Джим почесал живот, зевнул и сказал: — Эй Твигг, ответь, мамонтов ещё клонируют?

— Клонируют — сказал Твигг — Раньше их забирали на другие планеты, но больше мамонты в галактике не нужны, переполнена коробочка, вот их и стало слишком много.

— Так остановите процесс! — воскликнул другой мужчина — Клонируйте кого-нибудь другого! Гигантских птиц, например, или ленивцев!

— Мы уже остановили, хотя мамонты и забавные животные, но мы остановили… Новых эмбрионов не закладывается, но те эмбрионы которые уже были заложены, будут доведены до мамонтят.

— Это хорошо — сказал Эльгонт — Чем больше мамонтов тем лучше!

Женщины и все к ним примкнувшие, уходили в туманную дымку. Племя стояло на торфяном поле около каменной древней пирамиды. Были здесь и другие руины состоящие из металла и стекла.

Когда женщины ушли, мужчины собрались на общий завтрак. Из гигантских кедровых шишек сложили костёр. Путём нехитрого голосования было решено откупорить бочки с брагой. Пришло время праздника.

Пирамидка, спутник Пирамидуса, весела в небесах гигантским красным серпом.

Валерия Крогофф сидела в своём кабинете. Это была просторная комната, изюминками которой были — памятный Генератор Кварковых Полей и флорентийская мозаика ручной работы.

Кварковый Генератор, превращённый в мемориальную вещь, вызывал у хозяйки кабинета, сердечный трепет. Рядом с ним, на стене золотыми буквами была выложена надпись: "Любимая, готов служить тебе вечно…".

А вот мозаику, Валерия, иногда хотела переделать.

Безымянный мастер, судя по щелям и огрехам, человек, отполировал разные цветные камушки и сложил из них картину. Тут были и разноцветные яшмы, и нефриты и малахиты и аквамарины и мрамора и безымянные осколки, которые судя по описанию мастер подбирал на тропинках в общественном парке.

На мозаике был изображён дворец "Этического правосудия". Сам дворец был виден в окна кабинета мадам. Это высокое, стройное прекрасное здание, чьи колонны, гигантские витражи, портики, и купола устремлённые ввысь, своим обликом напоминали белую с цветными перьями птицу на взлёте. Валерии казалось что это цапля или местный ибис.

Мастер мозаичист хорошо уловил пропорции и общее настроение архитектуры здания, но с некоторыми оговорками. Весь дворец на мозаике был построен из разных частей тела человека. Тело и шею дворца, мастер выложили нефритовыми рёбрами, купола лазуритовыми лёгкими, крылья агатовым сердцем, почками, и печенью. Лапы из малахита. Навершие дворца, клюв, в реальности разноцветный хрустальный конус, на мозаике был представлен десятком, человеческих молочных желёз.

— Странная ассоциация — размышляла Валерия, поглядывая на груди — Как понять замысел автора? Кого спросить? Автор скрыл свою личность, как и архитектор дворца, как и прочие творцы… Ладони, именно ладони, ладошки являются олицетворением материнства… А груди нет… Только не груди… Этот фрагмент надо переделать…

В кабинет вошёл господин посланник, уполномоченный распорядитель Эрат Клюйеф. Мужчина был в расстроенных чувствах. Манерами, вернее их отсутствием, он уже напоминал не себя прежнего, а начинающего Джима Конпола. Растрёпанные волосы, мечтательный взгляд:

— Ах он не реагирует на мою любовь… — говорил Эрат причмокивая — Прячется от меня, скрывается… Но я не теряю надежды! Представляешь, готовлюсь к дуэли, фехтую понемногу. Гууз силён, но я сильнее… Но это всё личное. А у тебя как милочка дела? Что нового на ниве законотворчества?

Валерия вздохнула. Она привыкла к ежедневным визитам дядюшки к его развязному, по родственному непосредственному обращению. Но её коробило что дядюшка залезает на её диван с ногами и оставлял после себя крошки. Мадам, ранее, уже закрыла от родственника свою эгосферу, а сегодня, в очередной раз, и заранее безуспешно, решила покончить с панибратством:

— Я вас не поблагодарила за успех на выборах — холодно сказала она — И персонально тебя Эрат и отдельно всю нашу огромную семью. Я признательна всем и каждому. Ваши надежды будут оправданы. На меня всегда можно положиться.

