Разбойник сделал неопределённый жест — будто пожал плечами — и перерезал жрецу горло. Откуда в его руке взялся нож, арангиец так и не понял.

— Теперь можешь убивать.

Тело Хиттера качнулось вперёд, вены на лбу и висках взбухли. Но шага к Слепому он не сделал. Выругавшись, наёмник развернулся и шатаясь как пьяный побрёл к лошадям.

***

Под копытами Снежка наконец-то была не хрусткая лесная подстилка, а твёрдая поверхность тракта. Кобыла Еронимуса трусила рядом. Рука Хиттера погладила окованное навершие дубины. Очистительница была приторочена к седлу, как обычно. Видно, никому из разбойников не приглянулось диковинное оружие, и её вернули на место. Такой удаче можно только радоваться, но на радость у наёмника сил уже не хватало.

Теперь, когда глухие чащи остались позади и отпала нужда постоянно менять направление, на Фрая навалилась опустошающая усталость. По телу расползся липкий холод, рана нестерпимо саднила — только это мешало арангийцу провалиться в тяжёлое, мутное забытье.

«Нужен лекарь, тепло, вода, — мысли неохотно продирались сквозь зыбкую пелену, казались чужими, — иначе загнию или околею. Попросят платы — отдам кобылу… Жрецу она уже ни к чему».

Он скосил глаза на лошадку и вздрогнул.

Над дорогой, будто привязанный к крупу Снежка невидимой нитью, плыл призрак Дитера. Полупрозрачный, светящийся мягким опаловым светом. Голова брата удивлённо смотрела вправо. Туда, куда свернули его шею сильные руки Хиттера.

«Зачем пришёл? — спросил он призрака. — Позлорадствовать? Ну, давай». Тот, как всегда, молчал, и откуда-то изнутри Фрая полезла колючая злость.

«Нечего сказать? Так убирайся. Сол всё видел, и я не буду каяться перед тобой». Светящийся силуэт плыл за ним не отставая. «Ну и молчи», — арангиец отвернулся. Подумать и без призрака было над чем.

Договор с Культом Создателя нарушен, а значит, в Альсбруке задерживаться не стоит. Да и от лошади надо поскорее избавиться. «Не то решат, будто я сам жреца прирезал. Велласконское правосудие — это тебе не Слепой, оно действительно слепо». Фрай попытался сглотнуть, но лишь закашлялся. В горле прочно поселился сухой горький ком.

«Про́клятая страна. Безумная. Погода зверская, жрецы-очистители, суд свободных людей… Удружил ты мне, братец».

Он вспомнил их последний разговор и покачал головой. «Ты ведь тоже считал свой суд высшим, Дитер Фрай? Выше воли отца, выше жизни Эльзы и ребёнка». Ледяная решимость в голубых глазах брата… затканный пеленой ненависти взгляд Теобальда…

«Как две стороны одной монеты, — с горечью понял Хиттер. — Монеты, которой платят за большую кровь!..» Наёмник перевёл дух. Хорошо, в этот раз её удалось избежать…

Перед внутренним взором возник Слепой. Нож в длинной руке смотрел в землю, язвы в неровном свете костра походили на тлеющие угли. «Спасибо, старик, — через силу улыбнулся арангиец. — Ты всё взял на себя, и я признаю твоё право. Видит Сол, ты его заслужил».

Он оглянулся на брата и вдруг заговорил вслух, поддавшись порыву:

— Мне нет и не нужно прощения. Что сделано, то сделано. И я свернул бы её снова… Но я бы очень хотел, чтобы кто-нибудь остановил мои руки…

Призрак исчез — словно сдуло промозглым ветром. Наёмник поднял влажные глаза к небу. Чужие звёзды неярко поблёскивали сквозь туманную дымку.

«Холодная в Велласконе осень, — Хиттер Фрай поёжился всем своим телом. Боль в обожжённой груди заставила прикусить губу. — Говорят, на севере ещё холоднее».

Огонь суда сожжёт и театр, и мсье кукловода

Александр Непомнящий

— Покажи, что умеешь, бродяга!

Заскрипел подъёмный механизм решётки. Из ворот замка навстречу Хиттеру вышли двое велласков. В плоских шлемах с широкими наносниками и лазоревых накидках поверх синих стёганок. Первый — длинный, худой как жердь — сжимал в руках копьё. Второй — коренастый, с мощным подбородком — снаряжён короткой палицей да треугольным щитом.

