В небе ухнуло. Сияние Страны Холмов померкло, отдалилось. Ясное небо заволокло покрывалом туч. Этельстен выпрямился, во взгляде читалась грусть.

— Твои слова ранили меня, сын, — медленно произнёс он. — Ты проявил ужасающее неуважение и непослушание. Но ещё не поздно вернуться.

— Нет.

— Твоя жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ей.

— Так защити меня, раз ты мой отец.

— Не могу, Этельстен, — покачал головой альв. — Ты сделал выбор и знаешь всё, что нужно. Прощай.

И вмиг исчез, будто не было. Атли мгновение таращил глаза, потом стремглав помчался к хутору. Рука нащупала в мешке маленькую берестяную дудочку.

***

Тролль был огромен. Если поставить друг на друга все три дома, получится как раз вровень с его уродливой головой, словно вытесанной из острой скалы. Мощные лапы с крючковатыми пальцами споро срывали крышу с коровника. Хвост с жёсткой кистью волос напоминал длинную шипастую дубину. Глумливо ворча, тролль запустил в загон лапу, потом вторую. Скотина уже скорее выла, чем мычала. Послышался хруст позвонков и рёв обречённого животного.

Горм с проклятьем метнул копьё, которое отскочило от каменной шкуры чудовища. Сигурд и Свен тихонько пробирались вдоль стены с большим мотком верёвки. Но вряд ли у них получится запутать ноги гиганта и повалить на землю… Очень уж здоров тролль.

«Значит, придётся мне», — вздохнул Атли и приложил дудочку к губам. Над растревоженным хутором зазвучала звонкая задорная мелодия, от которой хотелось пуститься в пляс. Напряжённые бонды, сами того не замечая, стали притоптывать в такт.

Тогнондахр выпустил добычу и повернулся на звук. За спиной его стоял мальчик и наигрывал на дудочке. Вернее, Атли просто держал её у рта, а играла дудочка сама — так ему казалось. Тролль шумно фыркнул и сделал шаг. Потом ещё один, медленный и нетвёрдый.

— Верёвку! Быстрее, сукины дети! — злобно проорал Горм и бросился к Свену и Сигурду.

Обернуть несколько раз, навалиться всем миром… Вдруг запнётся каменная туша и рухнет, пускай даже на один из домов.

Но тут Атли подвели его бедные усталые ноги. На каждый шаг Тогнондахра ему приходилось отступать на пять своих. Немудрено, что он споткнулся и упал на спину. Дудка выскочила из рук и откатилась в сторону.

Тогнондахр помотал головой, а потом лёгким усилием стряхнул бондов, уцепившихся за верёвку. Те бросились врассыпную, как жуки из-под камня. Взгляд твари остановился на Атли. Маленькие глазки загорелись злобой. Кулак размером с утёс взмыл вверх.

Подкидыш оцепенел от ужаса и мог только наблюдать, как идёт на него убийственная громада…

Чьи-то руки вцепились в его плечи, подняли рывком, швырнули в сторону. Атли упал на жёсткую землю. Чудовищный кулак опустился с грохотом оползня совсем рядом.

Атли зашевелился, моргая и кашляя от пыли. Его спаситель был тут как тут.

— Поднимайся! — прокричал он, тряхнув длинной чёлкой.

Рагнар!

Атли раскрыл рот, а кузен, бормоча проклятия, схватил его за руку и потащил за собой. Вовремя. Волной от удара их швырнуло на землю.

На этот раз Подкидыша не пришлось уговаривать — он быстро поднялся и рванул влево. Рагнар понял без слов и побежал вправо. Тогнондахр завертел головой, не зная, кого из мальчишек преследовать. Потом взгляд его остановился на загоне, где билась заломанная корова и жались к стенам другие. Тролль фыркнул, выпустил изо рта длинные отвратительные слюни и решительно двинулся туда. Ему не терпелось продолжить трапезу.

Мальчики встретились за сенным сараем.

— Где дудка? — спросил Рагнар, привалившись к стенке.

— Нет больше дудки, — тяжело дыша, ответил Атли, — одни щепки остались…

— Цверги, — сын Эймунда сплюнул на землю. — Мы покойники. Эту тварь ничем не проймёшь!

— Первый луч солнца обратит его в камень, — вспомнил Атли фразу из сказки.

— Думаешь, он не знает? — оскалился Рагнар. — День переждёт в горах, а следующей ночью вернётся! Ты понимаешь? Хутору конец!

