Либо сделать глубокий вдох и попробовать отпустить ситуацию. Бэлла ведь способна быть славной и великодушной, принимать людей такими, какие они есть, со всеми недостатками. Ссориться ни к чему. Лучше спуститься на пляж и поплавать вместе с Фэн. Да, точно, так она и поступит. Им нужно побыть вдвоем. Как же легко можно превратить мрачное настроение в прекрасное!

Бэлла помчалась в дом, чтобы переодеться. Господи, как же ее дразнит аромат кофе! Стоило невероятных усилий сдержаться, не оттолкнуть Элеонору и не начать глотать обжигающий напиток прямо из турки! Нет, сначала она должна сходить на пляж. Кофе станет ей наградой.

Войдя в ванную, Бэлла взяла мокрый купальник, висящий на дверной ручке, стянула платье и сняла белье. Затем посмотрела на себя в зеркало, внимательно изучила свое лицо и загорелое тело, проверила, в порядке ли прическа, не стерлась ли помада. И вдруг заметила, что что-то не так с глазами. Она поморгала, распахнула веки пошире. Наверное, стоит нанести еще туши. Или гель для удлинения ресниц. Бэлла снова поморгала, надеясь, что это поможет.

Но нет, дело не в туши и даже не в следах недосыпа на лице. Все куда серьезнее. Сами глаза потускнели, искра в них потухла. Бэлла подошла совсем близко к зеркалу, пристально глядя на свое отражение. Внутренний голос тихо спросил: «Кто это?» В горле пересохло, возникло жгучее желание отвернуться. Завтра у нее должны начаться месячные. Вот в чем дело. Перепады настроения вызваны не похмельем, а предменструальным синдромом. Гормоны шалят. По крайней мере, Бэлла надеялась, что причина в этом.

Она никак не могла оторвать взгляд от зеркала и словно раздвоилась. Одна ее часть уговаривала махнуть рукой на неприятное открытие, забыть о нем, как о чем-то несущественном. А другая, скрытая где-то глубоко внутри, просила успокоиться и внимательно посмотреть на себя.

Бэлла так и сделала. Ее лицо горело. Слезы жгли глаза, все вокруг начало расплываться. В голове пронеслись обрывки воспоминаний: скрип резиновых подошв в коридоре, вой сработавшей в палате сигнализации, широко раскрытые полные страха глаза, шелушащиеся губы, стиснувшая горло рука.

Бэлла захлопала глазами, и тяжелые капли слез скатились ей на щеки. Стоя голышом перед зеркалом, она разрыдалась.

Фэн плыла кролем, сильно отталкиваясь ногами, дыша ровно и спокойно. Приблизившись к берегу, она подняла голову, чувствуя, как с подбородка стекают капли, и взглянула на ослепительно-белые стены примостившейся на утесе виллы. Там. Именно там все и произошло. Нико прижал ее к стене, излив поток оскорблений, которые до сих пор звучали в ушах. Фэн смотрела на дом и не могла отвести взгляд.

Вчера вечером она встретилась с Нико лицом к лицу. Стояла в нескольких сантиметрах и напомнила ему о содеянном. И сегодня проснулась совершенно разбитой, словно у нее все тело в синяках и болит. Впрочем, где-то глубоко внутри Фэн ощущала нечто новое: спокойную уверенность в своей силе. И речь вовсе не о физических способностях и возможности быстро рассекать воду.

Она доплыла до усыпанной белой галькой отмели, встала на ноги и побрела к берегу, стряхивая воду с волос. Увидела под ногами искривленную корягу и, нагнувшись, подняла ее, поднесла к лицу и сделала вдох, почувствовав запах земли, соли и дерева. Фэн бросила палку в кучу заготовленных для костра дров и повернулась, чтобы идти к вилле.

По лестнице спускалась Бэлла в солнечных очках и купальнике. Она помахала рукой. Фэн охватило чувство вины. Не стоило вчера уезжать, оставив остальных в ресторане, но у нее просто не было сил вернуться за стол и объяснять, что случилось.

Интересно, почему она не рассказала Бэлле про Нико? Наверное, знала, что не встретит понимания. Если бы какой-то мужик зажал Бэллу в углу и начал говорить ей гадости, она бы просто дала ему по яйцам и пошла дальше.

Бэлла была невероятной, жизнерадостной и заражала всех своей энергией. Фэн очень нравилось проводить с ней время, и в то же время она хорошо понимала, что их отношения не складываются. Сомнения зародились некоторое время назад, а поездка в Грецию лишь укрепила их. Навалилось тяжелое предчувствие: когда они вернутся домой, предстоит непростой разговор.

– Хочу к тебе присоединиться, даже мокрый купальник надела, – сказала Бэлла, оттягивая лямку. – Ты еще будешь плавать?

– Больше нет, прости. – Фэн взяла полотенце и обернула его вокруг бедер. И, видя разочарование на лице своей девушки, добавила: – Может быть, позже.

Когда они начали подниматься по лестнице к вилле, Бэлла стиснула руку Фэн своей маленькой теплой ладонью – словно чувствовала, что та от нее ускользает.

Робин наполнила тарелку кружочками киви и апельсинов и посыпала сверху блестящими зернами граната. Как же приятно сидеть и спокойно завтракать! Не нужно договариваться с малышом, поднимать с пола брошенную бутылочку и вытирать мякоть банана с детского стульчика.

– Спасибо! – сказала она сидевшей рядом Элеоноре. – Завтрак просто роскошный!

Та мило улыбнулась в ответ.

На террасе появились Фэн и Бэлла и сели рядом на другом конце стола. Фэн сегодня выглядела веселее, с лица исчезла печать напряжения. Она поймала взгляд Робин и улыбнулась.

Та почувствовала, как в груди разлилось тепло.

– Кто-нибудь видел Ану? – спросила Лекси.

– По-моему, она пошла прогуляться в горы. Наверное, звонит Люке, – ответила Робин.

Наливая себе в чашку кофе, Бэлла поинтересовалась:

– Кто за ним присматривает, пока мать в отъезде? Отец?

Элеонора резко подняла голову.

– Нет, о нем ничего не известно, – спокойно ответила Лекси. – Мальчик пока живет у сестры Аны.