Нижайшая служанка, худая старушка, стояла на коленях. Во время приёма она говорила почтительно тихо. Старшего аркана усадили напротив неё на хрустальный трон, ноги он положил на спину одной из помощниц Нижайшей. Шеркал испытывал страх от точного соблюдения древнего обычая.

— Служи грязь — сказал он — Да очистит тебя после смерти святой огонь.

— Да согреет тебя пламя вечности чистый господин — ответила Нижайшая — пускай грязь не липнет к твоему телу и душе.

Другие служанки, бывшие здесь, слушали Нижайшую подобострастно, словно видела во всей церемонии глубочайший смысл.

— На нашей планете обреченная — говорила она — Чистый господин оставь её в грязи…

— Зачем она вам?

— Мы не держим тайн. Но открывая одну тайну тебе, мы откроем одну тайну и о тебе…

— Понятно. Мне не надо знать ваших дел. Что мне будет с того, если обреченная достанется вам?

— Твой чистый сосуд наполнится вечностью, ты получишь волшебные дары огня.

— Это всё сказки.

— Уверен? — Нижайшая подняла руки и головы всех присутствующих, словно лампы, засияли ярким, золотым светом.

— Нимб это не волшебные дары — сказал Шеркал — Это виртуальная квантовая смесь, которая под действием сильного символа подобия наполнилась реальными квантами, фотонами света. Это фокус.

— Ты прав — сказала Нижайшая и поцеловала пол — Это фокус, которым владеем только мы. Но это только начало обряда. Твоя чистота выбрана огнём! Готовься стать частью огня, продолжением вечности! Принимай дары с честью, пусть твоя душа наполнится светом!

— Что вы имеете в виду?

— Когда прозрачное золото, святая кровь Источника-Вечной-Жизни оживила мёртвый перламутр, в цветении живых огненных букв родилась великая книга Озиркиля! — с пафосом сказала Зозя — В этой книге, человечьем словом, даны частицы силы ведического Огня! Через эти священные страницы он слышит наш глас. И сейчас, мы взываем к тебе! Покажи себя!

Зазвучали священные гимны на огненном языке. Пели люди, вдохновенно, вкладывая в свои голоса, частицу души. Лимнияз не видел певцов, они были скрыты, ширмой или декорацией, но почувствовал как на их песнь отозвалось его сердце.

— Тра-а ту ру! Тра-а ту ру! Трату-у ртуль! Трату-у ртуль!

Вдруг у Шеркала, в так религиозного ритма закружилась голова, и чуть выше ушей, с правой и левой стороны черепа, под волосами, возникли два твёрдых утолщения, которые прорвав кожу, отросли в два хрящевых шипа, размером и формой похожих на еловые шишки.

— Получай символ плодородия и могущества! О! Чистый господин! Огонь отметил тебя, я чувствовала твою избранность ещё несколько лет назад, а теперь моё предчувствие вознаграждено, наши души горят в присутствии тебя, ты очищаешь нас…

Шеркал оттолкнул от себя служанок, встал с трона и подошёл к огню. Шишки наливались тяжестью, старший аркан, осторожно с глубоким почтением притрагивался к ним, из его глаз текли слёзы, его пальцы дрожали, а душа парила в звёздной выси.

— Как мне объяснить дары чистого огня подчинённым — спросил он в растерянности.

— Ты что осёл? Совсем туп? — сказала одна из служанок — Придумай сам!

— Мне не снимать фуражку?

— Как хочешь.

— Но такой формы одежды нет. Я всегда обязан снимать головной убор в помещении. Если только не…

— Если только что?

— Если только в управлении не траур. Если объявить траур, например по погибшему герою, то можно не снимать фуражку три дня…

Из глаз аркана текли слёзы благодарного умиления. Он был счастлив ощущать себя частью древнего огня.

— Три дня достаточно — сказала служанка — Сочини подвиг, пусть кто-то сдохнет, объяви его героем. А через три дня мы подготовим твоих начальников и подчинённых.

— Но у меня один начальник — воскликнул Шеркалв волнении — и это…

— Осёл! — прервали его — Объяви траур на три дня, и не снимай фуражку. Понятно?

Некоторое время Шеркал смотрел в толщу ведического огня, и ему казалось что он видит в нём себя как в зеркале, только в образе дракона.