— Ты должна не нас благодарить. Мы, и я лично, и все остальные, ничего путного для тебя не сделали. Твою должность или нарисовал кто-то неизвестный, или всё это везение, внезапный, единственный в жизни шанс, счастливый случай.

— Вот как?

— Да. Это Счастливый случай! Но под моим контролем! Но если окажется что у тебя есть какие-нибудь, некие, влиятельные благодетели, пожалуйста не знакомь их со мной. У меня и так хватает сердечны дел, чтобы заниматься всякой ерундой.

Валерия задумалась. В круговерти новых знакомств и новых обязанностей, она только сейчас поняла, что возможно у неё есть благодетели.

— Наше государство выросло так быстро что я не успеваю посещать новые посольства — жаловался Эрат — Странно что мне не найти помощников. Люди не хотят быть высшими чиновниками. Считая управляющих планетами обслугой эгосферы. А мы не обслуга мы управляем ей!

— Как твои дела в фехтовании?

— Тсс! Тихо! Это секрет! Про это нельзя говорить!

— Почему? Ты только что сам вспоминал про дуэль.

— Ах какой я рассеянный. Но вообще наша дуэль это "тайное дело". Но возможно, если будущий отец малыша я, то дуэли не будет вовсе! Но если отцом окажется этот прощелыга Гууз, этот мерзкий муравьед пусть он подавится своими клопами, то клянусь я заколю его фамильным клинком! Моя рука не дрогнет!

— Ты разве можешь быть источником генов для малыша? Каким образом?

— Ну я каждый день шлю ему цветы, и в тот срок тоже слал, иногда и по два букета, утром и вечером.

— Цветы не могут зачать ребёнка…

— Ну я и свои клетки тоже слал. В пробирках. И стихи… Хочешь, прочту?

— Нет! Давай без поэзии! Ты на этой неделе уже декламировал, я краснела, хватит с меня этого стыда.

— Хорошо Валюся. Прочту потом, когда ты созреешь для искусства.

Посланник ушёл. Следом пришёл сенатор от беты-Ко, старший аркан Ренессанс. Он был в специальном мундире для беременных. На пятом месяце развития младенца, живот уже требует свободу…

Валерия и сама была на пятом месяце, что в сенате считалось хорошим тоном и даже модным. В обиходе даже использовалась две словесные формулы: "У правителей шаров живот должен быть в форме планеты" и "Только беременные могут управлять социумом".

— Госпожа галактический спикер! — торжественно сказал Рене — Готовы к работе?

— Ой! Я привыкла что меня называют мадам. Но и госпожа звучит тоже приятно.

— Готовьтесь! Сегодня создадим всегалактическую службы сохранения окружающей среды. Надо внести порядок в расселение животных в космосе.

— Пойдём Рене! Мой старый добрый знакомый, мой друг, галактика ждёт наших свершений!

И они вдвоём покинули кабинет, и под руку пошли по длинному, гулкому, светлому, сводчатому коридору. Пол был выстлан зелёным базальтом и желтым гриббуритом. Стены покрыли интересными фрески изображавшие войны между дельфинтами и саблезубыми китами. За окнами, шумели буки и трёх полые, клетчатые берёзы. Сам Зал Заседаний, гигантский цилиндр покрытый, стеклянным витражным куполом, был украшен белоснежной и розовой мраморной резьбой.

— Я знаю что ты Рене грустишь — говорила Валерия — Я точно знаю, у меня пять с половиной дочек.

— Половина? — Рене удручённо мотнул головой — У вас шесть дочек, госпожа спикер, не говорите, что половина…

— Пока пять с половинкой — улыбнулась Валерия — Я не спешу… Так вот, слушай Рен, я знаю что ты грустишь, всё-таки первенец, но знай: влюблённость, именно влюблённость, и только влюблённость, пусть даже аура влюблённости посторонних людей, самый сильный, природный антидепрессант. Он тебе поможет….

Когда госпожа спикер вошла в зал заседаний, по всей галактики началась трансляция гимна Галактического Содружества.

Фактически Валерия была главой галактики. Она осознавала себя титаном который держит всю галактику Алфавит в своих ладонях. И чем тяжелее была галактика тем больше нежности, мадам, сообщала своим ладоням.