Пленум, открывшийся 25 апреля 1989 г., после выборов народных депутатов СССР и накануне созыва Съезда народных депутатов СССР, подтвердил справедливость подозрений Горбачева. Более того — накануне пленума распространились слухи о готовившемся заговоре с целью отставки Горбачева12
На пленуме действия Горбачева и его курс были подвергнуты резкой критике. Его обвиняли в неудачах экономической реформы, в том, что партийные органы подвергаются постоянным обвинениям в прессе, в злоупотреблениях демократией, в развале армии, потакании национализму, отступлении от ленинских принципов деятельности партии. Впервые деятельность Горбачева стала предметом открытого осуждения. Причем критиковали его в большинстве своем именно те члены ЦК, которые оставались в его составе.
Сам Горбачев нашел эффектный ход отражения критики. Он предложил опубликовать в прессе стенограмму заседания. Оппонентам Горбачева ничего не оставалось, как согласиться с этим. Беспрецедентность публикации стенограммы — полных текстов выступлений — состояла в том, что партийный «сор» был «вынесен из избы». Горбачев сразу же оказался жертвой «партийных консерваторов» в ЦК и тем самым получил определенную поддержку общественности.
Полным ходом шла подготовка к приближающемуся Съезду народных депутатов. Готовился Горбачев, готовились и оппоненты КПСС. Горбачев заранее начал подготовку к своему избранию на должность Председателя Верховного Совета СССР. Этот статус придал бы ему необходимый вес на международной арене, кроме того, в условиях перемещения власти в сторону Съезда народных депутатов должность Председателя Верховного Совета, к тому же принадлежащая Генеральному секретарю ЦК КПСС, становилась ключевой в системе власти в стране.
В результате переговоров с первыми секретарями обкомов Горбачев получил заверения в поддержке его выдвижения на этот пост13 На Пленуме ЦК КПСС 22 мая 1989 г. Горбачев в духе давней традиции предложил кандидатов на важнейшие государственные должности, которые должны были утверждаться съездом: Председателем Верховного Совета — самого себя, совместив ее с должностью Генерального секретаря, заместителем Председателя — А. И. Лукьянова, Председателем Совета Министров — Н. И. Рыжкова, председателем Комитета конституционного надзора — В. П. Ломакина, Генеральным прокурором — А. Я. Сухарева, Председателем Верховного Суда •—• В. М. Лебедева, Главным государственным арбитром — Ю. Г. Манякина, председателем Комитета народного контроля — С. И. Манякина. Единственным возражавшим против того, чтобы пленум партии предопределял назначение на государственные должности, был Б. Н. Ельцин14 *
Готовились и оппоненты. Накануне в Доме политического просвещения, где собиралась московская Дискуссионная трибуна, был предложен альтернативный вариант регламента съезда, его программа. Она стала достоянием всей страны после того, как сведения о ней были опубликованы в «Огоньке»15 ч
а
Первый Съезд народных депутатов СССР #
а
25 мая 1989 г. в Москве открылся 1 Съезд народных депутатов СССР. В XX в. это был один из редчайших случаев, когда история начала делаться на глазах у всей страны. Съезд сразу же пошел не так, как предполагали его организаторы.
