Горт Гортенсен, с виду, отживший свой век человек, обтянутый в траурную ткань, сохранял в своей души бурлящий океан клокочущих эмоций. Он размышлял с горячим энтузиазмом, импульсивно шепча самые горячие звуки своих мыслей. Бледные, покрытые морщинами страдания губы Горта, шептали последние в своей жизни фразы.

— Что я должен сейчас крикнуть? Какое мне выбрать слово? Может "ура"? Грозное "ура" или отеческое "ура"? Может печальное? — размышлял грандмастер — Почему вообще я должен кричать "ура", если не хочу? Почему я не хочу? Ведь ребята совершили подвиг. Почему мне не хочется возопить победный клич, а хочется плакать… Хочется вывернуть свой желудок, прямо сюда на этот мягкий, мерзкий мох? Мягкий, мерзкий мох! Скажи мне мох, почему я хочу плакать? Почему не ура! Почему не ура!? Почему не ура? Почему… Мох скажи…

— Ура! — вдруг закричал мастер боли Польга, и его бешеный вопль вошёл в сенсорную трансляцию — Ура! — кричал он, и его крик услышали миллиарды зрителей на десятках планет — Ура! — крикнул он ещё раз, и ещё раз, и ещё…

У Польги хорошо получалось кричать "ура!". Он мог бы стать глашатаем свободы, известной в будущем личностью, популярной на уровне чемпионов Чёрных Игр. Но его усы всё портили. Они были отвратительные: длинные, чёрные, тонкие. В этом сезоне в моде тёмно-русые пышные словно сорговые метёлки, усищи. Миллиарды усатых людей в галактике не дадут соврать.

Горт Гортенсен не слушал Польгу. Увы, но речи, состоящие только из крика "Ура!" ему наскучили.

— Пажи совершили свой подвиг. Один, единственный подвиг, на который были способны — размышлял он — Они сделали попытку "освободить" агромир. В наше, полное иллюзий время, это самый настоящий, требующий мужества и отваги, подвиг. И пажи его совершили. Они ценой своих жизней, первыми в галактике, сделали первый шаг, в попытке спасти людей от райской иллюзии счастья…

Польга, между тем, продолжил играть свою роль. Из складок своей туники он выудил факел и поджог его. Это был хороший факел, высота его пламени была больше двух метров, и он был такой яркий, что был виден в трансляции, даже на фоне светлого неба.

Грандмастер боли отвернулся и нахмурил свои пушистые брови.

— Пажи погибли… — грустно размышлял он — Да погибли, но получили наивысшую награду которую способен получить человек: вечность, пропитанную памятью потомков. Стал ли агроэдем, после их смерти "свободным"? Неизвестно. Выяснить будет очень сложно, и на это уйдут недели, а может и месяцы. Но уже сейчас стало понятно, что шаг сделан, разбиты два технических окна, а скоро, очень скоро, через малую долю вечности, будут разбиты три окна, потом люди увидят, что в комнатах с разбитыми окнами жить лучше, намного вольней чем в замкнутой экосистеме и ещё через несколько промежутков времени галактика станет "свободной". Вроде всё логично, но это всё ложь…

Польга, когда факел прогорел, прекрасным, с хрипотцой, баритоном, с подсказки всеобщего, продекламировал заранее заготовленную речь.

От ужаса, чтобы не слышать, эту чудесную ложь, Горт Гортенсен плотно заткнул уши ладонями.

— Очень скоро, через малую долю вечности, вся галактика станет "свободной". Малая часть вечности, это сколько? Год, два, сто лет? Это много или мало? — размышлял Горт, уговаривая свою совесть, успокоиться — Надо подождать. Немного подождать. В последний раз подождать и… Всего лишь капельку терпения, и…

Грандмастер ждать не хотел. Он не хотел себя заставлять, он физически больше не мог ждать и терпеть. Он не видел в этом смысла. Он больше ни в чём не видел смысла. Он грустил, его сердце скованное тоской требовало медицинской помощи, но Горт игнорировал болевые сигналы организма.

Грандмастер сосредоточился на сути происходящего. И вдруг, он Горт Гортенсен, возможно единственный во всем воинстве Бледных Знамён, ясно увидел всю картину трагедии развернувшийся на Колыбельи.

