– Это нехорошее предположение, Ирис.

– Да уж куда хуже… Мне оно самой не нравится.

Рекстон вдруг встал.

–Поднимемся в кабинет барона. Сможете?

– Да, с вашей помощью.

Он взял ее под локоть, и они пошли наверх.

В кабинете барона Ирис охватил безотчетный страх. Снаружи уже полностью стемнело, черные ветви дуба угрожающе покачивались за окнами под порывами ветра.

Девушка крепче прижалась к Рекстону. Тот ободряюще пожал ее руку и зажег свет.

– Садитесь, – он подвел ее к креслу. – Поберегите ногу.

После этого он принялся обходить кабинет. Заглянул под стеллажи, приподнял край ковра.

– Что вы ищете?

– Пока не знаю. Жаль, не я убирал кабинет последний раз. Я лишь смыл кровь с угла стола и пола. Кабинет осмотрел лишь после того, как унесли тело. Но, увы, недостаточно внимательно. Я не заметил пропажи пресс-папье.

«Все же он осмотрел кабинет. Интересно, зачем? Рекcтон что-то подозревал уже тогда?»

Рекстон выпрямился и позвонил в сонетку.

Скоро явилась запыхавшаяся Адель. Она нервно вытерла руки передником и вопросительно посмотрела сначала на Ирис, потом на дворецкого.

Рекстон величественно выпрямился и сложил руки за спиной. Служанка вздрогнула под его цепким взглядом.

– Адель, когда вы убирали комнату на следующее утро после смерти господина Гвидобальдо, вы не находили в ней что-нибудь необычное?

– Необычное?! – служанка была сбита с толку. – Господин Рекстон, я убрала очень тщательно! Подмела и вытряхнула ковер, вытерла полки! Неужели под шкафами осталась пыль? Простите, подобного не повторится!

Дворецкий терпеливо выслушал ее.

– Вы не находили кусок мрамора?

– Кусок мрамора? – совсем растерялась Адель. – Большой?

– Вот такой, – Ирис прикинула и показала пальцами примерный размер замеченного скола на пресс-папье.

Адель свела брови и задумалась. Потом неуверенно кивнула.

– Кажется, да. Но не кусок, а мраморную крошку. Я смела ее вместе с железными опилками. Накануне хозяин что-то мастерил у верстака, а вы знаете, какой беспорядок он оставлял каждый раз, когда…

Она прикусила губу и понурилась. Ирис стало ее жалко. Адель производила впечатление доброй и рассудительной женщины. Она не была истеричкой, как юная Софи, но искренне переживала за всех обитателей дома.

– Где вы нашли мраморную крошку?

– Тут, – Адель неуверенно показала рукой на стеллаж возле рабочего верстака.

– Вы выбросили мусор? – нетерпеливо спросила Ирис.

– Конечно.

– Спасибо. Можете идти, – Рекстон отпустил служанку кивком головы..

– Мне убрать кабинет еще раз?

– Не стоит. Благодарю. И, Адель… попрошу вас не распространяться о нашем разговоре, – с легкой угрозой закончил Рекстон.

Адель яростно закивала головой, глядя на дворецкого с непониманием, но обожанием.

Ирис убедилась в собственном предположении, что старшая горничная была влюблена в дворецкого. Что ж, значит, и правда будет держать язык за зубами, чтобы не вызвать гнев мужчины ее мечты.

***

Горничная ушла. Рекстон и Ирис посмотрели друг на друга.

– Итак…

– Итак…

Они заговорили одновременно; Рекстон поднял руку и замолчал, давая Ирис право высказаться первой.

– Пропажа пресс-папье связана со смертью барона, – твердо заявила она. – Думаю, его ударили этой штукой. На ней появился скол и остались следы крови. Убийца перенес тело к столу, чтобы инсценировать несчастный случай. Он прихватил орудие убийства с собой и позднее решил от него избавиться.

Она содрогнулась. Предположение прозвучало дико даже для нее самой.

– Мы пока не можем делать таких выводов, – Рекстон опустился рядом с ней на табурет. – Пресс-папье могло упасть на пол со стеллажа и расколоться. Красное вещество на сколе… может быть все что угодно. Вы не успели рассмотреть. Напомню, что кабинет был заперт изнутри – и окно, и дверь, – и проникнуть, кроме барона, в него никто не мог.

– А вы что предполагаете?