Не успел председатель Центральной избирательной комиссии В. П. Орлов закончить свое выступление, как, не спросясь ни у кого, на глазах изумленного зала и потрясенной страны на трибуну вылетел никому до этого не ведомый рижский врач В. Ф. Толпежников и предложил делегатам почтить память погибших при разгоне демонстрации в Тбилиси. Только огласили заготовленные заранее списки участников президиума съезда и объявили предложения по повестке съезда, как на трибуне оказался человек, имя которого знала вся страна,— академик А. Д. Сахаров. Его знали в течение десятилетий как диссидента, сосланного в Горький, как создателя водородной бомбы, лишенного трех Звезд Героя Социалистического Труда за свою правозащитную деятельность. Знать-то знали, но абсолютное большинство видело и слышало его впервые. Тем более важным представлялось то, что он говорил. А говорил он следующее: «Я предлагаю принять в качестве одного из первых пунктов повестки дня съезда декрет Съезда народных депутатов СССР. Мы переживаем революцию, перестройка — это революция, и слово "декрет" является самым подходящим в этом случае. Исключительным правом Съезда народных депутатов СССР является принятие законов СССР, назначение высших должностных лиц... В соответствии с этим должны быть внесены изменения в те статьи Конституции СССР, которые касаются прав Верховного Совета СССР... Второй принципиальный вопрос, который стоит перед нами,— это вопрос о том, можем ли мы, имеем ли мы право избрать главу государства — Председателя Верховного Совета СССР до обсуждения, до дискуссии по всему кругу вопросов, определяющих судьбу нашей страны...» Сахаров заявил, что он поддерживает кандидатуру Горбачева на этот пост, но поддержка эта носит, по его словам, «условный характер». Он настаивал на альтернативности при избрании Председателя Верховного Совета, на обязательном обсуждении политической программы кандидатов16.
Его выступление не было речью опытного оратора. Он не обладал «командирским» голосом, у него не было эффектно выстроенных фраз. Было другое — поразительная смелость и ответственность, была мудрость, превышающая политические расчеты. Он обращался не только к съезду, но и к стране. Она узнала его и запомнила.
Страна услышала и голоса депутатов от Прибалтийских республик. Их выступления касались на первый взгляд вопросов техники парламентских процедур. Среди них — о праве депутатов от республик добиваться обсуждения вопроса на заседании съезда, если это предложение поддерживает до двух третей республиканских депутатов, о незамедлительном принятии регламента съезда и лишь после этого обсуждении других вопросов. Их поддержали и некоторые российские депутаты. И когда председательствовавший на съезде Горбачев зачитывал записку, что «попытки некоторых депутатов увести съезд на обсуждение процедурных вопросов — очень вредное дело», то тем, кто следил за ходом заседания, становилось понятно: процедурные вопросы — это дело важное, это то, что отличает заседания парламента (хотя само слово «парламент» сначала боялись употреблять) от партийного съезда.
Уже в первый день работы съезда обозначились острейшие национальные проблемы. Депутаты от Грузии настаивали на расследовании событий в Тбилиси, депутаты от Армении и Азербайджана обращались со взаимными обвинениями в связи с событиями в Сумгаите и Карабахе, подполковник В. И. Алкснис обвинял руководство Латвийской ССР в дискриминации русскоязычного населения в республике, депутат П. П. Фальк говорил о восстановлении немецкой автономии.
Одновременно с этим шло обсуждение вопроса о том, кому быть Председателем Верховного Совета СССР. Явным и бесспорным фаворитом стал М. С. Горбачев. Замечания в его адрес касались целесообразности совмещения постов Генерального секретаря и Председателя Верховного Совета СССР, просили дать объяснение о строительстве его дачи в Крыму. Дважды выдвигалась кандидатура Б. Н. Ельцина на этот пост — в первый раз ее предложил В. А. Бирюков, во второй — Г. Э. Бурбулис, оба из Свердловской области. Ельцин отказался выдвигать свою кандидатуру. Некоторую интригу в ход съезда внесло самовыдвижение А. М. Оболенского, инженера из г. Апатиты, на пост Председателя Верховного Совета. Впрочем, он даже не был включен в список для голосования.
По итогам голосования Горбачев получил абсолютное большинство. За — 2 123 человека, против — 87.
Уже первые часы и дни работы съезда пропахали глубокую борозду в истории страны. Кажется, в мае и июне были включены все телевизоры и радиоприемники; трансляцию съезда слушали и смотрели все. В течение нескольких часов мало кому известные прежде люди, избранные депутатами, становились знаменитыми на всю страну, их узнавали не только «в лицо», но и по голосу. Телевидение убило «священную тайну» партийной власти. Возникла возможность сравнивать, оценивать, соглашаться или возражать. Трансляция заседаний съезда стала мощнейшим, не имевшим прежде аналогов катализатором политизации общества. Люди изменились быстрее, чем можно было представить.