Подкидыш выглянул за угол. Тогнондахр как раз занимался коровой, поглощая переднюю часть разодранной надвое туши. Атли чуть не вырвало, и он поспешил вернуться к брату.

— Где моя мама?

— Женщины, старики, дети ушли к Адальфьорду, — ответил кузен. — Здесь только Горм и его ребята.

— А твои отец и брат?

— Отец… — Рагнар опустил глаза. — Ему досталось… Он ровно обезумел — кинулся на него один, с мечом…

«Кто я теперь? Жалкий обрубок, калека, перед которым закрыты врата Гъялдсхейма!» — вспомнил Атли. Вот оно что!

— Горм вынес его. Хвала Хёгану, тварь отвлеклась на коров…

— А Гуннар?

Ночной воздух потряс ужасающий рёв, от которого заложило уши. Мальчишки даже присели от неожиданности, но тут же выглянули за угол. Тогнондахр, продолжая реветь от боли и злобы, носился по хутору, размахивая лапами, круша всё на своём пути. Его хвост, длинный пушистый хвост был объят пламенем! До ноздрей добрался смрад палёного волоса.

— Вот тебе и Гуннар! — прокричал сын Эймунда, указывая на фигурку, которая, петляя, бежала прочь от коровника.

Присмотревшись, Атли разглядел в руках кузена копьё с примотанной к наконечнику паклей. Пакля ещё тлела. Ай да Гуннар! Ай да цвергов сын!

Люди приободрились и принялись швырять в тролля жерди, вымоченные в тюленьем жире. Горели они хорошо, но особых неприятностей чудищу не доставили. Хвост его потух и обуглился, и Тогнондахр был зол, очень зол. Он перестал метаться и начал охоту на своих обидчиков.

Бондам пришлось туго. Сигурд и Свен чудом успели отскочить — бочка с жиром превратилась в большую кляксу на земле. Горм и зять его Хельги, мастерившие из верёвки огромный силок, сами чуть не попались троллю.

Рагнар помянул цвергов и бросился на помощь защитникам хутора. Атли собирался последовать за ним, но его остановила неожиданная догадка. «Отец сказал: я знаю всё, что нужно. Что я знаю?»

Двое человек спрятались в доме. Тогнондахр заметил и теперь разносил его по брёвнышку. Остальные принялись кричать и стучать в щиты, но страшилище твёрдо решило добраться до бедолаг.

«Что я знаю? О троллях, об альвах?» При мысли об альвах в голове зазвучала песня Бьярне.

Тролль нагнулся над сорванной крышей и торжествующе заревел. Мгновенье спустя его лапа выхватила из месива досок и перекрытий человеческую фигурку. И медленно поползла к ужасной пасти.

«Имя! Я знаю имя!»

— Тогнондахр! — раздался звонкий мальчишеский голос.

По телу тролля прошла судорога, крючковатые пальцы разжались и выпустили добычу. Толстая шкура покрылась трещинами и осыпалась мелкой каменной крошкой. Из чудовищной глотки вырвалось что-то похожее на стон.

— Тогнондахр!

Тролль взревел, словно от боли, и повернулся.

— Догони меня, старая развалина! — прокричал Атли и кинулся наутёк.

Никогда в жизни Атли не бежал так быстро. Ног он почти не чувствовал, земли под ними — тоже. Словно летел птицей в странном, замедлившемся мире, который неуловимо походил на отвергнутую Страну Холмов. За спиной гулко бу́хали шаги тролля.

То, что тварь ещё не догнала его, было чудом. Но некогда придумывать объяснения чудесам. В голове стучалось только одно: Аргово Ущелье. Если он успеет пересечь мост, троллю его не достать.

И Атли успел.

Опустившись на каменистую почву, он наблюдал, как ярится на той стороне тролль. Сердце едва не выскакивало из груди, а ноги совсем не слушались. Но вид обескураженного чудовища придавал силы.

— Хлипкий мостик, да? — крикнул Атли, забавляясь. — Не выдержит такое прожорище! Как же ты достанешь меня, Тогнондахр, глупая каменная голова?

Глазки тролля налились кровью и стали напоминать маленькие угольки. Он протянул к Атли скрюченную лапу и зарычал.

— Давай! — подзадоривал его мальчик. — Иди ко мне! Если ты меня не схватишь, я всем расскажу, как зовут старого, толстого, глупого тролля!

Тролль заревел и отступил на шаг. Потом ещё и ещё. «Что он делает?» — удивился Атли.