– Воздержусь предполагать, пока не выясню больше.

– Нужно обратиться в полицию.

– У нас нет улик, нет доказательств. Мы лишь нарушим покой госпожи Эрколе и породим дурные сплетни. Которые навредят и вам, и всем остальным.

– Но что же делать?!

– Завтра схожу в лес и осмотрю тот овраг и яму.

– Я с вами. Покажу то место

– Если будете в состоянии.

– Буду.

Ирис крепко сжала губы.

– Дело нечисто, Арман. Вы сами это прекрасно понимаете. Если совершилось преступление, оно не должно остаться безнаказанным. У барона были враги?

– Его многие недолюбливали, – неохотно признался Рекстон. – Порой на господина барона находило сварливое настроение. Но людей обычно не убивают из-за пары колких фраз.

– Еще как убивают… Ладно. Зайдем с другой стороны.. Кому была выгодна его смерть?

– Тем, кто назван в завещании. Госпоже Эрколе. Даниэлю. Мне. Доктору Фальку. Вам, – с каменным лицом перечислил Рекстон.

– А его чертежи? За ними могли охотиться конкуренты?

– Маловероятно. Они и даром не были никому нужны. Кроме того, чужих в доме не было, не видели их и в окрестностях. Теперь вы понимаете, как ужасно предполагать то, что вы озвучили?

– Конечно, понимаю! – Ирис в отчаянии всплеснула руками. – Что же мне делать, скажите, Арман?!

– Ничего, – твердо и тихо ответил тот. – Пока ничего. Не говорить лишнего, смотреть в оба. Никуда не ходить одной.

– Да мне уже и не хочется… одной ходить.

– Вот и правильно.

Ирис еще немного поразмыслила.

– Арман, вы упомянули, что барон, вероятно, приходил в себя перед смертью. Попытался встать, опять упал. Взял в руки шкатулку… и косточку.

– Да. Это же предположил и доктор.

– Как вы думаете, зачем он взял эти предметы? Что если… умирая, он пытался подать знак? Сообщить, кто был его убийцей? Поэтому эти предметы он взял неслучайно.

– Ваши домыслы идут слишком уж далеко, Ирис.

– Со шкатулкой связана какая-то тайна?

– Мне об этом неизвестно.

– Я пыталась найти в ней второе дно или скрытое отделение и не нашла.

– Потому что их в шкатулке нет.

– А тот математический пример, нацарапанный на столе?

– Уж не думаете ли вы, что барон нацарапал его перед смертью? Это исключено.

– Вы его видели?

Рекстон вздохнул, встал и полез под стол.

Спустя некоторое время выбрался, задумчиво потер висок.

– Да, весьма странные письмена. Не знаю, как давно они появились. Барон не разрешал слугам приводить в порядок свой стол.

– А кость?!

– Что – кость?

– Почему он взял ее в руку с тарелки? Он пытался на что-то намекнуть?

– На то, что его убийца любит курятину? – скептически предположил Рекстон.

– Или любит возиться с костями, – пробормотала Ирис.

Три образа всплыли у нее перед глазами. Первый – кабинет тети Греты и кучка птичьих косточек на ее столе. Второй – бедренная оленья кость в комнате Рекстона. И третий… жуткая картина Даниэля. Черный дуб с кривыми ветвями, так напоминающими костяные руки, смутные очертания черепов и оголенных грудин в корнях…

По глазам дворецкого она поняла, что он прочитал ее мысли.

– Ирис, довольно, – мягко попросил он. – Не позволяйте вашей фантазии уводить вас слишком далеко. Я понимаю, почему вы хотите найти ответы на вопросы. Но допустите, что ваши вопросы могут иметь простой и невинный ответ.

Теперь он взял обе ее руки в свои, легко сжал и погладил пальцы.

– Арман, вы честны со мной? – спросила Ирис и посмотрела ему в глаза.

Рекстон выдержал взгляд.

– Я отвечаю на ваши вопросы честно, Ирис.

–Тогда ответьте: что у вас произошло с Софи? Почему она плакала?

– Она не объяснила. У меня есть некоторые догадки. Но это не моя тайна. Поверьте, она не имеет отношения к тому, что произошло с вами или бароном.

Ирис отняла руки.

– Спросите Софи сами, если хотите, – сухо предложил Рекстон.

– Спрошу. Только она не ответит.

– Что же тогда вы ждете от меня?