Размышления прервал окрик герцога, вернув к действительности:

— Патрик!

«Надо же. даже имя кондитерщика знает, должно быть частенько за сладостями подружек водит. У-уу, змей!»

— Да, ваше сиятельство. — тут же явился тот, словно все это время только и ждал, когда его вызовут.

— Выдай этой юной леди ее заказ. — приказным тоном заявил Саблер.

— Э… — замялся тот и, глядя на меня, стоявшую почти у выхода, покраснел. — Сию минуту. Кондитер склонился подобострастно перед герцогом, исподлобья зыркнул на меня и убежал.

Я решила его не осуждать за такую избирательность клиентов, не каждый день его сиятельства лично посещают кондитерские.

Повисло неловкое молчание, во время которого, герцог продолжил пристально меня разглядывать, а я старалась смотреть куда угодно, только не на него.

Положение спас Патрик, вернувшийся с моим заказом.

Достала монеты, чтобы с ним рассчитаться, но Саблер меня опередил. Стиснула кулаки, чтобы не вцепиться ему в волосы, ненароком.

— Мне не нужны ваши подачки, — прошипела в лицо, гордо задрав подбородок.

— Пусть это будет маленький подарок. — как будто не замечая моего негодования, с неизменной кривой ухмылочкой, пропел герцог

— И подарки мне ваши… — начала было я, не собираясь сдаваться.

Однако он вновь меня перебил:

— Вишни! — нагло засунул свою руку в мой пакет с вишнями, вытащил ягодку и отправил себе в рот.

Его наглость сегодня, кажется, не имеет границ. Даже не нашлась, что на это ответить.

— М-мм, — продолжил, закрыв глаза. — С виду невзрачная, а внутри такой вкус и аромат!

При этих словах так на меня посмотрел, что у меня сложилось впечатление, будто он сейчас не о ягодах говорил. А от его томного голоса с хрипотцой по телу побежали мурашки, и мне стало совсем не до споров. Молча, смотрела как дура на его губы, и не могла отвести взгляд, вспоминая, как совсем недавно они меня целовали.

— Я пойду, — еле выдавила, силой заставив себя опустить глазки в пол, и протиснулась мимо его сиятельства, отгораживаясь от него корзинкой.

Он, не сдвинувшись с места, проследил за моими передвижениями, и отправился за столик к своей даме.

— Давей, зачем ты водишься со всякими оборванцами? — кисло протянула леди — «весенний цветочек».

Я уже взялась за дверную ручку, но появилось огромное желание вернуться и одеть ей корзинку на голову, так сказать для красоты. Кстати, рубины в золотой оправе будут лучше смотреться на чёрном.

И если слова дамочки меня разозлили, то ответ герцога просто добил.

— Эти оборванцы, — проговорил он тихо, но я всё равно услышала, — являются бесценным источником информации…

Он ещё что-то вещал, но я уже выскочила за дверь, захлопнув её со всей силы.

«Источник информации! — кипела я в гневе. — Ну, постой! Я покажу тебе источник информации! Судьба драгоценностей твоей подружки уже предрешена, но и ты у меня ещё попляшешь».

Отойдя на некоторое расстояние от заведения, стала дожидаться экипажа. Но сегодня, видно, не мой день. Ни одной проезжающей повозки, даже самой завалящей телеги не было. Простояв какое-то время, двинулась своим ходом. Стоило мне пройти немного, как сзади звякнул знакомый колокольчик. Так и есть, герцог со своей пассией покидали злополучную кондитерскую.

Быстро шмыгнула в первый попавшийся переулок. Не хватало, чтобы Саблер меня заметил, ещё подумает, что за ним шпионю. Придётся домой добираться темными улочками, не ровен час, вновь пересечься с его сиятельством.

На ходу придумывала планы мести один страшнее другого. «Надо срочно найти Шкета, пусть проследит за сладкой парочкой. Или лучше я сама сейчас переоденусь и пойду за ними. Нет. не успею», — размышляла, досадуя на тяжелую корзину и невозможность отплатить сейчас же своим обидчикам. Прокручивая случившуюся ситуацию уже, наверное, раз в десятый, мысленно дала отпор вредной красотке, водрузив-таки на голову корзину с провизией, и поставила на место нахального герцога, швырнув ему в лицо уплаченные за меня деньги, но этого показалось мало, и я «украсила» и его голову пакетом с вишнями. Но на самом деле, в жизни я гораздо благоразумней своих фантазий.