«Придётся повозиться…»

Хиттер Фрай потрепал Снежка по холке и покинул седло. Потоптался, разминая ноги. Медленно вытащил притороченную к седлу тяжёлую дубину. Четырёхфутовое древко, толстое, гладкое. Навершие оковано сталью, из него торчит длинный, с ладонь, гранёный шип. Любимое оружие арангийских ополченцев: хочешь коли, хочешь колоти, покуда силы хватит. Очистительница, как прозвал её Хиттер.

«Нет, эти головы от мозгов мы очищать не будем, — подумал он, направляясь к противникам. — Будем бережны. Ты сам напросился, Фрай, а они — люди подневольные…» Да какие б ни были! Ничто им не помешает при случае наградить арангийца синяками да ранами.

Двое из замка в бой вступать не спешили. Следили за перемещениями Хиттера без страха, но настороженно. Арангиец подавил скверную ухмылку. Лишнее. И так красавец, каких поискать. Плотный, широкий — плечи того и гляди порвут заплатанную стёганку. Безрукавка из козьей шкуры тоже маловата — не сходится. На ногах истёртые штаны, дырявые голенища сапог прихвачены грязными обмотками. Лицо за месяцы странствий исхудало, заострилось — проступило в нём нечто волчье. Обветренная лысина, сальные остатки волос. На подбородке — колючая недельная щетина. Настоящий дикарь. Или разбойник с большой дороги.

Но кто же вышел против него? Проверим. Хиттер двинулся влево, обходя воинов по дуге. Медленно. Мягко, как степной кот. Двое в лазоревом с бдительным интересом разворачивались навстречу возможной атаке. Фрай резко остановился, и ноги будто сами понесли его обратно. И велласки явили себя — запнулись. Поторопились. Шагнули кто в степь, кто по кизяки.

«Хорошо. Очень хорошо!»

Гарнизонные вояки, отупевшие от муштры и скуки. Привыкшие сражаться с соломенными чучелами. На крайний случай — разогнать схватившихся за вилы мужиков. Никто не учил их драться плечом к плечу, прикрывая товарища, угадывая без слов, что сделать в следующий миг. И арангиец Хиттер Фрай этим непременно воспользуется.

Два шага вперёд. Замахнуться дубиной… Жало копья целит в лицо… Разворот влево…

«Ночные! Достал бы меня, не помешай напарник!» Коренастый со щитом отшатнулся, чуть ногу приятелю не отдавил. Тот даже толкнул его древком — давай, мол, вперёд, не прижимайся.

«А нам того и надо».

Боец, обиженно пыхтя, устремился к Хиттеру. Поспешный удар щитом Фрай принял на Очистительницу. А от взмаха палицы ушёл с лёгкостью, удивительной для его грузного тела. Коренастый остановился, ожидая копейщика. Но Хиттер, подшагнув, обрушил на кромку щита два сильных удара. А третий, боковой, внезапно перенаправил в левую ногу противника. Коренастый опустил щит, но недостаточно быстро. Шип Очистительницы задел его голень. Рассвирепев, боец широко махнул палицей, завалился вперёд. Фрай парировал древком, отступил на полшага и долбанул навершием прямо по плоскому шлему. Бом-м!

«Отдохни, парень».

Копьё взметнулось, как гадюка из ковыля. Фрай едва успел отскочить. Перевёл дух и кивнул долговязому. Мол, неплохо. Тот оскалился, тонкие усы поднялись вверх. Хиттер принялся мельтешить перед противником в надежде пробраться поближе, но везде арангийца встречал хищный наконечник копья.

Не подступиться: длинные руки, длинные ноги… «Великое Солнце, на этом можно сыграть!»

Уходя от очередного укола, арангиец сделал вид, что споткнулся. Долговязый, поддавшись азарту, вложил всё тело в удар на широком шаге… Фрай увернулся и левой схватил древко копья. Рванул на себя. Противник, пытаясь удержать оружие, нервно дёрнул обратно. И подтащил арангийца почти вплотную.

Дубина ещё не успела коснуться земли, когда кулак Фрая с хряском врезался в подбородок копейщика. Клацнули зубы. Глаза полезли на лоб. Боец отпустил древко и мешком осел на траву. Хиттер перехватил копьё поудобнее, глянул на коренастого. Тот сидел на корточках и морщился, держась за голову. Рядом валялись шлем и подшлемник. Победа?

Но Велласкон славился отнюдь не пехотинцами. Из ворот на восхитительном буром жеребце выехал всадник. Рыцарь, как их здесь называли. Высокий. В длинной кольчуге. На ней — лазоревая накидка. В этот раз с гербом: три серебряных рыбы мордами вверх. Каплевидный щит с тем же рисунком. В правой руке — длинное копьё. Шлема нет — на голове кольчужный капюшон.