— Она цитирует детскую книгу! — вдруг воскликнул один из главных специалистов по пещерам на планете — я лично писал эти строки сорок лет назад!

Среди участников семинара произошло весёлое оживление. Возникли ветки обсуждений, где сарказм был уместен как никогда.

— Да я цитирую вашу книгу — улыбнулась Лада — Это лучшая книга по геологии которая существует в галактике! Картинки между прочим сенсорные, я на них залипла позабыв всё на свете!

Слова Лады вызвало волну, уже не весёлого, а ядовитого смеха. Руководствоваться детской книжкой для построения серьёзной научной работы никто было глупо. Лишь несколько человек вроде бы согласилось поиграться глиной.

— Мы с величайших исторических сенсорных картин скатились до детских рисуночков — метко сказал кто-то известный, намекая на деятельность Джима Конпола — Наука, в руках случайных людей, превращается в орудие деградации. Деградация неизбежна. Раньше было лучше!

После первого семинара желающих работать с Ладой набралось не больше двадцати человек. Большинство из которых были новичками и случайными зеваками.

— Сударыня! Вам лучше присоединится к Валерии Крогофф — воскликнула Летиция, когда увидела состав научной группы — с ней вам гарантирован успех.

— Успех?! — Лада усмехнулась — а что она изучает?

— Вы и сами знаете что, вы же были у неё… Я вас видела! Она занимается начальной точкой эволюции человеческого социума. Результаты ее работы позволяют осмыслить что происходило и что происходит во всё галактике!

— Да я была там — рассеяно и ласково сказала Лада — слышала костяные флейты, горловое пение… Зачем изучать то, во что легко поверить и что легко изменить… Впрочем, это не важно! Летиция, моя рыжая, умная лапочка! Лисёнок! Вот скажи, разве плохо изучать сухую глину? Ты мне поможешь? Будем изучать её вместе?

— Мы? Вместе? Глину?! — Летиция впервые в жизни почувствовала в своей душе волну обоснованной ярости. И попыталась повысить голос — Мы вместе никогда этим заниматься не будем! — сказала она с плачущим надрывом — Для меня наука всегда стояла на первом месте! А вы! Вы! Вы хотите изучать воду… Изучать наносы воды… Какую-то глину! Это же грязь! Что в ней такого? Но, я… Я… Я аспирантка! И моё место рядом с настоящими учёными!

— Лисёнок, пушистик… — Лада говорила ласково, но нетерпеливо. В боксе возник полумрак, потолок и стены слились в колоколообразный шалаш, послышалась музыка — Не хочешь изучать глину, будем изучать что-нибудь другое. Что там в ваших пещерах ещё есть? Хочешь давай изучать музыку или пение… Опустимся в самое нутро пещеры, будем исследовать её суть. Не хочешь копаться в структуре сухой глины, будем копаться в структуре тьмы.

— Тьма это просто отсутствие света! Пусть её изучают подростки! Они любят всё такое! А я… Моя жизнь она посвящена настоящей науке! Только в ней я вижу своё предназначение. Сударыня, надеюсь, вы больше не посмеете ничего мне предлагать!

— Не посмею — сказала Лада тихо — не волнуйся. Мне не нужны ни помощь, ни снисхождение. Мне не надо ничего.

— Это хорошо! — сказала Летиция громко — Быть смешной не так уж и сложно!

Стены бокса, стали плоскими и параллельными. Лада села в кресло около окна и открыла свою книжку. Это была большая детская книга про "Всё на свете".

Летиция вдруг ощутила свободу, словно порвались ментальные путы сковавшие её тело и она расправила крылатые плечи. Лада листала страницы, но без своей обычной лёгкой улыбки. Она отрешённо смотрела на картинки, беззвучно, одними губами, выговаривая длинные слова из текстов.

— Я пойду домой — сказала Летиция.

— Хорошо лисёнок.

Лисёнок накинула тунику, и осмотрелась в поисках своих вещей. Появился дроид он, принёс колбу с жасминовым чаем.

Лада налила себе чашку пахучей воды и вышла на террасу.