Так за раздумьями и воображаемой местью не заметила, что оказалась в бедной части города. Улица была совершенно пустынна, лишь ветер гонял мусор. Стало как-то не по себе. Решив не поддаваться эмоциям, ускорила шаг.

И только свернула за угол, как у меня кто-то попытался выдернуть мою ношу из рук. Но я была бы не я. если бы дала так просто забрать корзину, сильнее дёрнула назад и развернулась, чтобы указать несостоявшемуся воришке его место. Но так и застыла, открыв рот. Передо мной стояли два здоровенных мужика, совсем неприятной, я бы даже сказала бандитской наружности, и радостно скалили зубы.

— Не дёргайся, девонька, — пробасил вдруг один из них мне прямо в ухо, и я от неожиданности дёрнулась.

Он потянул на себя корзину, я — на себя. Здравый рассудок твердил: «бросай корзинку и беги!» К моему сожалению, именно сегодня я его не слушала.

— Смотри, Тук, кто нам попался. — заявил второй, чем отвлёк моё внимание, и корзинку таки у меня вырвали из рук, хотя не мне с ними силами тягаться. — Это же бывшая подружка Принца! Она теперь ему не нужна, а нам очень пригодится!

И они загоготали, как два индюка, также качая кадыками и при этом еще и противно похрюкивая.

Поняв, что продукты мне уже не вернуть, стала медленно пятиться от них назад, ища подходящего момента, когда можно будет дать дёру.

Удача сегодня была явно не на моей стороне, и попытка незаметно ретироваться не увенчалась успехом.

— Ты куда? — подскочил ко мне тот, который Тук, и схватил за руку, оставив мою корзинку на дороге. — Погоди, мы с тобой ещё не познакомились.

И опять эти злобные многозначительные оскалы.

— Что ж ты такая нервная, принцесса? А поиграть с нами? Был у тебя один принц, теперь двоих придется блажить. Как тебе два «принца» сразу?

От подобных перспектив стало не просто страшно, а очень страшно, осознав безысходность ситуации, меня охватил такой дикий ужас, что я перестала соображать.

Попыталась кричать, но из горла удалось выдавить лишь невнятный писк. Попробовала освободить из потных лап бандита свою руку, но только ухудшила свое и без того нелегкое положение — верзила перехватил меня сзади за талию одной лапищей, а второй потянулся к вороту платья. В этот момент паника достигла своего предела, и я окончательно перестала понимать, что творю и уже дальше не контролировала свои действия. Главным было вырваться любой ценой, и для этой цели в ход пошло всё: зубы, ногти, кулаки. Я царапалась, кусалась, билась, выворачивалась и извивалась. Меня охватило какое— то безумие. Получив парочку ощутимых ударов от меня, разбойники начали всерьез злиться. Дед в свое время учил меня драться, но сейчас я просто молотила куда попало — в живот, по колену, в грудь, по лицу, руки и ноги действовали, явно, без поддержки мозга. Последний мой пинок одному из злодеев в пах оказался особо чувствительным, он пришел в состояние бешенства и, но превозмогая боль, еще сильнее прижал бедную меня к стене дома, его товарищ, бесцеремонно схватил, с другой стороны.

— Какая резвая! — прорычал мне прямо в ухо «раненый» бандит. — Зря ты больших дядей расстроила…

И в подтверждение серьезности его угрозы у моего горла появился нож. «Всё! Это конец. Сопротивление бесполезно…» На глаза сами собой навернулись слёзы. Силы меня покинули так внезапно, что если бы меня не держали, то я бы просто рухнула, ведь собственные ноги подкосились и были уже не в состоянии держать обессиленное тельце.

Неожиданно воздух пронзил свист, и мои мучители обернулись, чтобы увидеть его источник. Я подняла голову и тоже стала искать глазами виновника шума.

Заметив на крыше соседнего дома мальчишку, сидящего в непринужденной позе и беззаботно болтающего босыми ногами, мое сердце, почти остановившееся несколько секунд назад, снова забилось, а губы сами растянулись в улыбке. «Шкет…»