Сегодня утром когда он с пажами и мастером боли направлялся в агроэдем Пушистый Цыплёнок, то был преисполнен решимости снять кожуру равнодушия с каждого жителя райского сада. Он пел боевые гимны и плясал древний танец воина.

— Святая боль очистит душу! — пел он

— Святая боль очистит разум! — подпевали ему.

— Святая боль ведёт нас в стужу! — пел он.

— Святая боль сильна зараза!

— Святая боль ты ярче Вельи!

— Святая боль сожги нам сердце!

— Святая боль, ты мягче вымя!

— Святая боль поддай нам перца!

Агроэдем Пушистый Цыплёнок находился на территории Бледных Знамён, и формально был на стороне армии восставших, но в информационных потоках агромира "новости войны" и "моменты доблести бойцов" тонули среди описания плодоношения ананасов в условиях закисной атмосферы и реакции кошек при виде больших жуков. Это были не основные новости агроэдема. Бледные Знамёна, жуки и ананасы интересовали людей с вероятностью случайного включения.

Гортенсен и его люди, шли к славе. Скоро агроэдем и планета будут жить одной жизнью!

Рыцари Боли шли в логово любителей ананасов и кошек, с целью разрушить иллюзию счастья и донести до миллиардов людей истину Святой Боли. Но путь к славе прошёл окольным путём.

У стен агроэдема, к отряду подлетел фаэтон и вежливый дроид предложил вооружённым людям проследовать на крышу, где располагались посадочные площадки.

— Пушистый Цыплёнок рад приветствовать своих гостей! — сказал дроид — я прилетел, чтобы сопроводить вас на экскурсию.

— Что? Какую экскурсию? — сказал Польга и громко засмеялся — Кто тебя прислал?

— Экскурсионная служба — ответил дроид — Нам всё про вас известно. Вы пришли к нам совершать великий подвиг, или, если хотите, славное очищение от иллюзий, просветление во тьме суеверий, абстрактное возвышение, не так ли? Я прав?

— Освобождение… — сказал кто-то из пажей — Мы пришли дать вам свободу, разрушить святой болью каркас социума, разрушить решётку вашей тюрьмы. Мы несём свободу. Только тогда человек свободен, когда он испытывает боль и при этом счастлив.

— Пускай вы несёте освобождение — легко согласился дроид — Вы хотите нас освободить, разворошить, разбудить, снять плёнку с глаз, показать белое сияние истинной боли. Но для этих манипуляций следует воспользоваться посадочными площадками на крыше. Или, если вы хотите пробивать стены, я должен вам показать где можно разрушать, а где нельзя. С этого края, где вы сейчас стоите, стены ломать нельзя.

— Вы нас ждали? — спросил другой паж. Молодая девушка — Вам было известно, что мы придём? И вместо Почётного Караула для чествования победителей, вы прислали нам лишь пустую оболочку дроида? Чудище которое не способно познать даже примитивную боль?

— Да — сказал дроид — Мы вас ждём. Уже есть желающие сделать с вами сенсорное шоу. Не думаю, что оно будет у нас популярным. В нашей обители мало маргиналов. Но среди ваших коллег из Бледных Знамён зрелище определённо будет иметь успех, вы станете героями.

— Мы станем героями… — прошептала паж — Я согласна. Я хочу стать героем…

— Тогда позвольте мне вас спасти — сказал дроид — Прыгайте в фаэтон. Я вам покажу безопасные локации для штурма, и объясню интересные алгоритмы взаимодействия Пушистого Цыплёнка и Бледных Знамён. Вперёд герои! Слава ждёт вас!

Некоторые пажи послушно направились к фаэтону. Но мастер боли Польга, с молчаливого согласия грандмастера, пресёк провокацию администрации агроэдема.

Две зелёные вспышки, и дроид, вместе с фаэтоном рассыпались в молекулярную пыль. Рой нанороботов, подарённых пиратами, действовал безотказно и скрытно. Никто, ни враги, ни друзья, не могли понять кто же управляет роем. Польга стойко упивался своей силой, на его лице не дрогнул ни один мускул.

Рой не только разрушал роботов и машины он был способен причинять боль живым. Непосредственно перед самим штурмом, уже около стен агроэдема, когда Польга читал "проповедь берсерков", нанороботы одновременно причиняли пажам острую боль и стимулировали нейроны шишковидной железы. Боль приносила удовольствие. Высшее состояние духовного подъёма рыцаря.