Летиция впервые за последние недели нашла в себе силы окончательно покинуть странное, овальное жилище директора, но от нечаянной свободы, она осеклась и задумалась. В колбе, в янтарной воде, завороженно парили лепестки. Это был вкусный чай, но может ли она, Летиция, позволить себе сейчас задержаться, всего на пару минут и налить хоть маленькую кружечку этой душистой воды?

У Летиции была неопытная душа. То что она посчитала за ментальные путы, это были духовные ниточки, между ней и сударыней. Несмотря на тошноту, боль, между её сердцем и и сердцем Лады была связь, а теперь она порвалась.

Лада вернулась: — Оставайся — сказала она — Поздно уже. Я приму душ и сразу лягу спать, но если надо провожу тебя домой.

Летиция ничего не ответила. Но когда на сударыню полился тёплый дождь, она скинула тунику и ворвалась в душевую. Да запах пота, и тела сударыни был омерзителен, но ничего прекрасней Летиция не вдыхала никогда. Да у сударыни были сильные руки, стальные мышцы, но ничего мягче этой силы не причиняло Летиции боль.

— Ты знаешь — сказала Лада, уже перед самым сном — мои идеи совсем не смешные, над ними смеются лишь те люди чья работа таскать песчинки в курган знания. Они думают что наука это безликая масса песка. А наука это дерево, оно растёт и даёт плоды. И знание это не песчинки это семена.

— Ты это прочитала в книжке?

— Нет. Я так напишу в своей, будущей книге. Ты не понимаешь моих идей, но вот например если бы ты носила и-Мозг, тебе уже было бы всё ясно. Ты не спеши, сама поймёшь когда надо будет это сделать.

— Меня тошнит…

— Не сдерживайся мне нравится запах твоего нутра…

Через несколько дней прошла вторая встреча научной группы. Фактически это была первая встреча по настоящему желающих изучать глину. Собралось человек пятнадцать. Собрание проходило за обильно накрытым столом.

Лада самозабвенно читала вслух детские книги: о воде, о горах, о пещерах и восторгалась мудростью всего человечества. Было видно, что и чтение и весь процесс научной работы ей безумно нравится.

Целями, задачами, и методами исследования, никто не интересовался.

Среди присутствующих было два молодых человека Рене и Грег. Оба юноши появились в парке недавно, и до семинара брались в основном за простую, требующую только энергию и запал юности работу. По парку они перемещались на спинах осликов. Это считалось модно.

Лада заприметила их в Зале Здоровья. Ребята считала свои тела идеальным сочетанием рук, ног и животов. А идеальному телу требуются классическая мускулатура, эластичные связки и высокоточная координация движений.

Несмотря на то что Рене и Грег отличались друг от друга, как минимум, причёской: один носил кудрявую тёмную шевелюру, а другой волосики, соединённые в короткие ежиные иголочки, Лада, так и не запомнила кто из них кто. И обращалась к каждому из них невпопад.

— Мы принесли глину — сказал Ренессанс.

— Да целый мешок! Смотрите! — сказал Грегори и высыпал на стол кучку рваного картона.

— Это картон — ласково сказала Лада — такая плотная бумага.

— Плотная бумага? — воскликнул Рене — Такой не бывает!

— Да! Бумага не бывает плотной! — сказа Грег.

Лада оглянулась, как назло в столовой не было картона, и даже обложки её книг были мягкие.

— Ребята, а у вас есть дети?

— Ну может где-то и есть пара маленьких, кудрявых сопливчика — ухмыльнулся Рене — Но они не считаются. Общество не сможет меня заставить заселять галактику землянами. Это мерзко, это противно. Это смерть человечества.

— Мы анархисты! — воскликнул Грег — Социальная свобода, которая даётся молодым родителям. "Всего четыре ребёнка и вы откроете горизонт любых возможностей", — Это миф! Только мы даем новую надежду для человечества в этом психоцидном смраде современного общества!

— И чтобы победить мифы, наше поколение! Наша элита!

— Лучшая часть поколения! Элита!

— Да элита!

— Молодая элита принимает специальные антидетородные и антивзрослые вещества!

— Но это секрет! Никто из этих ненормальных предков ничего не должен про это знать…

Лада улыбнулась, её забавлял наивный запал молодых людей: — Смерть свободе? — тихо спросила она.