Окружение обожало императрицу Марию Федоровну, жену Александра III, не только за ее общительность и способность нравиться всем и каждому. У нее была особая привлекательность, которую она подчеркивала своим внешним видом. Императрица всегда выделялась из толпы: она следила за своей внешностью, подбирала самые модные наряды и дополняла их драгоценностями, которыми одаривали ее супруг, свекор, другие родственники или которые императрица заказывала у ювелиров сама. Постепенно Мария Федоровна собрала большую коллекцию, и когда при дворе появилась ее невестка, Александра Федоровна, делиться с ней украшениями вдовствующая царица не захотела. Так и появилось разделение императорских драгоценностей. Однако сокровища Марии Федоровны были значимы для нее не только своей материальной ценностью, но и тем, что эти вещи были напоминанием о ее горячо любимом муже.

Многие из подарков были скрыты от людских глаз, потому что императрица не надевала их с момента смерти Александра Александровича. Когда ей пришлось эвакуироваться на корабле «Мальборо», шкатулку с драгоценностями лишь чудом успели взять с собой. Точная сумма, в которую оценивались украшения Марии Федоровны, неизвестна, но предположительно, это была самая дорогая коллекция ювелирных изделий в Российской империи на тот момент. В ней были не только тиары, броши (доподлинно известно о самой любимой из них, бриллиантовой, которую Александр подарил Марии, когда та была еще его невестой), серьги и ожерелья, но и драгоценные камни — сапфиры, рубины и изумруды. Были в шкатулке и бесконечные жемчужные нити, которые так обожала императрица. Слава коллекции Марии Федоровны росла, а некоторые утверждали, что в ней есть и старинные византийские украшения, и воротники, усыпанные бриллиантами, и даже пояса для платьев, состоящие из натуральных камней.

Когда вдовствующая императрица оказалась в эмиграции, коронованные племянники, датский король Кристиан X и английский король Георг V вовсе не торопились обеспечивать свою тетушку-беглянку. Родная сестра, королева-мать Александра, в Великобритании учредила фонд, в который вложили свои средства король и его жена Мэри Текская, сама Александра и ее дочь Виктория, чтобы покрывать некоторые расходы вдовствующей российской императрицы. И если для Александры этот поступок был само собой разумеющимся — нельзя было не помочь любимой сестре, то для короля и королевы — абсолютно лишним шагом, на котором настояла мать. Вероятно, уже тогда Георг и Мэри рассчитывали на какую-либо компенсацию их материальных затрат.

Дело в том, что королева Мэри Текская, когда-то английская принцесса, выросшая в строгости и экономии двора, еще в бытность Российской империи была шокирована тем количеством украшений, которыми обладали Романовы. Она сама любила красивые вещи, но такого количества себе позволить не могла. Поговаривали, что она во многом завидовала и Александре Федоровне, и вдовствующей российской императрице, и другим великим княгиням. Со временем Мэри начала собирать свою коллекцию, при этом не гнушаясь откровенно занижать стоимость понравившихся украшений или предметов интерьера, шантажировать и, как поговаривали, даже болела клептоманией. Известен случай, когда английская королева пожаловала в гости в имение одной из аристократок, где ей безумно понравились антикварные стулья. Хозяйка продавать их не пожелала, и тогда Мэри не сдвинулась с места, пока эти желанные стулья не были ей проданы за копеечную цену. Конечно же, она вполне могла иметь виды и на коллекцию Марии Федоровны.

Отношение к Марии Федоровне в Дании было не лучше. И хотя у императрицы там был собственный коттедж, который когда-то они вместе с сестрой купили как резиденцию, она чувствовали себя неуютно. Король Кристиан был недоволен бежавшими от революции родственниками. Марию Федоровну он попрекал потребляемым электричеством. Великую княгиню Ольгу Александровну, свою кузину, он вообще не раз доводил до слез унизительными шутками в адрес ее второго мужа, неравнородного офицера Куликовского — тот был для короля слишком беден и прост. Доставалось и детям великой княгини Ксении Александровны за дружбу с людьми ниже их рангом. Часто случалось, что Кристиан X не приглашал Романовых на званые ужины, считая, что они слишком много съедят. Не раз датский король предлагал тете продать шкатулку с ее драгоценностями, чтобы расплатиться с ним. В эти моменты Мария Федоровна делала вид, что не понимает, о чем речь, и была тверда в своем решении сохранить сокровища.

