— Не волнуйся, — успокоил я его. — Военные тайны разведывать не собираюсь. Просто на огонёк заскочил. Как тут у вас дела?

— Хорошо, — вежливо ответил Тихон.

— Будет ещё лучше. Князь Борис для «Племени» народ собирает, так что скоро новобранцы рекой потекут.

— Замечательно, Рат! Лишь бы всего хватило.

— Хватит. Деньгами тоже обеспечит. Крутые дела намечаются.

— Опять, значит, не высыпаться?

— А как ты хотел? Коротать свой век у камина и строчить мемуары о бурной молодости? Такие, как мы, мемуары не пишут. После смерти другие люди за нас их выдумывают.

— Кто погиб? — тревожно спросил Эдмонд Леду, входя в кабинет. — Здравствуй, княжич! Рад тебя видеть!

— Никто не погиб, кроме вашей спокойной жизни. Привет, Эд! Что-то рано ты отгулял положенный отпуск.

— В лагере много дел. Только что оттуда. Слаживание новых боевых групп, да и хозяйственные дела теперь полностью на моих плечах.

— Не понял. Каких групп?

— Кхм… — многозначительно кашлянул Тихон.

— Брось! — отмахнулся от него Эдмонд. — Информация в открытом доступе, так что никаких приказов Златы не нарушаю. Практически все ветераны Немана вернулись в «Племя», даже те, кто не может полноценно встать в строй. Ещё и по несколько новичков некоторые с собой привели. Вот такие дела, Рат!

— Прекрасная новость! Значит, поверили вам люди!

— Верят. Не все, конечно, но многие.

— Я вот тут нашему строгому Тихону уже новость сказал, но и тебе с удовольствием повторю. Род Тулиных объявил набор в твой отряд. С полным обеспечением ратников и информационной поддержкой. Поэтому и хоронили спокойствие, пока ты не объявился.

— Если князь Борис курирует, то, значит, ты снова становишься нашим вождём?

— Нет. Может быть, со временем что-то и поменяется, но не в ближайшие дни. Считайте меня посредником между вами и моим отцом. Злата в курсе и дала согласие сотрудничать с Тулиными. Но в её дела я не лезу, и она сама вам расскажет, что посчитает нужным.

Вскоре пришёл и Расул, которому я в третий раз пересказал новость. В отличие от Леду и Тихона, он не проявил никаких эмоций, а задумчиво уставился в окно, напевая:

' Река волной любви накрыла,

И сердцу стало горячо.

Как ты меня тогда любила,

Хочу ещё, ещё, ещё…'

— Расул! Ты чего там подвываешь? — спросил я его, чувствуя, как по спине начали не просто бегать, а метаться в панике мурашки.

— Да песенка с утра в магазине привязалась и никак отлипнуть не может! — скривился он. — «Волна любви», кажись, называется. Для танцулек. Показали б гада, что при мне её включил, удавил бы, не раздумывая! Уже весь мозг выела! Вот откуда я эту пакость знаю? Нет чтобы про тяжёлую пацанскую долю. Хоть и воровская тема, но жизненная.

Только не музончик меня сейчас больше волнует, а твои слова, Ратибор. Такие дары, что папаша твой подсовывает, либо богам несут, либо на поминальную тризну… Что-то божественного ни в одном из нас ничего не ощущаю. Значит, опять головой рисковать придётся. Раз такая спешка, то скоро. Я неправ?

— Прав, — согласился я. — Но и с этим вопросом, пожалуйста, к Злате. Вам с ней решать, как жить дальше. Отойдёте в сторону — никто неволить не станет.

— Выборы? Завтра гонка претендентов начинается, — поинтересовался Тихон.

— Не сами выборы. Ближе к концу их стоит быть во всеоружии. Это дело не Рода Тулиных, а государственное.

— А подробности? — не отставал он.

— А покажи мне отчётную ведомость за последний месяц?

— Понятно. У каждого свои секреты.

Сильный взрыв, заставивший задрожать стёкла, отвлёк нас. Тут же прогремели ещё несколько. Мы бросились к окну и увидели вдалеке густой чёрный дым.

— Это ж кто там так «развлекается»? — первым задал вопрос Расул.

Ответ на него пришёл в виде связиста «Народного княжича».

— Нападение на боярышню! — запыхавшись от бега, проорал он. — Помощи просит!

— Тихон! Сколько здесь вооружённой охраны?

— Человек тридцать.

— Всех по машинам! Едем на выручку! Бронешторы на окна офиса! Гражданскому персоналу раздать стволы на случай, если и сюда кто-то непрошеный сунется! Остаёшься за старшего! Быстро! Время!

Мы неслись, не разбирая дороги, нарушая все правила дорожного движения. Срезая путь, пару раз заезжали на тротуары, бешено сигналя, чтобы разогнать испуганных пешеходов.

— Луганские! Приём! Приём! — бубнил я в рацию, покуда не пришёл ответ.

— Кто это? — наконец-то прозвучал из неё голос самой Златы, перемешанный с треском автоматных очередей.

— Тулин! Ратибор Тулин! Мы в нескольких минутах от вас! Держитесь и не пальните!

— Быстрее. Боезапас к концу подходит. Прячемся за остовами бронемобилей. Зажаты в классические «клещи». Дома по обе стороны улицы «красные». Номера семь и двенадцать! Бьют больше с крыш, но и из нескольких окон прилетало. Гражданских вряд ли эвакуировали. Я изменяла конечный маршрут, так что толком не должны были подготовиться. Ждём! Не отвлекай! — деловито протараторила она, как мы привыкли делать это на фронте.

— Все слышали? — поинтересовался я у сидящих в машине. — Делимся на группы. Эдмонд с половиной людей зачищает седьмой дом, а я веду группу в двенадцатый.

— Я остаюсь тут, — сказал Расул. — Пока не въехали в зону «глушилок», местной братве успел весточку кинуть. Скоро подтянутся. Вот с ними и подмогну. Ещё Тихон сказал, что дружинников на уши поставил, хотя они тоже были в курсе — весь эфир забит повтором призыва о помощи.

— Отлично!

Вскоре мы подъехали к театру боевых действий. Высадившись, разделились на два отряда, но подойти ко входам в дома не представлялось возможным из-за плотной пальбы с их стороны. Потеряв несколько человек, залегли и стали и беспокоить противника прицельным, но мало результативным, больше отвлекающим от основной цели огнём.

Так дело не пойдёт! К чёрту всё!

— Эдмонд! Назначь командира на мою группу и атакуй, как только увидишь возможность!

— А ты?

— Уже одной ногой там!

Включив боевой режим на максимум, рванул что было сил к перевёрнутому представительскому лимузину. Боярышня должна быть рядом с ним, так как никто разгуливать по улице ей спокойно не даст.