— Обречённая ваша, забирайте — сказал он — а теперь доставьте меня к моей жене. Она первая должна узреть чудо, и первая испытать радость.

Велья, ещё не согрела небеса своим теплом, а Шеркал уже побывал дома, облачился в мундир и прилетел в управление. Он заперся в рабочем кабинете, и любовался своим отражением в полированной столешнице письменного стола. Время от времени он сладострастно причмокивал, и с содроганием трогал пальцами костяные шишки.

Рядом с ним находились двое доверенных лиц: человек в тёмных очках и уборщик. Они оба лицезрели дары ведического огня, и тоже поочерёдно почтительно прикасались к костяным шипам.

Человек в очках, чьё имя было засекречено, в отсутствии Гууза делал доклад о ежедневной ситуации на планете и в галактике. На повестке утра были крайне важные вопросы.

Уборщик был основательным человеком, рабочим инструментом у него был парогенератор. Шеркал всегда привлекал уборщика для решения государственных задач.

В помещениях особой секретности дроиды-уборщики были запрещены.

— Чего уж там думать то… - говорил уборщик — раз прознали лишь про одну обречённую, пусть ею и подавятся! Тоже мне цацы нашлись. Пускай моют пятки чистым господам и о свободе забудут.

— Служанки не подавятся — говорил обладатель очков — им достанутся ошмётки плоти, объедки со стола пиратов. Обречённая обречена на поедание. А нам в руки плывёт целая Валькирия. Воительница из крови и мяса живой символ галактики. Практически сама лезет к нам в руки. Она уже сейчас на Колыбельи и здесь она задержится.

— Они ещё и каннибалы? — ахнул уборщик — Пираты пожирают людей? Только женщин? Или мужчин и других тоже?

Шеркал и человек в очках переглянулись.

— Подобную информацию мы держим про запас — сказал человек с секретным именем — мы пустим её по всеобщему, когда придёт время.

— Информация истинная или нарисованная?

— Нарисованная…

— Помолчите! — сказал старший аркан — Дайте подумать!

В кабинете воцарилась тишина. Вдруг Шеркал вскочил, схватил парогенератор и ошпарил уборщику ноги.

— Если хоть бит информации выползет из этого кабинета я тебя сварю заживо. Я сварю тебя заживо! Ты осёл, ты понимаешь? — грозно закричал он.

— Я и не хотел. Я не хотел — вяло невпопад отбивался уборщик — Это всё бабы, бабы проклятые меня надоумили… А я не хотел, я не хотел, сам я не хотел, а хотел совсем другое…

— Смотри осёл, сварю заживо не побрезгую!

Прозвучал предупредительный сигнал, пришло время утреннего собрания. Шеркал быстро прикрыл голову фуражкой и мельком взглянул в окно, розовый диск Вельи показался в просветах между горами: "Пропустил время молитвы" — мелькнуло в его голове — "А ведь обещал сыну… Не сдержал слово… Огонь прости мою слабость я виноват".

Кабинет наполнился людьми, сотрудниками и арканами родственных подразделений. Сегодня на планете предстоит "Большой съезд специальных служб по цивилизационной безопасности". Личная встреча командующих, войск, разведки и контрразведки, больше чем полсотни планет. И до съезда требовалось выбрать стратегию участия в съезде Шеркала.

Прежде всех обсуждений человек в очках, озвучил новое временное имя Шеркала — Гияз, а затем объявил траур, по гибели героического мозговита.

— Сегодня ночью на государственной службе сгорела душа нашего коллеги, главы институции военной физики, специалиста по белым дырам и добродушного человека. Прошу почтить его память немой скорбью… — эти слова произнесённые хоть и громко с оттенком грусти, но ровным голосом натолкнули Лимнияза на тоскливые размышления.

— Голос у моего очкарика ровный, твёрдый, как доски гробов — думал Шеркал — но гробы закапывают в могилы, а на Колыбельи покойников придают ведическому огню. Для сожжения более подходит саван чем ящик. Легкая, серая льняная ткань, покрытая паутинкой бисерной вышивки. Объявлять скорбь должно не ровным, а бисерным, воздушным, как серое льняное небо, голосом. Не дубовым, ни стоеросовым, не блестящим как атлас или парча, а льняным, серым с тусклыми бусинами обречённости и мрака…