На шкатулку находились претенденты и из ближайшего круга императрицы. Так, к примеру, ее зять Сандро — муж Ксении Александровны, с которым они уже не были вместе, не раз пытался открыть какой-нибудь бизнес. Однако идеи были часто провальными, к тому же не хватало стартового капитала. Именно поэтому великий князь не раз подбивал Марию Федоровну продать хотя бы часть драгоценностей и вырученные деньги вложить в какое-либо дело. Наверное, единственными, кто не рассматривал драгоценную шкатулку императрицы как источник дохода, были Ольга Александровна с супругом. Именно они в эмиграции жили довольно просто и по средствам — Николай Куликовский не чурался самой грязной работы, например в конюшнях, а великая княгиня писала и продавала собственные картины. И именно им впоследствии не досталось от наследства матери-императрицы ничего.

Со временем ажиотаж вокруг шкатулки начал утихать — продавать драгоценности Мария Федоровна не собиралась. Однако за ее сохранность престарелая императрица начала переживать. Зачастую она просила младшую дочь Ольгу ставить шкатулку в спальне в зоне видимости. Вероятно, на это повлияли слухи, которые дошли до Марии Федоровны: якобы об украшениях много кто знает и за ними охотятся. Ксения Александровна предлагала отправить шкатулку на сохранение в сейф короля Георга V (неизвестно, действительно ли она считала это безопасным или так у нее и короля, с которым княгиня была дружна, появился бы доступ к сокровищам). Мария Федоровна предложение не приняла и продолжала хранить украшения у себя до самой смерти. Единственными наследницами сокровищ она видела своих дочерей.

Мария Федоровна скончалась 13 октября 1928 года в Дании. На следующий день после похорон было оглашено завещание покойной. Согласно ему все имущество и драгоценности доставались двум великим княгиням, Ксении и Ольге, в равных долях. Помимо этого, было оставлено небольшое содержание слугам. Какие шаги предпринимались далее, доподлинно до сих пор неизвестно. Тем не менее, воля покойной Марии Федоровны практически сразу была нарушена. Ее старшая дочь Ксения Александровна, считая себя более достойной наследницей, лично занялась отправкой драгоценного ларца в Лондон и сопровождением сделки. Свою сестру она уведомила об этом уже после, когда шкатулка с драгоценностями оказалась в Виндзорском замке и ожидала своей участи.

Великая княгиня Ксения Александровна была женщиной амбициозной. Денежные вопросы в эмиграции ее сильно волновали — у нее была большая семья, своих драгоценностей и вещей, которые можно было продать, она вывезти практически не успела. Когда-то ей повезло выйти замуж по любви за великого князя Александра Михайловича, но в то же время она категорически осуждала младшую сестру, когда та точно так же по любви вышла замуж за офицера Куликовского. Несмотря на то что брак Ольги Александровны оказался счастливым и крепким, а Ксения Александровна с мужем жили раздельно, для старшей из княгинь этот факт не был аргументом. Масла в огонь подливали английские король и королева, с которыми Ксения очень сдружилась. Они без проблем поселили российскую кузину в Фрогмор-коттедже, звали на светские рауты и сами навещали ее. Королева Мэри Текская постепенно превратилась в подругу Ксении, в то время как Ольгу Александровну коронованные родственники считали недостойной. На поведении старшей дочери Марии Федоровны сказалось и то, что с детства мать считала ее своей любимицей, так на нее похожей. Все эти обстоятельства в совокупности фактически отрезали младшую дочь Ольгу от наследства, оставленного императрицей.