Хантер бросил на нее быстрый взгляд через плечо.

— Типа того, — она выпрямилась, удивленная его ответом. Теперь он полностью завладел ее вниманием. — Он был членом радио «Белый Кролик» и «Альянса висельного дерева Вотана».

— Что?

Мужчина цокнул языком и вздохнул, остановившись всего на мгновение.

— Он был тем, кого, я думаю, некоторые люди назвали бы сторонником превосходства белых.

Нита, сделав шаг назад, прислонилась задницей к стойке, скрестив на груди руки.

— Ты был частью…

— Нет. Я никогда не был членом «Альянса висельного дерева Вотана» или какой-либо другой подобной группы.

— Но ты дружил с тем, кто был. Почему?

— Ты можешь знать кого-то, Нита, даже зависать время от времени, но не соглашаться со всем, что они делают, говорят и думают, верно? — он работал, нагибаясь и поворачиваясь, его мышцы напрягались и расслаблялись. — Ты когда-нибудь дружила со шлюхой? Дружба с ней сделала тебя шлюхой?

— Нет.

— Точно. Если только ты не придерживаешься правила виновности по признаку наличия связей… У тебя когда-нибудь был друг, который лгал все гребаное время? Придумывал истории, чтобы казаться важным. У меня такой был. У тебя, наверное, тоже. Была ли ты тогда патологической лгуньей только потому, что кто-то из твоих знакомых лгал так, будто ему за это платили?

— Я ни в чем тебя не обвиняла. Это был просто вопрос. Логичный, если ты меня спросишь. Обычно птицы одного оперения собираются вместе. Мы не склонны тусоваться с людьми, с которыми у нас нет ничего общего.

— Как ты и я? — в его глазах была сталь, когда он повернулся к ней, медленно и жутко вытягивая шею.

Тьма, казалось, обитавшая в нем, просачивалась как черные капли дождя, падающие из густых серых облаков. Тиран был человеком со смертельным ядом внутри. Она почти могла почувствовать его запах в воздухе и ощутить его вкус на своем языке подобно медному привкусу крови ушибленного пальца.

— Большинству из нас приходилось иметь дело с людьми, у которых не было таких же убеждений, как у нас… в той или иной степени. Если нет, возможно, мы шлюхи или лжецы. По крайней мере, в каждом кругу есть хотя бы один такой человек.

Все, что она могла сделать, это улыбнуться этому ублюдку.

— Если ты хочешь назвать конкретно мое имя, Хантер, сделай это, чтобы я могла обругать и выгнать тебя. Но не раньше, чем ты закончишь ремонтировать шкафы, — она засмеялась, не обращая внимания на ситуацию, которая слишком быстро стала тяжелой. — Тиран — интересное прозвище. В отличие от тех, которые я слышала, когда росла: Сиськи, Сучка, Жиртрест, и тому подобное.

Он пожал плечами.

— Все это дела давно минувших дней. Кроме того, тогда я был ребенком. Можешь передать мне этот болт? — он указал на маленький металлический предмет, который откатился от него и грозился упасть на пол.

Она схватила его и положила в его большую ладонь. Следующие несколько минут он продолжал трудиться, почти не издавая ни звука. Большинству потребовался бы хотя бы стремянка, но Хантер просто стоял, как гора, его руки двигались, а выражение лица было сосредоточенным.

Черт… он такой сексуальный…

Сердце Ниты бешено заколотилось, когда она услышала, как по лестнице спускается ее дочь. Ее охватила паника с оттенком смущения. Будут ли видны на лице ее пошлые мысли? Между ее бедер ощущалось тепло в том месте, где на ней была пара промокших трусиков…

Сексуальная засуха, длившаяся два года, пять месяцев и три дня, принесла свои плоды. Ее последний раз, который она могла вспомнить, был с мужчиной, с которым она встречалась всего пару месяцев. Какой пустой тратой времени и разочарованием он был.

— Мама! — потрясенная своими мыслями, как солонка, которую держал в руках заядлый любитель натрия, она сосредоточилась на Тише, которая надела всезнающую ухмылку. — Ты в порядке? — девушка усмехнулась, затем посмотрела на Хантера, который, судя по всему, не обращал внимания на происходящее.

— Да, да, я в порядке. У тебя, эмм… есть домашнее задание?

— Нет, — девушка качалась на пятках с широкой самодовольной ухмылкой. — Но я вижу, что вы раскрыли книгу на пятой главе «Хантер Вулф, ни хрена себе!»

Нита прогнала Тишу, посоветовав ей пойти приготовиться к ужину и передать то же самое Олив. Юная леди, рассмеявшись, запрыгала по ступеням, без сомнения, желая поскорее разболтать о том, как поймала свою мать, уставившуюся на человека, который следил за тем, чтобы проклятому шкафу больше не предъявляли обвинения в нападении. Хантер ничего не сказал во время всей этой суматохи, хотя она была уверена, что он слышал все, что было сказано. Несколько мгновений спустя он взял свой ящик с инструментами и аккуратно положил все обратно внутрь.

— Дверцы закреплены. Пока все будет в порядке. Когда-нибудь я смогу починить их все, если захочешь, но пока это даст тебе время, — он схватил ящик с инструментами и небрежно прошел мимо нее в гостиную, по пути собирая свою одежду.

— Спасибо, Хантер. Это было ужасно мило с твоей стороны.

Он оделся и взъерошил волосы.

— Ты сказала, что у тебя проблема. Я пытаюсь помочь тебе тем, чем могу, — он направился к двери.

— Подожди, Хантер, — мужчина остановился и повернулся, слегка нахмурившись.

— Да?

— Я пытаюсь узнать тебя поближе… Поэтому задаю вопросы. Ты мне нравишься, — она улыбнулась, пытаясь контролировать ширину улыбки. — Если ты говоришь что-то, что мне интересно, я спрашиваю тебя об этом.

— Я знаю, — он потянулся к дверной ручке.

— Подожди минутку. Подожди. Я хочу уладить это до твоего ухода.

— Нечего улаживать, Нита. У нас все в порядке.

— Ты злишься на то, что я спрашиваю о тебе и о парне, который назвал тебя Тираном? Надеюсь, что нет, Хантер. Вот почему я пытаюсь… Пытаюсь объяснить, что ты казался немного взволнованным, а я не хочу, чтобы ты уходил отсюда сердитым.

— Ты задала вопрос, и я ответил, — он пожал плечами. — Я не был взволнован или зол. Ты бы знала, если бы это произошло. Без сомнений. Увидимся.

— Еще кое-что. Твой день рождения третьего ноября?

— Да, — на этот раз он улыбнулся. — Откуда ты знаешь?

— Проверка биографических данных, — сказали они в унисон.

— Итак, у тебя есть планы? Чем бы ты хотел заняться? — Нита прислонилась к стене, скрестив лодыжки и руки.

— Мои друзья зовут меня в казино.

— О…

— Но, возможно, на следующий день мы с тобой смогли бы провести время вместе, — он повернулся к ней.

— Да, мы можем это сделать, — ее сердце забилось быстрее. — Итак, чего бы ты хотел на день рождения? Не позволяй моей вспышке ранее напугать тебя. Я могу сделать пару подарков в пределах разумного, конечно, — она улыбнулась ему, чувствуя себя хорошо. С нетерпением ожидая возможности провести с ним больше времени.

Подняв ее подбородок, он посмотрел ей в глаза.

— То, чего я хочу, тебе ничего не будет стоить. Но также это будет стоить всего, что у тебя есть.

— Звучит как загадка.

— Это не сложно. Я хочу что-то бесплатное, но ты считаешь это бесценным. Если ты отдашь это мне, я увижу это своими глазами, — он прикусил нижнюю губу, и она перестала дышать. Надвинувшись на нее, он прижал ее к стене. Их взгляды встретились. — Ты, наконец, собираешься накормить меня десертом, детка? Именинный пирог? — он засмеялся этим вибрирующим, глубоким, хриплым смехом. — Кусочек твоего пирога для именинника? — его глаза заблестели и потемнели, как у акулы. Она легонько рассмеялась, почувствовав, как теплый румянец охватывает ее от головы и до пальцев ног, затем опустила взгляд, дрожа от его хватки. — Хммм? Ты спросила, чего я хочу на день рождения…

— Спросила, — он провел губами по ее шее, затем поставил ящик с инструментами на пол.

— Черт, Нита, ты уже знаешь, чего я хочу. Я хочу тебя, детка. Оберни себя в бант, — улыбнувшись, она опустила взгляд, смутившись на мгновение, прежде чем снова на него взглянуть. — Я хочу трахнуть тебя не на жизнь, а на смерть, детка. Я хочу так глубоко войти в тебя, что когда я закончу с тобой, когда все будет сказано и сделано… Я заберу с собой частичку твоей души, — она вздрогнула, когда он просунул свою большую твердую руку между ее ног и обнял ее киску, проводя пальцами взад и вперед по промежности ее леггинсов. — Тепло… Только что из духовки. Ты намокла, детка… Все это для меня? Реки, озера и океаны не сравнятся с тобой…